Совместное расследование - Босуэлл Барбара (мир бесплатных книг .txt) 📗
Кортни кивнула.
— Т-твоя память возвращается?
— Я вспомнил, что называл тебя Цыганочкой. — Он нежно поцеловал ее. — И я знаю, как сильно люблю тебя, как сильно хочу. Только тебя, Кортни. Никогда не забывай этого.
— Не забуду, — пылко пообещала Кортни. Как она сможет забыть? Это прекрасное мгновение навсегда останется в ее памяти, что бы ни случилось. — Коннор, я… я всегда буду помнить…
Она замолкла, потому что в это мгновение его пальцы дерзко скользнули под резинку ее трусиков. Голова ее закружилась. Что она хотела сказать? Она не могла вспомнить, она не хотела вспоминать. Она сладостно застонала от интимных прикосновений его искусных пальцев.
— Иди сюда, дорогая, — хрипло проговорил Коннор. Он притянул ее к себе, покрывая поцелуями. — Я хочу тебя, Кортни. Ты готова, дорогая? Сейчас?
— Да, Коннор, да! — простонала Кортни. Она вся горела от изумительного наслаждения.
«Ты самая желанная для меня женщина в мире». Его слова не выходили у нее из головы.
И его взгляд заставлял ее чувствовать, что это именно так. И она принадлежит ему.
Кортни улыбнулась, обвивая его руками.
— Кортни. — Не отводя от нее глаз, Коннор медленно, осторожно вошел в нее. — Ты такая маленькая, такая жаркая и напряженная.
Кортни сжала зубы.
— Я немного нервничаю. — Слабо сказано, подумала она угрюмо. Коннор считает, что они женаты пять лет! Если бы он знал, что она — девственница… Как она может объяснить ему? Она зажмурилась, чтобы удержать жаркие слезы. Что, если он придет в бешенство, узнав правду? Что, если он возненавидит ее?
— Я знаю, что ты нервничаешь, милая, — нежно сказал Коннор. — Просто расслабься, малышка. Расслабься.
Он успокаивал ее, ласково гладил по волосам.
Что-то происходит, Коннор интуитивно чувствовал, здесь что-то не так. Но его мозг был слишком затуманен страстью, чтобы разобраться. Он утешал Кортни, каким-то шестым чувством понимая, что она нуждается в утешении. И под его ласками и поцелуями страхи Кортни постепенно исчезали…
Гораздо позже, когда их страсть насытилась, мозг Коннора прояснился настолько, чтобы он смог думать. Кортни спала в его объятиях, положив голову на его плечо. А он не мог сомкнуть глаз. Мысли вихрем крутились в голове.
Коннор вспоминал другие ночи с другими женщинами. Ничто не могло сравниться с тем, что он испытал сегодня с Кортни. Никогда ни к кому не чувствовал он такой полной, безграничной любви.
Конечно, муж должен испытывать такие чувства к своей жене. Только одна неувязка нарушала идиллию этой ночи любви. Кортни — девственница. То есть она была девственницей до сегодняшней ночи, когда он стал ее первым любовником. А предполагалось, что он был ее мужем последние пять лет!
Коннор пристально вгляделся в женщину, лежавшую в его объятиях. Луна освещала тонкое лицо, густые темные волосы, рассыпавшиеся по подушке. Каким-то образом ей удавалось выглядеть одновременно и сексуальной и невинной. Сегодня ночью она была именно такой: робкой девственницей, превратившейся в пылкую любовницу.
Коннор нежно поцеловал ее. Он был ее первым любовником, в этом он был уверен. У него было достаточно опыта, чтобы понять это, да и пятно на простыне не оставляло никаких сомнений.
И они женаты пять лет? Не могли иметь собственных детей и потому удочерили маленькую Сару? Но женщина не может забеременеть, если никогда не занималась сексом.
И в этот момент он понял, что не могли они быть женаты целых пять лет. Он был абсолютно уверен в этом, хотя воспоминания об их совместной жизни все еще ускользали от него. У него было одно неоспоримое доказательство: жить с Кортни пять лет и не прикасаться к ней — разве такое возможно?
У него промелькнула предательская мысль: а что, если они вообще не женаты?
Коннор немедленно отверг ее. Кортни и Сара принадлежат ему. Он отказывался даже предположить подобное. Его руки крепко сжали Кортни, когда он подумал о прошедшей неделе, всех тех часах, что провел с ней и ребенком. Он любит их обеих. Они — его семья, и они останутся семьей, несмотря ни на что.
