Мэй vs Хорн (СИ) - Хитч Джулиан (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Как ты? Он что-то сделал? — он с опаской касается моего тела в поисках повреждений. Я прикрываю лодыжку, на которой наверняка уже красуется синяк.
— Оставлю вас наедине, моя крошка тоже заждалась, — он бросает слова через плечо и исчезает в проёме, громко хлопая дверью.
Лукас быстро вскакивает с места и хочет уже отправиться в след за ним, но я его останавливаю. Эта кровь сейчас ни к чему, хотя мне бы этого очень хотелось.
— Не уходи, Лукас! Не надо, — он оборачивается. Его лицо пылает от ненависти, и, кажется, что сейчас станет не просто красным, а бордовым. Он впервые делает больно тем, как грубо скидывает руку, которой вцепилась ему в ногу. Но мне настолько всё равно на эти глупости, важно, чтобы он остался здесь, со мной.
Рассматривая сейчас его лицо, точно знаю, что делать дальше, но его не обязательно посвящать в эти планы — всё узнает со временем. Да, рассердится, может, возненавидит, но примет, потому что иначе я поступить не могу.
Он шумно выдыхает свои кипящие чувства, стараясь совладать с собой, и наклоняется ко мне, чтобы поднять. Обнимаю его за шею и наслаждаюсь тем, как он пахнет, его тепло, его руки успокаивают. Нет сомнений в том, что ненависти к нему не испытываю. Он бы не стал меня защищать, если бы я была для него никем.
Лукас легко проводит кончиками пальцев по спине, выводя витиеватые узоры по оголенной части. И какое-то время ничто не нарушает наше спокойствие, и это даёт нам немножко отдыха перед предстоящей бурей. Закрываю глаза. Готова, наконец, признать то, что дышу к нему очень неровно, сказала бы даже рвано, переходя от границы ненависти к другой, такой ещё непонятной. Но это явно что-то сильное, заставляющее меня меняться и желать близости, к которой никогда не тяготило.
Его сердце бьётся так же быстро, как и моё. Он легко отстраняется, но так медленно, что это означает только одно — хочет поцеловать и почему-то боится, раньше такой скромности я за ним не замечала. Такое чувство, что постепенно Лукас открывается и показывает того человека, каким он является за всеми этими слоями. Так будет намного больнее воплощать свой план в действие, но отступать уже некуда — сзади только пропасть.
Моя смелость не часто берёт верх, поэтому следую порыву и приближаюсь своими губами к его, он слегка улыбается и отвечает на поцелуй. Его руки сильнее обхватывают за талию, сжимаю его шею, надеясь, что этот миг продлиться как можно дольше — я хочу его запомнить таким, и мягко обхватываю ладонями лицо. Одна из них ещё ноет, но я опускаю эти мелочи. Его лёгкая небритость царапает лицо, однако и это кажется не таким уж и важным. Что может быть важнее того, что тело становится легче, а в животе образуются американские горки?
Его тёплый язык касается губ, и кажется, что я замерла перед свободным падением. Приоткрываю рот и делаю так же, как и он, если это и выглядит неуклюже, то он не говорит об этом, да и к чему? Он и так знает, что у меня никого особо и не было. Студенчество и поцелуй с Тоби — не богатый опыт, чтобы чем-то поразить его.
Нас прерывают, и даже не мысли об ирландце, а стук в дверь и возникающая голова Хлои в дверях.
— Ой, дети! Извините, пожалуйста, — она отворачивается, вставая так, чтобы мы привели себя в порядок и нам было не так неуютно. — Хотела проверить, как наша невестка, не знала, чем вы тут занимаетесь. Не стала бы тогда отрываться от своих дел, раз Лорин уже так хорошо себя чувствует.
В её голосе слышу те же нотки, что есть и у Лукаса. Если Кеннет взял всё от хладнокровного и пресмыкающегося отца, то вот Лукас — от жизнерадостной матери. Он поправляет свою одежду и причёску, легко краснея в отличие от меня. Самого спелого и красного помидора на всей планете.
— Можно поворачиваться? Или вы уже успели и раздеться? — шутит Хлоя, отчего заливаюсь ещё больше краской.
— Мам! — возмущается Лукас через улыбку. Связь между ними такая ощутимая, что это невольно вызывает улыбку. То, в чём его недолюбил отец, с лихвой возместила мама.
— А вообще хотела пригласить Лорин на разговор, если она может выдержать старуху, — Хлоя поворачивается ко мне. — Как ты на это смотришь?
