Самый мрачный рассвет (СИ) - Мартинес Али (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗

— У меня Майнкрайфтит, — сказал он.

Я улыбнулся.

— Звучит серьёзно.

— Так и есть. И нынешний план лечения не работает. Думаю, что пора принять более решительные меры и поговорить с бабушкой о том, чтобы вернуть мне мой iPad.

Я рассмеялся.

— Приятель, уже одиннадцать, а тебе завтра в школу.

Его голос оставался серьёзным.

— Нет. Завтра утром ко мне придет репетитор. Потом мне придётся четыре часа заниматься в школе. И к тому времени я, возможно, совсем зачахну от последствий этой ужасной болезни. Думаю, мы оба согласимся с тем, что никто из нас этого не хочет.

Мои губы растянулись в искренней улыбке, которую мог подарить только мой мальчик.

— Я люблю тебя, Трэвис.

— Это значит «да»? — спросил он, его голос был полон надежды.

— Нет. Ложись в постель. Я слышал, что Майнкрайфтит входит в ремиссию, когда ты спишь. Попробуй, а я проверю тебя, когда вернусь домой, чтобы убедиться, что твои руки не превратились в кирки, а тело — в алмазные доспехи.

Он застонал.

— Ты отстой.

— Я такой, полностью согласен. И не за что. А теперь иди спать.

Я почти слышал, как он закатывает глаза.

— Прекрасно. — Он помолчал. — Я люблю тебя, папа.

Моё сердце сжалось и увеличилось одновременно.

— Я тоже люблю тебя, Трэв. Больше, чем ты можешь представить.

Мама снова взяла трубку.

— Ладно, детка. Я пойду спать. Будь осторожен по дороге домой.

— Хорошо, и я буду вести себя тихо, когда войду. Спасибо, мам.

— Не проблема. Люблю тебя.

— Люблю тебя тоже.

Я повесил трубку и полез в открытый ящик, чтобы достать смятую коктейльную салфетку.

Да. Я сохранил её.

Да. Это сделало из меня ублюдка.

Да. Мне было насрать.

Несколько часов я просидел за этим столом, забыв обо всём на свете. Я слышал, как смеялась сломленная женщина, и как бы глупо это не звучало, это сотворило чудо, чтобы усмирить ненависть внутри меня.

Я провёл пальцами по стрелкам, ведущим к выходу, жалея, что не взял её за руку, не вытащил её из ресторана и не исчез в ночи вместе с ней. В том мире, за этими дверями, Трэвис не был болен, Шарлотта не была разбита, и я смог погасить огонь внутри меня раз и навсегда. Другими словами, совершить невозможное.

Закрыв глаза, я бросил салфетку обратно в ящик.

Я поднялся на ноги, направляясь к двери, чтобы помочь персоналу закончить подготавливать ресторан к закрытию, чтобы мы все могли убраться оттуда, когда я услышал шум снаружи.

— Я сказала, подождать снаружи! — крикнула Эмили, официантка, когда дверь моего кабинета распахнулась.

Всё моё тело напряглось, когда внутрь влетела женщина.

А потом моё сердце остановилось, я не был уверен, что она настоящая.

Я моргнул. Потом снова моргнул. Это не было похоже на неё, но я бы узнал эти глаза где угодно.

Она промокла насквозь от дождя, слёзы текли из её глаз, макияж стекал по призрачно-белому лицу, и всё её тело дрожало.

— Шарлотта, — прохрипел я, обходя стол.

Позади неё появилась Эмили.

— Мне очень жаль, Портер. Я попросила её подождать снаружи.

Я поднял руку, чтобы прервать её, не отрывая взгляда от женщины, которую каким-то образом желал увидеть воплоти.

— Всё в порядке. Закрой за собой дверь.

— Да. Ладно. Извини, — выпалила она, и тут я услышал, как щёлкнула дверь.

Наедине.

Моё сердце билось о рёбра и грохотало в ушах.

Я сделал медленный шаг вперёд, осторожно, как будто это движение могло напугать её.

Женщина молча смотрела на меня дикими глазами, её подбородок дрожал, рот открывался и закрывался, как будто она пыталась что-то сказать.

Я поманил пальцем.

— Иди сюда.

Шарлотта не пошевелилась, поэтому я подошёл ближе и заговорил мягким голосом, мои руки ныли от желания дотянуться до неё.

— Что случилось, милая?

Она закрыла глаза и уронила подбородок на грудь, и с громким всхлипом, который я едва мог разобрать, она закричала.

