Гуд бай, стервоза! - Шрайбер Джо (книги регистрация онлайн .txt) 📗
Она помотала головой:
— Я в порядке.
— Нет, не в порядке. Тебе нужен врач.
— Сантамария…
— Да забудь ты об этом. Если у тебя разорвутся легкие, ты умрешь.
— Пуля не в легких.
— Да откуда тебе знать? Ты что, врач?
Гоби подняла автомат, который забрала у парня с татуировкой, крутанула его и направила мне в лицо. Теперь в ее голосе слушался металл.
— Нет.
— Хорошо, но это просто идиотизм. Если ты застрелишь меня, ты все равно не добьешься своего.
Гоби изогнула шею и повернула голову назад, рассматривая улицу позади нас и не переставая держать автомат перед моим лицом.
— Просто… помоги мне встать. Нужна… машина.
Я обхватил ее рукой за талию, приподнял и помог встать на ноги. Она была легче, чем я ожидал, даже когда она опиралась на меня всем своим весом. Впереди я увидел группу людей, которые направлялись к нам, громко разговаривая и смеясь; они явно возвращались из бара. Я быстро снял свой смокинг и накинул Гоби на плечи, закрывая ее окровавленное платье, прижимая ее к себе, пока люди проходили мимо нас. Я чувствовал кожей ее дыхание, прерывистое и хриплое. От нее исходил жар.
— Перри…
— Что?
— Залезь мне в чулок.
Она сделала маленький шаг вперед, вытянула руку и облокотилась о стену, а потом медленно сползла на землю.
— Вытащи и дай мне.
Я встал на колени, просунул руку под ее платье и под капроном чулка нащупал у нее на бедре что-то твердое цилиндрической формы. Я вытащил это и увидел желтую трубочку, похожую на маленький фонарик.
— Что это такое?
— «EpiPen». Адреналин. Ты должен сделать мне укол.
Я снял колпачок.
— Куда колоть?
— В бедро. Вот сюда.
Я прицелился и вонзил иглу ей в бедро. Гоби моргнула, замерла и тут же расслабилась. Перемена, произошедшая в ней, была невероятно быстрой. Дыхание пришло в норму, но я все еще слышал, что оно хриплое.
— Так лучше?
— Будет лучше.
— И все же тебе нужен врач.
— А тебе нужна другая стрижка.
Гоби снова оперлась о стену и медленно, неуверенно встала на ноги. Кровь снова прилила к ее щекам, а в воспаленных глазах появился металлический блеск, не совсем здоровый, но хотя бы это был взгляд живого человека.
— Осталось только одно дело. Сантамария.
Она поднесла к глазам руку, на которую до этого записала адрес шариковой ручкой.
— Когда мы закончим, я исчезну навсегда. Единственная проблема в том, что Сантамария — в здании офиса, и мне нужна карточка, чтобы пройти через пост охраны.
Я посмотрел на адрес: Третья авеню, 855.
— Тут, должно быть, какая-то ошибка. — Я уставился на адрес и не мог отвести взгляд. — Это же адрес папиного офиса!
Она ничуть не удивилась.
— Да что ты говоришь?
— Так ты знала, — сказал я.
Гоби остановилась, обернулась и посмотрела на меня. Ее глаза блестели от адреналина.
— После всего, через что я прошла, чтобы свести свой план воедино, не думаешь же ты, что выбор твоей семьи был случайностью? Нет, дружок, это не был случай.
— Но если ты знала, зачем тебе понадобилось звонить и узнавать адрес?
Она глубоко вдохнула и сделала медленный выдох сквозь распухшие губы.
— Я должна была быть уверена. В это время ночи. Дома… — она подняла одну руку вверх, — …или в офисе.
Я онемел. Я стоял на углу Десятой авеню и Тридцатой улицы в три часа ночи. Безмолвный, отупевший, с приросшими к асфальту ботинками, взятыми напрокат для школьного бала. Да, я был просто идиотским принцем напрокат, в идиотском смокинге, и все, что случилось до этого момента, было хлебными крошками сказочного следа, которые вели сквозь леса этой ночи. Я шел по этому следу вслепую, что-то делал, как-то выкручивался, о чем-то думал и воображал, что я что-то понимаю, а все это превращало меня только в еще большего идиота!
— Ты должен понять, — сказала Гоби. — Все, что произошло сегодня ночью, это ради моей сестры. Ради нее я готова на все.