Она смотрит на меня, в ней нет жестокости или корысти. Хлоя светлая, уверенная и смешная. Наверно, единственная совсем не подходит этой семье. С их тайнами, интригами и обманами. Неужели она не знает об этом? Да кого я обманываю, конечно, знает.
— Согласна, — хватаю телефон с кровати и направляюсь следом за Хлоей, когда она выходит из комнаты. Лукас останавливает за руку, притягивая, и легко целует на прощание. Последнее, что вижу — он улыбается. Как бы я хотела, чтобы так было всегда. Подхватываю подол своего платья и бегу босиком за мамой Лукаса. Она оборачивается на мои шлепки по полу.
— Прости, иногда я вся в своих мыслях убегаю, — она хватает меня под руку, и ведёт в определённом направлении. — Я хотела не поговорить с тобой, а кое-что показать.
Мы направляемся до комнаты длинными коридорами. Она толкает тяжёлые двери и, когда входим, сразу же захлопывает их.
— Это всё сделал.., — она включает свет, и все стены комнаты обвешаны фотографиями в рамках. Мой рот открывается сам собой. — … Лукас.
Неужели всё это создал этот человек? Человек, который так нахально мог поцеловать меня или потрогать и который создавал иллюзию того, что надменности в нём больше, чем всего остального. Я восхищаюсь тем, что он не просто сфотографировал. В каждом снимке часть его души, в комнате как будто присутствует сам Лукас, призрачной тенью переходя от одного полотна до другого.
— Оставлю тебя одну, — Хлоя кладёт руку на плечо, её рука задерживается на мне, а потом она, улыбаясь и явно удовлетворенная тем, что сделала, выходит из комнаты. Не чувствую, что холодно ступням или плечам, и рассматриваю созданные Лукасом шедевры и, наконец, нахожу среди прочего и себя. Стараюсь посмотреть на изображение со стороны Лукаса и понимаю, по крайней мере, так думаю, какой он меня видит.
Решительной, волевой, королевой.
«Почему я-то не вижу этого в себе?»
Мои размышления прерывает телефонный звонок. Не глядя, чей это номер, беру трубку, которую приходится отстранить на приличное расстояние, потому что в неё кричат. И я боюсь предположить, кто это может быть.
[1] - знаменитый разговор Дамблдора и Снейпа
Глава 12. Лорин Хорн. Ночь накануне свадьбы
— Лорин, засранка ты эдакая! Почему ты не могла сообщить заранее, что твоя свадьба через неделю, даже меньше? Да кто вообще сообщает о свадьбе за неделю? — кричит Дэни в трубку. Наверняка её слышит и весь особняк этих кровопийцев.
«Стоп! Какое ещё через неделю? Я не готова! Да, блин, к такому вообще можно подготовиться? Это наверняка какая-то ошибка, ведь так?»
— Эй, ты меня слышишь? — продолжает она, и вместо того, чтобы ответить, скидываю вызов. Смотрю с выпученными глазами на экран телефона.
«Нет, ну это точно прикол. Не мог же Кеннет уже всё это организовать и словом не обмолвиться!».
В последний раз оглядываюсь на фотографии Лукаса и выхожу из комнаты, так же плотно прикрыв дверь — закрываю очередной ящик с тайнами. Меня грубо хватают за плечи и прижимают к массивной двери.
— Так и знал, что наша матушка поведёт тебя сюда! — из глаз брызгают слёзы, потому что в спину упирается ручка, которая впивается в позвоночник, словно стальной стержень. Передо мной разъярённый Кеннет. — Почему же невеста не готовится к предстоящему торжеству?
Не надо складывать два и два, чтобы проанализировать события и понять, что это точно дело рук этого монстра. Моя догадка была верной! Кожа горит от злости. Теперь меня не так пугает близость свадьбы: чем быстрее это случится, тем быстрее я исполню свой план. А я хочу уничтожить всё, что портит людям вокруг меня жизнь.
— Кеннет, скажи «пока»…
Неожиданно, даже для себя, поднимаю ногу, а колено со всей силы бьёт в промежность. Его руки на какой-то момент сильнее сжимают плечи, а потом он хватается за пах и хрипит. Одна часть меня просит понаблюдать за его страданиями, даже более того, дать добавочки за то, что он так поступил с Пат, но другая кричит: «Иди к Лукасу». Вторая часть боится, что тут я могу сделать только хуже. Кеннет ещё извивается на полу, словно червяк, вызывая жалость своим существованием. Хочу уже убежать, но он хватает за платье и говорит:
