У кого как... - Корсунская Жанна (читать книги без регистрации .txt) 📗
– Страшная история.
– Мистическая. Он ведь спас столько евреев от голодной смерти. Жертвовал огромные суммы на покупку земель для будущего государства Израиль...
– Любишь Израиль?
– Очень.
– – Больше, чем Киев?
– Не знаю... Больше. У меня появилось здесь необыкновенное чувство дома, словно я родился и вырос в этих горах. Или жил когда-то... тысячу лет назад. Мистика...
– У меня та же мистика. Может, мы действительно жили здесь раньше? В предыдущих жизнях.
– Ненавижу врагов Израиля. Не понимаю: что людям от нас нужно? За пятьдесят лет превратили пустыню в цветущий сад. Живем себе, никого не трогаем. Знаете, почему Израиль называется «Зеленой чертой»? Часто в новостях в СНГ говорили: «за Зеленой чертой». Помните?
– Помню. Но не знаю почему.
– Так Израиль выглядит из космоса и из иллюминатора самолета на большой высоте. Зеленая черта, а вокруг– серое, безжизненное пространство... В армию я хочу, в боевые войска. Не наберу достаточно баллов для аэродинамики, пойду служить.
– Специально не наберешь?
– Нет. Завтра буду честно стараться на контрольной. Космос тоже полезно осваивать.
– Родители твои собираются в Израиль?
– Да. Квартиру продадут в Киеве и приедут. В сентябре, думаю. Как раз к Новому году.
– К пять тысяч семьсот пятьдесят второму со Дня сотворения мира.
– Да. До сих пор не могу привыкнуть к еврейскому Новому году. Видели гору Тавор?
– Да. Две тысячи лет назад евреи разжигали там огромный костер – так сообщали, что начался Новый год.
– А потом – на следующей горе, и так по цепочке... Наверное, две тысячи лет назад у евреев была жизнь совсем другая.
– А я думаю, такая же, как теперь. Три еврея – четыре мнения, и каждый точно знает, как управлять государством. Трудный мы народ.
– Зато выносливый, слава Богу.
– Это точно.
– А ты не любишь плюрализм?
– Не знаю. Иногда очень хочется, чтобы был сильный руководитель.
– Диктатор?
– Может быть. Чтобы он отдавал четкие, волевые приказы.
– Уничтожить всех врагов Израиля?
– Угу...
– Я думаю, ты не прав, Алеша. Разве евреи две тысячи лет страдали в неволе ради того, чтобы вернуться в Иерусалим и заковать себя в кандалы диктатуры? Евреи всегда мечтали жить в своем свободном государстве и открыто, никого не опасаясь, говорить все, что думаешь. В галуте не было такой возможности. Кстати, ты научился говорить то, что думаешь?
– Не совсем. Только Йоси... Йоси можно все сказать, а другие, если неправильно поймут, хуже сделают.
Дорога поворачивает вправо, и солнечные лучи пронзают золотые Алешины кудри. Любуюсь украдкой его красотой. Не юноша, а само совершенство. Настоящий царь Давид работы Микеланджело.
– Родители, наверное, скучают по тебе?
– Очень. По нас. Нас двое в интернате. Брат Толик. Мы с ним двойняшки. Внешне не похожи совсем. Он смуглый и шатен.
– Надо же! А еще кто-то есть?
– Нет. Мы с братом – и все.
– Жаль, что я с ним не познакомилась.
– Не знаю. Он неразговорчивый.
– Но вам ведь хорошо вдвоем? Легче?
– Да, конечно. Хотя у каждого своя жизнь.
– Как это?
– Так. Мы с Толиком всегда вместе были, всю жизнь в одной комнате, в одной группе детского сада, в одном классе. Дрались в детстве. Он мне в пятом классе зуб выбил.
– Ужас!..
– Угу. А когда приехали в интернат, Йоси нас с первого дня в разные комнаты поселил. Мы обалдели с Толькой. Сначала подумали: может, мест не хватает? Потом, смотрим, все в порядке. Договорились с пацанами поменяться, чтобы в одной комнате быть, а Йоси не разрешил.
– Почему?
– Вызвал нас и говорит: «Вы всю жизнь вместе, варитесь в своем соку, а теперь пришло время жить самостоятельно, и каждый из вас может много дать окружающим людям. Я не согласен с тем, что близнецы должны быть всегда вместе. Считайте это педагогическим экспериментом. Поживите врозь три месяца, а потом посмотрим».
