Папа есть, нужна Любовь (СИ) - Любимая Татьяна (читать полную версию книги TXT, FB2) 📗
Не могу обратиться к ней за помощью. Мне кажется, она сразу доложит обо всех моих попытках связаться с кем-либо «хозяину». Поэтому и с ней минимизирую общение.
Борис несколько раз пытался подкатить снова. Результат всегда одинаков — меня тошнит. Дома его вижу все реже. Зато без него мне легче.
Свободного времени вагон. По памяти пытаюсь вспомнить номер, что мне говорила малышка.
Улучив момент, когда мужа дома нет, а сиделка моет свекровь в ванной, иду в ее комнату, по стеночке перебирая руками. Голова кружится от слабости и волнения.
Крадусь как преступник.
Телефон Аллы Васильевны лежит на столике. Он у нее старый, еще с кнопками и без пароля. Для вызова сына ей вообще нужно нажать только единицу. Я на двойке, но мне она ни разу не звонила. К счастью. А сейчас я и вовсе без связи.
Набираю номер, что более-менее восстановила в памяти.
Слушаю гудки. Мое сердце стучит так же громко, как они.
— Слушаю, — мужской голос. Незнакомый.
— Алло, здравствуйте, мне нужен Тимур Вершинин.
— Нет тут такого, — грубо. — Вы ошиблись номером.
Опять гудки.
Набираю еще несколько комбинаций, прислушиваясь к шуму воды.
На одном номере ответил мальчик. На другом — девушка. Еще какие-то люди. Все мимо.
Вариантов больше нет.
Номер Вики не помню тоже.
Набираю салон.
И трубку берет Борис!
Вздрогнув, сбрасываю.
Ухожу к себе расстроенная. Робкая надежда, что услышу голоса важных для меня людей, так нужных мне сейчас, растаяла.
Глава 31
— Папочка, — жмется к моему боку дочка.
Я еще сплю. Но вот это жалобное «папочка» даже сквозь сон распознаю легко. Кто-то что-то натворил. А судя по тому, что этот кто-то в последнее время — Кузя, даже гадать не надо.
Щенок с порога решил, что собачьи игрушки, которых у него целая куча, ему не нравятся. Зато моя обувь, Таськины туфельки, а также ее куклы и главное — провода — самая вкусная вкуснятина. И пофиг, что потом проблемы с животом. Главное — процесс.
На нервах играет.
И попробуй поругай. Гринпис — Таисия начеку. Защищает, спасает, прячет. И даже в меру сил убирает устроенный Кузей бардак.
Самое волнительное — заходить домой вечером после работы и детсада. Никогда не знаешь, цела квартира или «приходил Сережка, поиграли мы немножко».
— Что сожрал бандит в этот раз? — не открывая глаз, сонно спрашиваю.
— Твои ботинки.
— Мгм… Стоп! — резко подрываюсь в сидячее положение. Тру лицо ладонями. — Какие ботинки? Я все убрал в шкаф.
— Он отклыл…
— На вторую полку!
— За шнулочек потянул…
— Я его этим шнурочком! — вскипаю.
— Он и его сожлал.
Твою мать…
— Мне в чем на работу идти сегодня? В домашних тапочках?
— Хи-хи-хи, — смешно ей, — папочка, ты забыл? Он же их пелвыми съел.
А, точно.
Где-то еще кроссовки были.
— Тась, давай его подарим кому-нибудь? О, я придумал. Мариванне! У нее дача. Пусть помогает грядки копать.
— Но он же мой длуг… — хнычет.
— С таким «длугом» мне скоро придется искать вторую работу, — ворчу. — Ладно, давай вставать, Кузьме на прогулку пора, а кое — кому в садик.
— Жаль, что в садик нельзя с собачкой, — вздыхает. — Мы бы с ним там иглали…
— Жаль, что нет садиков для собачек. Оставлять нашего бандита без присмотра опасно для целостности квартиры, мебели и вещей.
Мне как отцу-одиночке с Таськой на руках было легче, чем с одним Кузей.
Но надо отдать должное, дочь с собакой — два закадычных друга. Носятся по квартире наперегонки. Шкодят вместе. Убирается, правда, Таська одна, но Кузьма обязательно рядом и слушает выговор маленькой хозяйки с умным понимающим видом. Может даже состроить виноватую морду.
На прогулке пес идет на поводке рядом с ней. Важный. Бегает за палочкой, которую кидаю я, но обратно пока не приносит.
