Коснуться небес (ЛП) - Ритчи Бекка (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
- Твои личные проблемы.
Я закатываю глаза и быстро отвечаю Коннору. Трахнуть. Жениться. Убить. Для меня более комфортна идея секса с женщиной, чем с мужчиной, каким бы странным это не казалось. Коннор скорее всего поймет это, но меня данная вероятность особо не заботит. Нажимаю отправить и кладу телефон обратно на стол, подальше от загребущих рук Скотта.
- Вчера виделся с твоей матерью, - говорит он.
- Правда?
Я стараюсь не выглядеть удивленной, но на секунду мое сердце подпрыгивает до уровня гортани. Зачем ему встречаться с моей матерью?
- Мы обедали и случайно пересеклись. Это было прям как в старые времена, - он передает мне бутылку воды и затем делает глоток своей вишневой содовой. - Она сказала, что хотела бы, чтобы Дэйзи вернулась домой, так как дом слишком тихий без всех вас, девочки.
- Стоп, - говорю я ему, вставая и ставя суши на стол. Эта еда словно некая ловушка, пища дураков, что-то, что вы даете трехглавой собаке, перед тем как она приведет вас к бухте с сокровищами.
Он хмурится. А я не могу понять, что правда, а что выдумка. Что истина, а что ложь.
- Что не так?
- Ты не знаешь меня, - опровергаю я. Я возвращаюсь к коробкам с одеждой, но не хочу присаживаться возле них.
- Я знаю тебя, - лжет он.
Я оборачиваюсь и вижу, что он расслабленно опирается о край моего стола.
- Не мог бы ты уйти?
- Я не понимаю. Я просто упомянул твою мать, и ты впадаешь в истерику.
Я бросаю взгляд на камеру. Не хочу очернять мою мать на глазах у всей страны. Не хочу причинить ей боль. Она - хорошая женщина, даже если иногда и совершает плохие поступки. Но чем больше он тычет мне это в лицо, тем сильнее мысли и чувства накатывают на меня, и тем более вероятно, что я не промолчу в ответ. Это специализация Коннора. Он - река, которая праздно течет между скалами. Я же - вулкан, который рушит деревни.
- Что с тобой? - дразнит Скотт, его голос снова добрый. Но на лице играет неприветливая улыбка. - Она не купила тебя бриллиантовое ожерелье? Или забыла о твоем восемнадцатом дне рождения?
- Моя мать никогда не забывала о моих днях рождения, - говорю я ему. - Она всегда поддерживала меня.
Скотт пожимает плечами, словно я невменяемая. Может так и есть. Возможно, мои чувства иррациональны. Может быть, я потеряла весь здравый смысл со всеми эти стрессами в моей жизни.
- Она была расстроена, что ее гнездышко опустело. Это нормально, Роуз.
- Я не хочу, чтобы она забрала к себе Дэйзи, - выпаливаю я вдруг.
Скотт снова хмуриться.
- Почему нет? У тебя есть какая-то больная фантазия, в которой ты видишь себя матерью Дэйзи, потому что Коннор не может сделать тебе собственных детей?
- Иди на хуй, - матерюсь я. Я хватаю свою сумочку и неуклюже поднимаю один из контейнеров с одеждой. Скотт не предлагает мне помочь (не то, чтобы я приняла его помощь). - Надеюсь, ты сам себя проводишь.
- С удовольствием.
Я пытаюсь открыть двери. И на этот раз рядом со мной нет Коннора, чтобы перехватить коробку и помочь. Сначала у меня все выходит. Я бросаюсь через двери и направляюсь вдоль коридора, при этом делая резкие вдохи, от которых в мое горло будто вонзаются крохотные ножи.
Но когда я достигаю лифта, то коробка вываливается у меня из рук. Крышка открывается и все содержимое рассыпается на пол, я поспешно складываю каждую вещь назад в коробку.
Не хочу копаться у себя в голове, но чем дольше я собираю одежды с пола, тем сильнее слышу шепот прошлого, словно знакомый призрак нашептывает мне в затылок свои холодные слова. Я вижу свою старшую сестру Поппи, которая выросла раньше всех нас, покинула дом, вышла замуж и забеременела, и это все практически одновременно.
Когда она уехала, моя мать сосредоточила все внимание на мне, давя на меня, чтобы я продолжала занятия балетом, посещая каждый урок и концерт, переполняя свой график обедами и обязательствами. А я хотела вызвать у нее гордость. Как еще вы можете отблагодарить кого-то, кто подарил вам все, что вы так хотели? Того, кто засыпал вас блестящими вещами? Вы становитесь тем, над кем они тайно злорадствуют, их наибольшим призом.