— Мне нужно что-то, чтобы остановиться. — Она снова подняла взгляд, пустота обжигала. — Мне нужно что-то, чтобы остановиться, Портер.

Я не стал терять ни секунды. Мои ноги сократили расстояние между нами, пока наши тела не столкнулись, её рука сжала мою рубашку, когда Шарлотта уткнулась лицом мне в грудь.

— Это не прекращается, — закричала она, и это было так глубоко, что пронзило меня. — Мне просто нужно, чтобы это прекратилось.

Проведя рукой по её спине и волосам, я прижал её лицо к своей шее.

— Шшш… Я остановлю тебя, Шарлотта. Я остановлю тебя.

Она обвила руками мою шею и поднялась по моему телу, обхватив ногами мои бёдра.

Шлёпнув рукой по стене, я выключил свет и погрузил комнату в темноту — нашу темноту. Потом я отнёс её к кожаному диванчику в углу и сел, крепко удерживая на коленях.

Она зарылась в меня, её ноги были по обе стороны от моих бёдер, наши груди были так плотно прижаты друг к другу, что я мог чувствовать, как колотится её сердце. Сдавленные слова слетали с женских губ, большинство из которых я не мог разобрать. Но одну фразу она всё время повторяла.

— Это должно прекратиться, Портер. Это должно прекратиться.

Я смахнул с её плеча мокрые волосы и осыпал её висок целомудренными поцелуями, бормоча:

— Я остановлю тебя. Сейчас мы с тобой в темноте.

Тело Шарлотты содрогалось от рыданий, и она извивалась, как будто пыталась заползти на меня.

Я шептал её имя снова и снова, только для того, чтобы напомнить ей, что я здесь.

Не знаю, сколько мы так просидели, но с каждой секундой вероятность того, что она уйдёт, становилась всё меньше и меньше. Шарлотта находилась в полном эмоциональном смятении, но она была в моих объятиях, так что я дышал впервые за две недели.

Через несколько минут её грудь перестала вздыматься, а крики стихли. А ещё через некоторое время её напряженное тело расслабилось напротив моего.

— Вот и всё, — похвалил я, собирая её мокрые волосы одной рукой, чтобы убрать их с шеи.

— Прошло десять лет. А становится всё хуже, — призналась она, уткнувшись своей мягкой щекой в мою щетину.

— Никакого осуждения, — прошептал я.

Она подняла голову и повернула её. Я ни хрена не видел, но мне казалось, я ощутил, как губы Шарлотты прошлись по моим, прежде чем она мягко уткнулась в другую часть моего лица.

— В чём твой самый страшный секрет, Портер?

Без малейшего колебания — не с ней — я признался.

— Думаю, я убил свою жену.

Её тело напряглось, а затем расслабилось, как будто она почувствовала облегчение.

На этот раз я определённо почувствовал её губы, и моё тело ожило, когда она прижалась глубоким, извиняющимся поцелуем к моим губам. Я наклонил голову, но когда попытался коснуться её языка своим, её рот переместился к моему уху.

— Я боюсь, что он жив, — прошептала она.

Я резко втянул воздух и крепко обнял её.

— Шарлотта…

Её тон стал болезненно напряжённым.

— А что, если тот, кто его похитил, жестоко обращается с ним? В этом мире есть ужасные люди, Портер. Что, если он голодает? Отвезут ли его к врачу, если он заболеет, или просто оставят страдать?

Всё это были серьёзные проблемы, которые я не мог решить. Но темнота предназначалась не для того, чтобы исправить друг друга. Дело было только в том, что мы были не одни.

— А что, если бы я вместо того, чтобы бороться с ней, вытолкнул её на поверхность? — спросил я. — А что, если бы до этого дня я понял, что она склонна к самоубийству? Должно быть, я что-то упустил. Я ударил её, Шарлотта. Теми же руками, которыми я держал своих детей, я ударил их мать, а потом оставил умирать, — мой голос сорвался, когда я закрыл глаза.

Её руки обхватили моё лицо, в то же время, когда губы вернулись. Мы оба благоговейно вдохнули, разделяя воздух, как будто он мог приблизить нас.

Наш аналогичный разговор продолжился, когда Шарлотта пробормотала:

— В течение многих лет я мечтала найти его. Я, должно быть, создала миллион различных сценариев, где полиция приводила его ко мне. — Её и без того тихий голос стал ещё мягче. — Теперь мне снится, как они говорят мне, что он умер, и я, наконец, могу отпустить его.