Точка невозврата - Банцер Сергей (читать полную версию книги TXT) 📗
— Вроде подходит, — сказал сержант. — А ну пойди проверь, — обратился он к заросшему щетиной мужичку неопределенного возраста, сидевшему на заднем сиденье «лунохода».
Это был Сопель, местный бич, состоявший на учете в Борзинском горотделе. Сам майор Свиридов за помощь органам в спецоперации обещал снять Сопеля с учета. Ради этого стоило постараться.
Сопель вышел из бобика и двинулся к Вислому.
— Сейчас в морду дам, — опасливо сказал он, подойдя к раскачивающемуся на ветру Вислому.
Однако вместо того чтобы начать избивать Сопеля, как было задумано Шапарем, Вислый обнял его за сутулую спину и истошно заорал:
— Курсант-отличник, тверже шаг! Труба зовет нас на ученья!!!
Сопель, стараясь вписаться в сценарий спецоперации, выработанный начальником вытрезвителя, вырвался из объятий пьяного офицера и стал его оскорблять:
— Козел! Сейчас по морде дам!
Вислый развернулся и удивленно уставился на Сопеля.
— Убью! — сказал он, угрожающе выкатив глаза.
— Сейчас я тебе перышко под пято ребрышко! — дерзко сообщил Сопель.
— Убью ногой! — облизав толстые губы, прорычал Вислый.
— Петух лагерный! — продолжал честно отрабатывать свою роль Сопель. — Конь педальный!
На этот раз провокация сработала, и Вислый схватил Сопеля за горло.
— Пасть порву! — заорал он ему в лицо.
Патрульный рванулся было из бобика, но сержант задержал его:
— Рано! Он должен избить его.
Сопель с перепугу ударил свободной рукой Вислого в нос.
— Убью! — заорал Вислый, не отпуская горло Сопеля.
— Ну-ка, пойди щелкни их, — сказал сержант эксперту-фотографу, которого они привезли с собой.
В это время на шум из ресторана вышла Ирка Фигура с металлическим подносом в руках. За ней из дверей вывалился изрядно выпивший пехотный лейтенант и, что-то невнятно бормоча себе под нос, попытался обнять ее за талию. Фигура, узнав в военном, который сцепился на крыльце с каким-то местным бичом, парня Люсьен, подбежала к ним и с размаху огрела Сопеля металлическим подносом по голове.
Собственно по такому сценарию и начиналось большинство потасовок в «Садко», за которые Гнус уже давно грозился уволить Фигуру. Сопель отпустил Вислого и, потеряв от удара подносом ориентацию, стал озираться по сторонам и трясти головой. Возможно, на этом бы все и закончилось, но пехотный лейтенант решил заступиться за Фигуру. Подбежав на неверных ногах к только начавшему отходить от удара подносом Сопелю, он обрушил на него свой кулак. Сопель коротко вскрикнул и окончательно обмяк в руках Вислого. Из его разбитого лица потекла кровь. В это время фотограф-криминалист сверкнул вспышкой. Ослепленный вспышкой Вислый выпустил полуживого Сопеля и со страшным криком «Мы смертники!» бросился на фотографа. Они оба покатились с крыльца ресторана.
— За мной! — скомандовал в «луноходе» сержант.
Борзинский городской медицинский вытрезвитель, находившийся в одном здании с горотделом милиции, состоял из трех помещений. В приемном покое находился видавший виды канцелярский стол за массивным барьером, делившим комнату на две части. На стенах были развешаны плакаты, иллюстрирующие вредное влияние алкоголя на личность человека. На одном из них были изображены два рабочих. Один из них, в аккуратной синей спецовке и штангенциркулем в нагрудном кармане, держал в руке пачку денег, видимо, зарплату. Второй, в растянутой майке, с пластырем на красном пористом носу, сжимал в руке початую бытылку водки и с недоумением рассматривал три жалкие купюры, зажатые в другой руке. Надпись на плакате гласила: «Как работал, так и заработал!» Во второй комнате находилась камера хранения личных вещей лиц, доставленных на отрезвление. В третьем помещении в два ряда располагались десять железных кроватей, на которых отдыхали пострадавшие от алкоголя. Над кроватями через всю стенку простирался лозунг: «Алкоголь — враг здоровья!»