Коннор прав. Он говорит о денежном эквиваленте. О преимуществах. Альтернативной стоимости. Это цена, которую вы платите, чтобы расти в роскоши. Вы чувствуете себя так, словно не заслужили все то, что вас окружает. Потому вы пытаетесь найти способ быть достойным всего этого: стать умным, талантливым и успешным.
Создать собственную компанию.
С помощью Кэллоуэй Кутюр я могла бы вызвать гордость своего отца, могла бы показать ему, что последовала по его предпринимательскому пути. Неудача моей компании - это не просто провал моих мечтаний, это провал меня как члена собственной семьи. Провал моего права на все эти прекрасные вещи.
Но мне нужно помнить о том, что еще эта компания означает. Чем она была для меня. Как она спасала меня. Это было местом, где я могла самовыразиться, не слыша при этом постоянные ворчания матери. Я привыкла приходить домой, и растерев затекшие после пуантов пальцы ног, сидеть на кровати и втайне рисовать наброски одежды. Мне было тогда двенадцать. А затем тринадцать. Четырнадцать. Таким образом я нашла в моде свое утешение. Я отыскал свой мир и счастье.
Это было что-то лично для меня. Мать не смогла бы принять мою тягу к дизайну. Она не могла бы принять ее как собственную. Я создала множество платьев, блузок и юбок. Они были глиной, из которой я могла формировать свои творения, в то время как мать пыталась формировать саму меня.
А потом мне исполнилось восемнадцать, и я уехала в Принстон. Моя мать потеряла меня, дочь, с которой она возилась больше всего, но лишь потому что я была единственной, с кем она вообще говорила, той, кто проводила ночи за прослушиванием ее лепета, той, кто слушала ее советы, даже если потом не применяла их в жизни. Мне нравилось то, что она меня любила. Но я просто хотела, чтобы мама хоть иногда позволяла мне свободно дышать.
После моего отъезда у мамы осталась Лили. Но она с ней особо не заморачивалась, мама верила, что Лил была создана для жизни с Лореном Хейлом, наследником многомиллиардной компании, которая почти настолько же прибыльна как и Физзли.
Так что по сути у нее осталась только Дэйзи.
Я знала, что случится с моей младшей сестрой, как только я уеду в колледж. Знала, что Дэйзи займет мое место, как идеальная дочь, которая готова сказать моей матери "да", как только за мной закроется дверь. Но я будучи подростком боролась с матерью на каждом шагу. Я была злобной и упрямой.
Моя сестра не была наделена этими качествами.
Я плакала, распаковывая свои вещи в комнате общежития. Я была достаточно умна, чтобы понять, что произойдет. Но не могла ничего с этим поделать. Дэйзи согнулась под желаниями моей матери, под ее эгоистичными методами воздействия. Мама записала Дэйзи на множество занятий, которые только могла найти. Она выбирала за сестру, с кем та должна встречаться. Мама одевала ее в причудливые бальные платья с огромным количеством рюш и кружева. Она обращалась с ней словно с куклой без голоса и мозгов. Сколько раз я ни пыталась достучаться до Дэйзи, умолять ее прислушаться к моим словам и не погружаться в это гору ложного оптимизма, мне так и не удалось изменить ход вещей.
Я думала, что Дэйзи станет принимать наркотики.
Я думала она слишком сильно увлечется разгульным образом жизни, пытаясь надышаться воздухом, который моя мать высасывала из нее.
Когда я была в том доме, то моим воздухом был альбом с набросками. Этот путь был не для Дэйзи. Я видела вокруг нее только тьму. И потому никогда не прощу себя за то, что случилось, за то, что была столь слепа.
Я была сосредоточенная не на той сестре.
Лили пошла по наклонной дорожке, кормя пристрастие, которое многие люди не могут понять.
Дэйзи же даже близко к этому не была.
Но я все равно боюсь, что повторю свою ошибку - не помогу Дэйзи, и станет слишком поздно, как это было с Лил. Не хочу, чтобы мама использовала Дэйзи с ее карьерой модели, как простой повод похвастаться перед друзьями по теннисному клубу. Хочу, чтобы моя сестра участвовала в ночных марафонах просмотра фильмов, ходила на ночные вечеринки, съела слишком много мороженого. Ее детство и так уже полно вечеров, когда она с уставшими от ночных съемок глазами приплеталась домой, дней, когда ее талию раз за разом измеряли и называли сестру жирной.
