Зашедшая слишком далеко (ЛП) - Ричардс Натали (полная версия книги .txt) 📗
Это не моя тетрадь, но я сомневаюсь, что Гаррисон планировал рассматривать ее за обеденным столом. И, кроме того, он дал мне авторское приглашение внести собственную лепту. Я осторожно обвела кружок на первой ссылке на странице 4, потом еще один на 6-й. Страница 9-я. Инцидент с Челси был на 10-й. И, наконец, еще один в самом низу 11-й страницы. Этот идиот пять раз заставлял страдать кого-то. Значит, я пять раз написала его настоящее имя над кличкой.
Я перелистала до конца тетради к чистой странице. Именно тут я приклею его снимки, один над другим. Я окружила их пересекающимися линиями того же цвета, который использовала, чтобы выделить его имя.
Тетрадь сама по себе ничего не исправит. Это не оружие, пока не попадет в чьи-то руки. Для меня это источник честности. От Менни до моих родителей и до моей собственной нечестной подработке мой мир тонет во лжи. Неплохое чувство, когда у тебя оказывается нечто, в чем есть правда.
***
Команда ежегодника встречалась за ланчем по воскресеньям в Waffle World. Как обычно я пришла рано, что давало мне возможность в тишине насладиться своей башней из блинчиков, пока я на салфетке рисовала макет новых страниц для ежегодника.
Менни уселся в кабинку напротив меня, одетый в помятую спортивную футболку и с синяками под глазами.
Я нахмурилась.
— Ты дерьмово выглядишь.
— Я проспал, — ответил он. — И, к сожалению, не из-за Кендис. Итак, вы переспали с квотербеком?
— Он не квотербек и это не смешно, — ответила я, указывая на салфетку. — Что ты думаешь?
Он пожал плечами и принес себе кофе.
— Тейси захочет больше заполненного пространства. Итак, расскажи мне о своих потных приключения.
— Ничего потного не происходило. Ты отвратителен. А почему ты так поздно проснулся?
Он почесал свой затылок.
— Если тебе так нужно знать, я пытался все закончить с этими бумагами.
Мне это не понравилось. Не понравилось не то, что Менни делал работу заранее, я знала, что бумаги не нужны до следующей недели. Это заставило меня задуматься, нет ли у него неприятностей. Или не мутит ли он снова с записями посещения. При этой мысли мой желудок свернулся, но я не произнесла ни слова.
— Мне казалось, что ты закончила с лекциями.
— Я закончила!
— Эти глаза прямо-таки кричат о лекции.
— Чьи глаза читают лекцию? – Спросила Тейси, заявляя о своем присутствии.
Я вздохнула.
— Ничьи. Давайте быстро со всем покончим. У меня еще куча домашки. Как вам эта идея? Для бала выпускников.
Тейси вытащила свой ноутбук – пугающая идея, учитывая весь сироп на столике, – и мы препарировали десять страниц ежегодника, что было не так уж хорошо, так как всю книгу за три месяца мы не закончим, но плевать.
— Ладно, еще одна вещь, — сказала она. — Я хочу добавить еще одну страницу к снимкам футбольной команды.
— К тому разделу, который мы только что закончили? — спросила я.
Тейси нахмурилась.
— Я хочу один последний снимок со стадиона. Я думаю, что туда можно будет поместить цитаты тренера.
— Я сделаю это, — сказала я, потому что у меня зудели руки от желания взять камеру, почувствовать в руках ее тяжесть и ощутить удовольствие от снимка, который я знаю, что точно будет восхитительным в ту же секунду, как щелкнет затвор. К тому же, мне определенно нужно было чем-нибудь отвлечься.
— Я пойду с тобой, — сказала она. — Тебе нужно остановиться и забрать оборудование?
— Оно в багажнике, — сказала я.
Менни направился к выходу, а мы с Тейси оплатили счет. Мы взяли мою субару, чтобы ехать в школу. День был холодным, серое небо простиралось над нами. Не лучшее освещение для фотографий. Я щелкнула несколько кадров перед стадионом и просмотрела их. Все отливало бледно-серым, а небо над нами побелело. Запоминающееся и роскошное, но я знала Тейси.
— Все нужно будет сделать черно-белым, — предупредила я ее.
— Ты родилась не в том десятилетии.