Детский крик, пронзивший ночную тишину, разбудил Коннора. Он посмотрел на часы у кровати и тихо застонал. Четыре тридцать утра!
Ребенок снова заплакал. Кортни не шевельнулась. Она явно была слишком измучена. Коннор ласково улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
Выскользнув из постели, он накинул халат и побрел в детскую, слабо освещенную маленьким ночником. Сара сжала крошечные кулачки, ее тельце дергалось от яростных криков.
Коннор перенес се на пеленальный столик. Хотя обычно этим занималась Кортни, он несколько раз за прошлую неделю перепеленывал ребенка, так что своего рода опыт у него был. Сара перестала плакать и внимательно смотрела на него огромными синими глазами.
— Не волнуйся, папочка здесь, — он взял ее на руки. — Папочка всегда будет рядом с тобой.
Сара жадно сосала маленький кулачок, и это означало, что она голодна.
— Пора завтракать, а? Ну и расписание у тебя, Булочка. Даже морские пехотинцы в учебном лагере не встают так рано.
Он подогрел смесь в удобном электрическом подогревателе, сел в качалку. Сара издала забавный звук, когда ее маленький ротик охватил соску. Она начала жадно сосать, напряженно глядя в лицо Коннора.
— Ты — моя маленькая дочка, — сказал он тихо. — Я еще не совсем понимаю, что здесь происходит, но все будет прекрасно, Булочка. Я обещаю.
Он услышал, как Кортни зовет его.
— Коннор, где ты? — испуганно звенел ее голос.
— Я в детской.
Кортни появилась на пороге совершенно обнаженная.
— Я… я думала, что ты ушел, — прошептала она.
Он протянул к ней руку.
— Иди сюда.
— Я не одета. — Покраснев, она быстро исчезла и вскоре появилась в скромной бело-розовой ночной сорочке, которую ей так и не пришлось надеть вечером. Сорочка была длинной, до щиколоток, с круглым воротничком и длинными рукавами. Коннор улыбнулся.
— Ты похожа на девственницу из монастырской школы, — сказал он, давая ей повод во всем сознаться.
У Кортни пересохло во рту.
— Вот уж нет! — воскликнула она как можно более беззаботно, но вспыхнула, вспомнив, как они занимались любовью. Она никогда и представить себе не могла, что будет так реагировать на ласки мужчины. И когда она проснулась и не нашла его рядом, ей показалось, что весь мир рушится вокруг нее. Коннор понял, что она девственница, что они не женаты. Он почувствовал себя пойманным в ловушку, которой всегда избегал, и ушел навсегда!
Кортни задрожала. Слава Богу, все оказалось не так, как она подумала. Пока. Что было бы с ней, если б Коннор ушел?
— Иди сюда, посиди с нами, — позвал Коннор.
— Я не умещусь. — Она выдавала нервный смешок, но подошла к качалке.
Он притянул ее к себе, одной рукой удерживая ребенка.
— Я никуда не уйду, Кортни.
Она доверчиво прижалась к нему. Никогда прежде она не чувствовала себя в большей безопасности, чем теперь, и ей хотелось запомнить этот миг навсегда.
— Почему ты боишься, что я оставлю тебя? Кортни напряглась.
— Я никогда не умела прощаться, — увильнула она от прямого ответа. — Все те годы, что папа служил в армии, нам все время приходилось переезжать, бесконечные слезы, прощания… У меня каждый раз разрывалось сердце.
Но она знала, что ничто не сравнится с болью от ухода Коннора, а он уйдет, уверила она себя. Если только не случится чудо и память к нему так и не вернется.
Она не собирается говорить правду, понял Коннор. Почему? Страх? Она не собирается объяснять, почему заявляет, что замужем за ним пять лет, почему до сегодняшней ночи оставалась девственницей и почему они рассказывали Уилсону Ноллеру сказки о том, что не могут иметь детей.
Эти размышления привели его еще к одному важному вопросу. Эти заявления о бесплодии — сказки. А он не подумал предохраниться сегодня ночью. И она… он был уверен, что она тоже. Значит, она вполне могла забеременеть.
Он опустил глаза на Кортни, свернувшуюся на его коленях, на маленькую Сару, сонно прикрывшую глазки. Еще один ребенок?
