Цена любви - Браун Сандра (чтение книг .txt) 📗
— Я… — начала Джордан, но Гельмут не дал ей договорить.
— Надеюсь, — прервал он ее, — ты все же простишь меня. Правда, сам я страшно рад: теперь весь мир знает, что ты принадлежишь мне.
По-хозяйски самоуверенный тон Гельмута задел Джордан, однако ей не хотелось устраивать сцен, да еще в присутствии Ривза, и поэтому она ограничилась сухой фразой:
— Что ж, сейчас уже все равно ничего не поделаешь.
Гельмут поднес к губам руку Джордан и поцеловал ее, а выпрямившись, спросил:
— Не хочешь ли позавтракать, дорогая? Время еще есть — на кухне для нас пакуют корзину с едой.
— Если только чашку шоколада и круассан, — ответила она, бросая рюкзак в соседнее с Ривзом кресло и опускаясь в другое.
Пока Джордан расправлялась с завтраком, мужчины, начисто забыв о ней, горячо обсуждали возможные последствия недавнего решения ОПЕК о повышении цен на нефть. Она же воспользовалась этой возможностью, чтобы рассмотреть Ривза с ног до головы. На нем были зеленые шерстяные носки, бутсы с красными шнурками, короткие кожаные шорты и белый свитер. Поверх кофра с фотокамерой была небрежно брошена ярко-желтая ветровка. Ривз являл собой воплощение мужской красоты — в альпийском варианте. Утренний ветерок ворошил пряди его темных волос, солнечные лучи бросали на них ласковые отблески. Его четкий профиль красиво выделялся на фоне озера, глаза были затенены густыми ресницами.
Внимательно слушая то, что говорил ему Гельмут, Ривз задумчиво дергал себя за мочку уха. И Джордан вдруг поняла, что любит его.
Это казалось невозможным. Мужчины, обладающие такой притягательностью и обаянием, должны существовать только в кино. Они не спотыкаются о жизнь скромных продавщиц книжных магазинов, но вот поди ж ты, это случилось. Только он не споткнулся — ворвался в ее жизнь вместе с бушевавшей тогда грозой. Теперь, исподтишка разглядывая Ривза, Джордан наконец осознала, что полюбила его еще тогда, когда увидела в первый раз. Иначе то, что было той ночью, не случилось бы никогда.
Ей было непросто пойти на это, ее вело чувство, которое, как она поняла только сейчас, на самом деле было любовью. И не позвони сегодня утром Гельмут в гостиничный номер Ривза, она бы и сейчас находилась с ним в постели.
Однако для самого Ривза, наверное, все было иначе. Он был движим совершенно иными чувствами. Да, он находил ее привлекательной, да, ему хотелось заниматься с ней любовью. Но стоит ему уехать из Люцерна, чтобы окунуться в очередной свой проект, как ее тут же заменит какая-нибудь другая женщина в каком-нибудь другом городе, другой стране или на другом континенте.
Джордан не испытывала разочарования. Воздушные шарики независимо от того, красивы они или нет, легко лопаются. Шарики так же недолговечны, как замки из песка. Ривз наверняка бросит ее, и с чем она тогда останется? Без Гельмута, ибо со дня на день сообщит ему, что не собирается за него замуж. Без работы, ибо как бы хорошо ни относился к ней Билл, в этой истории с дочкой мистера Бауэрмана он, несомненно, будет в первую очередь блюсти свои интересы. И… без Ривза.
Глаза Джордан наполнились горячими слезами жалости к самой себе, она отвернулась, желая скрыть слезы, и стала смотреть на озеро. Солнечные лучи яркими бликами играли на его поверхности и могли стать правдоподобной отговоркой на тот случай, если кто-то заметит ее покрасневшие глаза. Ривз не должен узнать ни о чем. Ей будет ужасно трудно вырвать его из сердца, но иного выхода нет. Он не должен догадаться о ее чувствах. Может быть, когда-нибудь в беседе с друзьями он вспомнит, что был как-то с хорошенькой женщиной, намекнет, что она не строила из себя недотрогу. Но он никогда не сможет сказать, что Джордан была дурочкой.
Внезапно Гельмут окликнул ее, и от неожиданности женщина вздрогнула.
— Нам пора. Ты не будешь есть? — спросил он, поглядев на успевшие остыть шоколад и рогалик.
— Я?.. Да. То есть, нет. Наверное, мне просто не очень хотелось есть.