– И что, прав оказался?
– Еще как! Во-первых, только теперь я узнал Толика по-настоящему, со стороны. У него свои друзья, у меня свои. Физически Йоси нас отдалил, но благодаря этому мы сблизились, хотя у каждого своя жизнь. Странно, правда?
– Да, необычно.
– Но очень мудро. Йоси – гений.
– По-моему, ты тоже.
– Я?.. Может, свернем к морю и искупаемся? Опознаем на полчаса.
– К морю?.. Хорошая идея. Я в это лето еще не купалась.
– Желание загадайте.
– Купальник у меня с собой есть на всякий случай. Сейчас позвоню в лабораторию.
Набираю номер ответственного группы разработчиков электронной части спутника, с которым договаривалась о встрече еще в Иерусалиме.
– Виктор, добрый день. Я уже близко и не одна, а с вашим хорошим знакомым Алешей.
– Если с Алешей, то я за вас спокоен на сто процентов. Будете вовремя.
– Вы попали прямо в точку. Можно нам задержаться на полчаса?
– Вполне. Мы здесь до позднего вечера. Полчаса ничего не решают.
– Спасибо. – Подмигиваю Алеше: – Вперед! Пляж почти пустой.
Интифада...
Местные на работе, а иностранцы вообще перестали приезжать. Кому хочется вернуться из отпуска калекой... Или вообще не вернуться. Хороший еврейский юмор.
В прошлое лето здесь негде было прилечь...
Мокрый пес одиноко гоняет по пляжу в ожидании хозяина.
Ныряю с головой, рассматриваю морское дно. Вспоминаю недавнее интервью с каббалистом...
– Невозможно объяснить непосвященному, что написано в Каббале.
– Почему?
– Представьте, что опускаетесь на дно морское и видите там много необычных вещей. Все остальные люди и на поверхности. Вы поднимаетесь к ним, и они просят вас рассказать, что там. А вы не можете, потому что там все другое: другие законы, другие термины, другой подход к описанию. Необходимо самому опуститься в морскую пучину и увидеть. Ведь не случайно приступать к изучению Каббалы можно только женатому мужчине только после сорока лет.
– А женщинам почему нельзя?
– Еврейская женщина знает Каббалу с рождения. Она интуитивно чувствует и понимает законы мироздания, которые мужчина должен изучать. Женщина гораздо ближе к Творцу, потому она имеет право говорить с Ним и молиться, когда захочет, а мужчина лишь в часы молитвы. Именно поэтому предназначение женщины – помочь мужчине приблизиться к Творцу, помочь научиться чувствовать присутствие Всевышнего в себе и вокруг. Чувствовать Его созидающее присутствие везде и всегда.
...Выхожу из воды. Сажусь на песок.
Мокрый пес устраивается поблизости. Надо ехать.
«Зеленая черта» – вот и еще одно определение Израиля. Его подарил мне полчаса назад красивый умный мальчик – будущий знаменитый ученый. Вон он дефилирует почти на горизонте.
Я вдруг вспоминаю другого мальчика, долговязого, стеснительного, молчаливого и странного, влюбленного в «Битлз» и, наверное, в меня.
Это было в далеком детстве, когда я еще не умела распознавать чувства противоположного пола. Мальчик хорошо знал физику и химию. Все, что я знала очень плохо. У него был отвратительный почерк. Ни один учитель не мог понять, что он пишет в контрольных. А я понимала мгновенно. И тут же списывала его контрольные. Его звали Витей. Он всегда получал тройки, а я пятерки. Мне было ужасно обидно за Витю, но не могла же я рассказать учителям правду.
Однажды Витя объяснял мне, что такое бесконечность. Он нарисовал треугольник, а в нем еще один треугольник, и еще, и еще. «Так можно рисовать до бесконечности, – сказал Витя, – это, собственно, и есть понятие бесконечности».
Больше никто никогда не говорил со мной о бесконечности, и я забыла о ней, и лишь спустя много лет, увидев схематическую карту Израиля, вдруг вспомнила Витин треугольник бесконечности.
Они были одинаковы по форме.
А когда я приехала в эту страну и начала погружаться так, как, наверное, погружаются только шпионы – глубоко-глубоко, чтобы вобрать в себя все вокруг, чтобы ни одному местному жителю в голову не пришло, что я из другого мира, лишь так погрузившись в Израиль, я поняла вдруг, что Витин треугольник бесконечности – это и есть Израиль...