Лает заливисто. На соседей, собак, кошек. Гоняет воробьев.
В общем, у меня теперь два ребенка.
По утрам мы теперь выходим на двадцать минут раньше, чтобы до садика дойти пешком и мне со щенком вернуться домой, оставить его там, предварительно наказав вести себя хорошо. Только после этого я еду на работу.
— Папочка, а мы Кузю с собой в палк возьмем? — дочь шагает рядом. Одной рукой меня держит, в другой — Кузькин поводок.
Тася ждет субботу, как и я, с нетерпением. Хочет новую прическу от Любы.
Прежние косы пришлось расплести через несколько дней — растрепались. До этого любопытные мамаши из садика все спрашивали, кто это моей дочке такую красоту сделал. Уж не появилась ли у Таси мама?
Я отшучивался. Таська губешки поджимала и вопросительно смотрела на меня. А что я могу ей сказать, если это для нас болезненная тема?
— Если будет хорошо себя вести, обязательно возьмем.
— Он будет! Я с ним договолилась. Папочка, почему нам Любовь не звонит?
— Я не знаю, котенок. Может быть, нет возможности.
— Или она забыла цифельки.
И потеряла визитку?
Все может быть. Женщины. Непредсказуемые существа.
Ничего, в субботу спрошу по полной. Будет учить номер так, чтоб от зубов отскакивал. Чтобы разбуди ночью, без запинки могла сказать.
— Навелное, ей тот стлашный дядька не лазлешает нам звонить.
И такая мысль меня посещает тоже.
Только бы тот «стлашный дядька» не явился в парк вместе с Любой.
К нашему с Таськой расстройству, все два дня выходных лил сильный дождь. О поездке в парк речи быть не могло.
Дочь едва не плакала, глядя на стену из дождя за окном. Кузя, чувствуя настроение хозяйки, стоял рядом. За компанию. С грустным видом и опущенным хвостом.
Обида на Любу, что не звонит, переросла в беспокойство. Все ли у нее хорошо? Не случилось ли чего?
Как узнать?
К середине следующей недели распогодилось. Умытая трава стала ярче, деревья зеленее, небо синее, Кузькины лапы после прогулок чище.
А настроение все равно на нуле.
Не звонит наша Любовь Андреевна.
Вхожу в лифт, заношу палец над кнопкой с цифрой своего этажа.
— Тимур Александрович, подождите меня! — запыхавшись, вбегает Елена в момент, когда створки пытаются съехаться.
Столкнувшись с препятствием, разъезжаются снова.
— Спасибо, что подождали, — радостно сверкают ее большие глаза и ровные белые зубы. — Доброе утро!
— Доброе, Елена Владимировна. Опаздываем? — смотрю на циферблат наручных часов. Лично я задержался в утренней пробке, в которую попал, потому что провозился с грязными лапами щенка. Он таки нашел лужу.
— Совсем чуть-чуть, — кокетничает.
— Чуть-чуть не считается, — подыгрываю ей. — Хорошо выглядите, — пройдясь по ней взглядом, заполняю повисшую было между нами паузу. Безупречный макияж, прическа, стильный костюм, бежевые лакированные туфли. Этакая офисная Барби.
— Спасибо. Вы… — в глазах мелькает удивление. Ну да, туфли сожрал пес, а кроссы с классическим костюмом не наденешь, поэтому я в джинсах и рубашке с коротким рукавом. Таким мои меня еще не видели, — тоже.
Не успевают двери лифта сомкнуться в кабинку входит…
«Стлашный дяденька».
Муж Любы!
— Здрас-сте, — узнав, с удивлением таращится на меня, на мою коллегу.
— Доброе утро, — делаю вид, что тоже удивлен встрече. Мне этот человек противен. Но… мне нужна его жена. Поэтому… поколебавшись, натягиваю на лицо доброжелательность, протягиваю руку. — Тимур Вершинин.
Глава 32
Протягиваю руку со словами:
— Тимур Вершинин.
— Борис Миронов.
Жмет. Крепко. Долго.
Буравим друг друга глазами, силясь прочесть мысли. О — о, кажется, ему есть о чем меня спросить. Но он спрашивает другое, разжимая пальцы первым:
— А вы чего тут?
— Работаю я тут, — жму на кнопку, разрывая зрительное противостояние. — А вы?
— И я, — проследив за моим движением, он жмет следом другую.