В приемной дежурный сержант оформлял двух доставленных на отрезвление мужчин. По своему внешнему облику они могли бы иллюстрировать какой-нибудь тезис из теории эволюции Чарльза Дарвина, например, о том, что вид гомосапиенс разделился на две эволюционные ветви. Первый задержанный, командировочный из Читы, был интеллигентным дородным мужчиной, одетым в белую рубашку, выбившуюся из брюк, и с распущенным до половины галстуком. Вся его вина состояла в том, что, плотно пообедав и обильно выпив в «Садко», он шел в гостиницу, футболя перед собой по тротуару пустую консервную банку. Патрульный наряд, естественно, не мог проехать мимо такой лакомой добычи. Второй мужчина был из местных, мелкий, с цепким злым взглядом плутоватых глаз. Он стоял у стойки, втянув голову в костлявые плечи, и беспокойно озирался по сторонам.
Дородный командировочный покровительственно обратился к мужичку:
— Зачем же ты пьешь? Тебе же нельзя пить!
— А тебе можно? — с вызовом спросил мужичок, глядя снизу вверх на дородного.
— Мне можно, — царственно сообщил дородный. — Вот тебе, — он ткнул пухлым пальцем в грудь мужичка, — нельзя! Понял?
— Понял, — кивнул головой мужичок.
— Вот ты кто? — спросил дородный.
— А ты кто? — нервно огрызнулся мужичок.
— Я — старший экономист! — весомо сказал дородный и презрительно выпятил нижнюю губу.
— А я рамщик, — сообщил местный.
— Так почему в таком случае ты здесь? — загремел дородный. — Почему не на раме?!
— Так кругляк закончился. Не завезли. Выходные. За свой счет. Вот мусора замели…
Дородный подошел к мужичку вплотную и, упершись в него мягким животом, добродушно спросил:
— Можно, я тебя ударю?
— А куда? — поинтересовался рамщик.
— Прямо в харю!
Диалог был прерван внезапно ввалившейся в помещение плотной круглолицей женщиной средних лет. Она уверенно прошла к стойке, за которой дежурный сержант оформлял протокол, и заявила, не терпящим возражений тоном:
— Меня только что изнасиловали!
Дежурный сержант отложил ручку и поднял голову на заявительницу.
— И где ж тебя изнасиловали, Галина Ивановна? — спросил он, потягиваясь.
— Вот здесь! — Галина Ивановна возмущенно указала заскорузлым указательным пальцем на низ своего живота.
Мужичок-рамщик сально ухмыльнулся, а у командированного экономиста от избытка впечатлений отвисла челюсть.
— Вы должны найти этого негодяя! — с чувством продолжила Галина Ивановна. — Он отнял у меня самое дорогое — мою женскую честь! Мерзавец! Подонок! У вас есть розыскная собака? Она должна взять след! Я могу предъявить вещественные доказательства, по которым собака должна взять след!
В это время в коридоре раздался шум, и в приемную медицинского вытрезвителя ввалились патрульные, доставившие участников инцидента у ресторана «Садко». Все они имели весьма живописный вид. Больше всего пострадал, как и было задумано, Сопель. Рубаха его была разорвана от ворота, на шее болтался залитый кровью обрывок галстука, который Сопель одел ради спецоперации. Время от времени Сопель этим галстуком вытирал нос, из которого капала кровь. Мгновенно оценив ситуацию, пострадавшая от изнасилования Галина Ивановна неслышно ретировалась.
Эффект от спецоперации даже превзошел все ожидания. Кроме запланированного Сопеля вторым пострадавшим оказался эксперт-фотограф Коняев. Падая с крыльца ресторана вместе с неожиданно набросившимся на него ракетчиком, Коняев ударился головой о ступеньку. Налицо было сопротивление представителям власти, а также телесные повреждения, для освидетельствования которых из госпиталя был вызван дежурный травматолог.
Наутро на стол начальника горотдела МВД майора Свиридова лег протокол, составленный начальником медвытрезвителя капитаном Шапарем. В нем в частности сообщалось, что лейтенант Висляков, находясь в состоянии среднетяжелого алкогольного опьянения, что подтверждается данными медэкспертизы, нарушал общественный порядок около ресторана «Садко». После употребления спиртных напитков Висляков Николай Васильевич нецензурно выражался и выкрикивал ругательства, несовместимые со званием члена коммунистической партии. Висляков также находился в общественном месте в виде, оскорбляющем человеческое достоинство. После этого Висляков Николай Васильевич без видимых причин напал на проходившего мимо местного жителя гражданина Сопкина Бориса Евгеньевича и с криками «Убью» стал его душить. Медицинская справка о нанесении Сопкину физических повреждений в виде сотрясения мозга и заявление самого Сопкина прилагается к протоколу. Кроме этого, при задержании Вислякова нарядом патрульно-постовой службы гражданин Висляков беспричинно напал на эксперта Коняева, что привело к его падению и травмированию им головы об асфальт. Кроме этого к протоколу прилагался десяток фотографий, сделанных травмированным Коняевым до и после задержания Вислякова.