— Ну, что ж, тогда мы можем тронуться в путь.
Гельмут поднял с пола корзину с едой, принесенную одним из служащих отеля, и возглавил их небольшую процессию, направившись к ожидавшему их лимузину.
— Джордан, что скажешь о шортах Ривза. Не правда ли, он похож на нас, здешних аборигенов? — шутливо спросил Гельмут.
Женщина посмотрела на Ривза так, будто только что заметила его.
— Да, действительно, — легко кивнула она.
Ривз усмехнулся.
— Вчера я ходил по магазинам и не удержался, купил вот это. Боюсь только, коленки замерзнут.
Улыбка, с которой он проговорил это, была такой мальчишеской, что у Джордан заныло сердце, и она сразу же забыла страшную клятву, данную себе лишь минуту назад. Взгляд ее опустился на его длинные стройные ноги, покрытые мягкими черными волосами. Ей вспомнилось, как она целовала их в ту пропитанную дождем ночь. Он распростерся на постели, а она стояла рядом на коленях, положив голову ему на бедро.
Тело Джордан наполнилось нестерпимым жаром, и она подняла взгляд. Ривз, видимо, вспомнил о том же, так как его глаза в какой-то миг полыхнули зеленым огнем. Враждебность, сквозившая в них во время их утреннего прощания, бесследно растаяла, и они обменялись улыбками заговорщиков, которые вместе хранят тайну, известную только им двоим. Затем Ривз увидел, как радость, засветившаяся было в глаза Джордан, померкла, а улыбка ее превратилась в грустную гримасу, также сползшую с ее лица.
Его сумка с камерой, ее рюкзак и корзина с продуктами были уложены в багажник машины, а сами они расположились на заднем сиденье. Через некоторое время лимузин остановился у зеленого подножия холма.
— Не пугайтесь, подъем тут не очень крутой, — с улыбкой обратился к своим спутникам Гельмут.
Что верно, то верно! Наслаждаясь воскресным днем, холм «штурмовали» семьи с маленькими детьми, вверх по его склону в обнимку поднимались влюбленные парочки, не замечавшие вокруг ничего, кроме друг друга, несколько подростков гоняли футбольный мяч. Сначала по мячу бил один игрок, мяч взлетал на несколько метров вверх по склону, затем скатывался обратно, и наступала очередь другого, затем — третьего. Это занятие выглядело довольно утомительным и лишенным смысла, на что не преминул обратить внимание своих спутников прагматичный Гельмут.
После двухчасового подъема путники вышли на уютное плато, на краю которого расположился сосновый лес, и решили, что это — идеальное место для пикника. Гельмут достал из корзины плед и расстелил его на траве, которая уже начала терять свою летнюю свежесть. Джордан сняла рюкзак и поставила его на землю, Ривз вытащил «Никон» и бросил пустой футляр рядом с ее рюкзаком. Усевшись на пледе, он, однако, не стал прохлаждаться, а принялся сосредоточенно щелкать затвором аппарата, фотографируя Джордан и Гель-мута на фоне горных вершин.
Некоторое время они отдыхали после подъема, подшучивая над собственной физической немощью, а затем Джордан стала разгружать корзину с провиантом, то и дело шлепая по рукам мужчин, тянувшихся к каждой новой тарелке, которая появлялась на свет Божий. Однако вскоре эта церемония была прервана появлением двух бежавших в их направлении молодых людей в таких же, как у Ривза, шортах и бутсах. Когда они приблизились, один из них, запыхавшись, обратился к Гельмуту:
— Вы — мистер Экхердт?
Гельмут, до этого полулежавший на пледе, выпрямился и утвердительно кивнул. Тогда парень залез в карман и извлек оттуда довольно помятый конверт, от которого теперь к тому же сильно отдавало потом. Заметив удивленное выражение на лице Гельмута, он поспешил пояснить:
— Это мне велел передать вам ваш шофер. Я — марафонец и тренируюсь здесь. Увидев, что я собираюсь бежать вверх по склону, он попросил меня найти вас и передать вам это послание.
Юноша посмотрел на своего спутника, словно ожидая от него подтверждения своим словам, и тот с готовностью кивнул.
— Спасибо, — проговорил Гельмут и сунул руку в карман штанов. После того, как он обменялся рукопожатиями с молодыми людьми, в ладони у каждого из них оказалось по банкноте.