Она снова подняла автомат и направила на меня.
— На все.
Я сглотнул. Кажется, я кивнул.
— А что, если ты ошиблась?
— Я не ошиблась.
— Это офис юридической фирмы.
— Тоже мне, приют невинности…
— Кого ты собираешься там убить?
— Того, кто вкладывает в это деньги. Того, кто допустил, что Гобию привезли сюда и продали этим животным, унижали, использовали и убили ради потехи.
— Сантамария.
— Да.
— Кто это?
— Отдай мне свою карточку, Перри.
— Что?
— Твою карточку, чтобы я могла пройти в офис через пост охраны. Она лежит в твоем бумажнике между водительскими правами и фотографией тебя и Энни в Диснейленде.
— Если ты знала, где она, почему ты раньше ее не забрала?
— Ты бы заметил. Ты же умный мальчик.
Ложь. И мы оба это знали.
Она повернулась и посмотрела в сторону Десятой авеню, по которой проезжали такси в направлении центра.
Я раскрыл кошелек, достал магнитную карту и отдал ее Гоби.
— А теперь, — сказала она, взмахом руки подзывая такси, — считай, что твое желание исполнилось. Можешь идти домой и забыть о моем существовании.
Такси подъехало к обочине.
— Все, что случится дальше, не твоего ума дело.
— Подожди, — сказал я. — Гоби…
Она наклонилась и быстро поцеловала меня в губы.
— Au revoir, Перри.
— Подожди, — сказал я.
Но Гоби не стала ждать.
Она села в такси.
И не обернулась.
29
Выберите три прилагательных, которые описывают вас. Объясните свой выбор.
Колледж Боудин
У меня не было мобильного телефона. У меня не было машины. У меня не было денег. У меня было несколько кредиток, которые мне было разрешено использовать только в крайнем случае. Я бросился к последнему работающему общественному телефону в центре и принялся лихорадочно нажимать кнопки. Долго ждать не пришлось, один гудок, не больше.
— Алло?
— Мама?
— Перри.
Облегчение и отчаяние смешались в ее голосе.
— Где ты?!
— Я все еще в Нью-Йорке. Мам, послушай…
— Мы с отцом чуть с ума не сошли.
— А где отец?
— Он все еще в городе.
— У тебя все в порядке?
— Мам, послушай меня, хорошо? Во-первых, ты должна взять Энни и уйти из дома. Там находиться небезопасно.
— Энни уже говорила мне это, — сказала мама. — Перри, я не знаю, что это за шутка, но это не смешно; всему есть предел.
— Что?
— Твоя музыкальная группа. Я знаю, ты хочешь, чтобы вас заметили, но это не лучший способ.
— Мама, это не имеет никакого отношения к группе.
— Да что ты говоришь? Так, значит, вы устроили все это шоу на сегодняшнем концерте просто так?
— Мам, пожалуйста, просто выслушай меня. Возьми мобильный и выбирайтесь из дома прямо сейчас.
— Перри, ты хоть представляешь себе, который сейчас час?
— Да, — сказал я. — Представляю. Я замерз, устал, я в центре Нью-Йорка, и сейчас ночь. Да, я знаю, который час, и я хочу, чтобы ты и Энни немедленно выбирались из дома. Тебе понятно?
— А где ты?
— Я же сказал, я…
— Да, но где именно?
— На углу Восьмой авеню и Тридцать третьей улицы, — сказал я, — а что?
Молчание, долгое молчание.
— Я звоню твоему отцу, — сказала она. — Стой там, где стоишь.
Закончив телефонный разговор с мамой, я остался стоять на углу напротив корейского ресторана, глядя на поток проносящихся мимо машин. Возможно, прошло минут десять. Я думал о Гоби и ее сестре. О том, как все это случилось.
Я думал о своем отце.
Когда ты маленький, тебе кажется, что твой отец может все на свете. Если он не патологический наркоман, не избивает тебя, не напивается и не бьет посуду, ты, возможно, просто боготворишь его. По крайней мере, большинство парней, которых я знаю, поступают именно так. Может, они использовали бы какие-нибудь другие слова, но у всех нас есть какое-то сокровенное воспоминание: вот мы с отцом что-то делаем вместе, я и он. Даже если этот светлый миг остался в далеком прошлом.