— Так как я не могу представить жизнь до того, как Никон стал цифровым, то сомневаюсь. Но тебе не понравится это освещение. Может, хочешь попробовать в другой день?
— Нет, градации серого сработают. Если я буду использовать красный шрифт, он проявится, да?
Я почувствовала, что слегка повеселела. Черно-белые фотографии были моими любимыми. Может быть, я даже оставлю цветные кирпичи и потертую краску на трибунах? Точно.
— Тебе это понравится. Я собираюсь сделать несколько фото изнутри.
Тейси погрузилась в свой телефон.
— Окей. Мне нужно сделать пару звонков. Могу я воспользоваться твоей зарядкой?
— Она в машине.
Тейси исчезла, я закрыла глаза, наслаждаясь одиночеством. Один глубокий вздох и все улетучилось. Тетрадь, сообщения, Ник, Тейт – запах сухих листьев и холодный воздух все очистили. Больше никаких тестовых снимков. Больше никаких проверок света. Я сжала пальцами камеру и настроилась на настоящее. Это словно видеть место впервые.
Я сделала еще несколько фотографий стен снаружи, сначала переднюю, потом торговый киоск. Поле все еще оставалось невидимым для меня. Я проскользнула в коридор, где я натолкнулась на Ника, сделав несколько отличных снимков света, льющегося с трибун на цементную дорожку.
Это навело меня на мысль о кадре поля – снимке из-за трибун. Я сложила штатив и оперла его о стену, чувствуя зуд желания сделать что-нибудь другое.
Я вошла в альков. Надо мной возвышались трибуны, деревянные планки, пережившие шестьдесят зим Индианы. Интересно, сколько же первых поцелуев произошло под ними.
Внезапно я услышала смех, а потом стон. Они доносились с поля, но я никого там не видела. Я прошла еще ряд трибун и заметила двух парней, двигающихся взад и вперед по полю. Тейт и Джексон.
Что-то маленькое и тяжелое осело в моей груди, пока я смотрела, как они перебрасывают друг другу мяч. Тейт пропустил бросок, мяч упал за трибуну. Я начала идти в том направлении, не зная почему, но моя челюсть была такой жесткой и горячей, что я предпочла бы пройти босиком по огню, чем оказаться рядом с любым из них. Это не остановило меня от того, чтобы подбираться к ним все ближе и ближе.
Они оба играли с мячом, когда я остановилась. Если я пройду дальше, они могут увидеть меня. Тейт перебрасывал мяч в руках, пока Джексон ковырял ботинком траву с угрюмым выражением лица.
— А что если все силы исчезнут? — спросил Тейт.
— А что если ты превратишься в девушку?
Тейт шагнул назад. Он нехорошо выглядел. Он был бледным с впалыми щеками. Я попыталась представить его в начале этого года – слишком красив. Из тех парней, о которых люди думают, что, в конце концов, он окажется на ТВ или станет где-нибудь моделью. Сейчас он был совершенно не похож на того парня. Джексон потянулся руками.
— Ты неделями хандришь. Ты даже сегодня не хотел приходить. А теперь ты стонешь, что я слишком сильно бросаю.
— Я не стону. Ты злишься и это очевидно, — сказал Тейт. — Твой отец злится из-за отсрочки на восемь игр, да?
Джексон запустил мяч в грудь Тейта. Он поймал его и с ухмылкой отбросил назад.
— Я принимаю это как «да».
Джексон пожал плечами.
— Он меня этим не испугает, так что плевать.
— Это неправильно, чувак. Ты должен рассказать кому-нибудь.
— Зачем? Чтобы я мог превратиться в такое же маленькое угрюмое дерьмо, как ты?
Лицо Тейта стало жестким.
— Может быть, если тебя перестанут бить по почкам, ты будешь лучше бросать.
Напряжение между ними было болезненным. Оно давило на меня, пока я не почувствовала себя так, словно меня ударили.
Джексон опустил глаза под взглядом Тейта.
— Знаешь, я заставлю его заплатить.
— Твоего отца?
— Нет. Того, кто выложил ту запись. Того, кто унизил Кристен.
Я перестала дышать, у меня похолодело лицо, как будто кровь отлила от него.
Тейт пожал плечом, уставившись на трибуны с другой стороны поля.
— Это все пройдет.
