Разрушение (ЛП) - Грей Отем (книги бесплатно без онлайн .txt, .fb2) 📗

Как теперь мы сможем спать спокойно в этом доме, зная, что кто-то может попасть внутрь или по-прежнему ошиваться поблизости?

Когда полиция уехала, Эрик запер двери и спустя час пришел наверх, чтобы сообщить мне, что ему так и не удалось дозвониться до Ремингтона, но он будет пытаться. Также Эрик сказал мне, что сообщил Жилю о произошедшем, и тот завтра прилетит в Прованс первым рейсом. Попросив Эрика сообщить мне, если Ремингтон позвонит, я положила свой телефон рядом с подушкой, чтобы услышать входящий звонок.

В этот раз Эрик выглядел уверенным, но мрачным. У него не было оружия, но как говорил Ремингтон, он очень хорош в рукопашном бое. С этой мыслью я попыталась набрать Ремингтона снова, но звонок переключился на голосовую почту. После нескольких попыток меня одолела усталость.

Глава 21

Ремингтон

Я провел рукой по лицу, мысленно вернувшись в Прованс. Я не разговаривал с Селеной или Эриком последние несколько часов. Мобильная связь в больнице просто дерьмо.

Я так скучаю по ней и по Адриану. Дождаться не могу, когда смогу поговорить с ними после того, как выйду из больницы. Я приехал пораньше на встречу с лечащим врачом Калеба, чтобы обсудить его состояние, альтернативные варианты и возможность операции, и потому, что мне хотелось провести немного времени с Калебом.

К несчастью, то же самое сделал и Ремингтон Ньюпорт, мой отец. Адель не оказалось поблизости, чтобы сыграть роль буфера между нами, что она делала во время последних нескольких визитов.

Я встряхнул рукой, чтобы проверить время, затем обернулся и посмотрел на мужчину, сидящего напротив меня. Он никто для меня, всего лишь мой биологический отец, незнакомец. На его лице появилось больше морщин, по сравнению с последним разом, почти год назад, когда я видел в газете его фотографию, на которой он улыбался в камеру на благотворительном балу в Лондоне.

Его темные волосы поседели. Глаза, в которых всегда сверкала сила и уверенность, потускнели от огорчения, когда он смотрел на своего сына, лежащего на кровати между нами. Когда он поднял голову и посмотрел на меня, в его глазах вспыхнула, как мне показалось, надежда.

В данный момент, я единственная надежда Калеба, и мой отец понимает это. Доктора проверили Адель на совместимость. К сожалению, ее кровь несовместима с кровью Калеба. Это тот случай, когда власть отца не может вылечить его сына или контролировать неизбежное. Да, он может подкупить кого-то и убедить отдать почку, но время — деньги. Почки Калеба отказывают очень быстро, и ему нужен диализ, чтобы поддерживать их.

Я мог бы кичиться тем, что отец не может воспользоваться своей властью или контролировать ситуацию, как ему это присуще. Но мне, наоборот, жаль его. Я так сильно хотел ненавидеть его за то, что он уничтожил мое детство, когда я нуждался в нем больше всего, но не смог. Меня окружала любовь, пока я рос.

Бабушка, которая умерла, когда мне исполнилось двадцать лет, мои кузины, дяди и моя мать позаботились о том, чтобы меня любили вдвойне сильнее, тем самым компенсируя ублюдка отца. Любовь, которая окружала меня, развеяла ненависть к отцу, осталось только безразличие.

В комнате раздавалось пиканье аппарата, к которому подключен Калеб, отображающего его жизненные показатели. Только этот звук и шипение, исходящее от кровати, когда брат выдыхал. У меня снова не получилось поговорить с Калебом.

Единственный раз у меня это получилось два дня назад, когда я только приехал, но он был слишком слаб, просто приподнял руку и похлопал меня по голове, как делал раньше, когда мы учились в школе. Когда я увидел его, мое сердце разбилось. Он не напоминал здорового мальчишку, с копной темно-русых волос, мальчишку, чей смех был таким же заразительным, как и его дружба. Моего брата.

— Нам нужно поговорить об этом, сын, — сказал отец, прерывая мои мысли. Я ощущал неловкость, называя его Ремингтон. Мне не хотелось ассоциировать свое имя с таким человеком, как он, но это было сложно, особенно учитывая, что меня назвали в честь него.

Во мне вспыхнул гнев и, сжав челюсти, я вцепился пальцами в подлокотники кресла. Он имеет в виду тот разговор, который состоялся между нами, когда он понял, что я единственная надежда его сына. Каждый раз, когда у него появляется возможность встретиться со мной лицом к лицу, он всегда начинает один и тот же разговор.

Я не в настроении быть подкупленным деньгами, обещаниями должности в его компании или в совете директоров, или о чем еще он там болтает. Я считаю своего отца полнейшим придурком, но его заявление, что он заплатит мне за то, что я отдам почку его сыну — моей плоти и крови — стало верхом высокомерия и бессердечности.

Я холодно на него посмотрел, затем бросил взгляд на Калеба, прежде чем снова повернуться к отцу лицом.

— Мы можем поговорить снаружи? — я встал и направился к выходу из палаты, не потрудившись проверить, последует ли он за мной. Настало время поставить на место мудака раз и навсегда. Как только он вышел в коридор, я набросился на него.

— Похоже, ты не изменился, отец. Деньги для тебя все. Что ж, слушай меня внимательно, потому что я говорю это в последний раз. Иди нахер, ты и твои деньги. Я делаю это, потому что здесь лежит мой брат. Я не твой сын. Никогда не был тебе сыном и никогда не буду. Усвой это. Что до меня, то ты существуешь только на задворках моей памяти, — меня трясло от ярости, и я понял, что не простил его. Не совсем. Я просто подавлял свои чувства к нему. Руки тряслись, а дыхание было затрудненным, пока я старался взять себя в руки и не пнуть мудака по его высокомерной заднице. — Держись от меня подальше, если знаешь, что для тебя лучше.

Кто-то прочистил горло.

— Мсье Сен-Жермен?

Я сделал несколько глубоких вдохов, изменил выражение лица насколько мог и обернулся. Доктор прочистил горло и начал вертеть в руках коричневую папку.

— Простите, что заставил вас ждать. Мы можем пройти в мой кабинет, если вы готовы... — доктор не договорил, его взгляд метнулся за мое плечо к отцу, а затем снова вернулся ко мне.

Я кивнул и пошел за ним, но остановился, когда услышал звук подошв, шаркающих по ламинату, который следовал за нами. Я метнул в отца взгляд через плечо, молча говоря ему, чтобы он даже не думал приближаться ко мне, и он замер на месте, а я продолжил свой путь к кабинету доктора. Калеб — сын Ремингтона, но в данный момент мне все равно. Это моя почка. Кроме того, уверен, что если отец будет находиться в радиусе десяти метров от меня, все закончится тем, что ему придется задержаться в больнице надолго.

Доктор оказался достаточно умен, чтобы сделать вид, что не заметил в коридоре ничего необычного.

Мудрый человек.

Когда я покинул больницу, было семь часов вечера, и Калеб по-прежнему спал. Мне удалось поговорить с ним в течение пяти минут, прежде чем истощение взяло свое, и он уснул.

Как только вышел из больницы, я поднял воротник своего пальто, пытаясь защититься от холодной октябрьской погоды. Затем включил телефон и нахмурился, увидев пропущенные звонки от Селены и Эрика. Они звонили где-то около двух часов назад. Что могло случиться? Различные сценарии пронеслись в моей голове, один хуже другого, и в ушах зашумела кровь. Сначала я набрал номер Селены, но после нескольких гудков вызов переключился на голосовую почту. Меня обуял страх, и я набрал номер Эрика. Он ответил после первого же гудка и рассказал, что случилось, подтверждая мои самые ужасные опасения. Пока меня не было, пресловутый преследователь снова нанес удар, и в этот раз он или она, по всей видимости, жаждал крови. Черт, почему я не взял Селену и Адриана с собой в Лондон? Что, если с ними на самом деле что-то случится? Я не переживу этого. Я сел в ожидавшее такси и откинулся на сиденье, чувствуя, словно теряю хватку на всем, что мне дорого в жизни: Калеб, Адриан, Селена, замок.