С болью в сердце (СИ) - Эмм Лана (книги .txt, .fb2) 📗

Она продержалась до конца боя. Отстояла все двенадцать раундов. Умница моя.

Можно выдохнуть.

Теперь иду к ней. Села неподалеку от ринга, тяжело дыша. Кровища, ладно хоть, не хлещет. Бровь заклеена пластырем.

Подхожу. Вытаращив глаза, смотрит. Обрабатываю ей ушибы, прикладываю холодное.

— Ты как?

— Бывало лучше… но не так уж и плохо… — пытается улыбаться.

Искренне.

Давай открывайся мне опять. Не могу я уже долбиться в твою стену.

— Может в больницу?

— Нет, я домой… — со страхом. — Марк меня отвезет…

Смотрит на него.

Да чего ж ты так боишься остаться со мной наедине? Что же я не должен узнать?

А Марк смотрит, то на меня, то на нее. Но утвердительно кивает.

Расстраиваюсь, но тут же забываю об этом. Потому что среди толпы, замечаю уж очень знакомую фигуру.

Глава 25. Контрасты

Меня переехал бульдозер. Дважды.

А, нет?

По крайней мере, складывается такое ощущение.

У меня и после тренировок, мышцы бойкотировали мои движения. А тут еще эта "битва". По-другому, и не назовешь.

Время уже после обеда, а я даже не могу с дивана сползти. Так и упала в одежде.

Мне никто не звонит и не докладывает, что и как, там. Значит, все норм.

Сегодня в школе выходной, но несколько тренировок есть. У Марка.

Но у меня второй бой. И, по-хорошему, нужно еще тренировку провести, но я даже до душа не знаю, когда доберусь.

Тяжесть во всем теле. Нет ни единого местечка на теле, где не было бы больно. Как плитой придавило.

Надо бы позвонить Марку, чтобы узнать, как обстоят дела. Вчера, когда он меня сразу после боя кинул домой, попросила его вернуться, проследить. От Астахова можно чего угодно ожидать.

До сих пор не звонит. Набираю сама.

— Ты проснулась? — бодрым голосом.

Эх… Чего не скажешь обо мне.

— Проснуться, проснулась, а вот встать, пока проблема… — и голос у меня не очень.

— Так тебе и нельзя вставать. По идее, после такого боя, тебе отлежаться, минимум неделю надо. Такое потрясение для организма, и в частности, для нервной системы…

— Чего? Какую неделю? У меня второй бой вечером… — ворчу.

— Такую неделю. Вот смотри… Во время тяжелого боя боец тратит очень много энергии. Он вынужден подавлять боль от пропущенных ударов, подавлять страх, чтобы поддерживать себя в соответствующей форме. Но все это происходит за счет взвинчивания нервной системы, с переводом ее на все более возбудимый уровень, задействующий резервы. В результате, после окончания боя нервная система оказывается истощена до предела и, главное — полноценно восстановить ее. Но методики по восстановлению после тяжелого боя, нигде нет. Тема слишком сложная и почти неизученная. По этой причине многие боксеры до конца не восстанавливаются, что негативным образом сказывается на их дальнейшей карьере…

Опять читает мне лекцию.

Ого! Как здесь все сложно. Никогда бы не подумала.

— А, ты, сам-то, когда отлеживался? — подловила.

— Ну, во-первых, я профессионально боксом занимался. А там перерывы между боями от полугода. Во-вторых, опыт у меня есть, и знаю сколько моему телу нужно для восстановления. И, в-третьих, закончил я рано…

— Да, я это прекрасно понимаю, но у меня бой сегодня…

— Вот это, как раз и хреново… Смотри, сейчас три часа. Встаешь, идешь в душ. Обедаешь. Закажи себе суп и салат легкий. Потом спать, часа два. А лучше три. В восемь приезжай, проведем компенсирующую тренировку. Растянем подзабитые мышцы… Хорошо?

— Да, спасибо. Поняла.

Скидывает.

Что-то мне страшно вставать. Лежу, смотрю в потолок.

Коля не звонил. И вчера, как-то быстро сдался, даже обидно стало. Опять. Как маленький ребенок, которому шоколадку не купили. Самой от себя тошно. Фу, быть такой.

Телефон вибрирует в руке. Боря.

— Да, Борян, привет!

— Привет, Санек… — ожидающая пауза.

Странно, больше не берет меня эта форма моего имени. Я привыкла, что ли? Удивительно…

— Чего хотел?

— А… Не знаешь еще, что случилось?

— Нет! — сердце сжимается.

Резко присаживаюсь на кровати. Морщусь от приступа адской боли в прессе и спине. Из горла вырывается вымученный стон.

— Ты чего там? Все норм?

— Да, чего случилось-то? — потихоньку опускаю ступни на пол. Упираюсь локтями в колени, согнувшись.

Капец!

Как я выйду "в клетку" сегодня?

— Не знаю, что ты там наговорила Матвееву-старшему, но сегодня он вместе со своей охраной разнес квартиру сыночка. Всех разогнали. А самого Игорька в армию отправил, прикинь. Я в шоке, конечно!

— Может, хоть армия из него человека сделает…

— Может быть… А ты чего такая потерянная? Точно все нормально?

— Ох, если бы ты знал…

— Так! Чем помочь?

— Да, ничем ты не поможешь. Кроме меня самой, никто… Ладно, порадовал… Давай…

Кидаю трубку, пока не начались вопросы.

Пусть, хоть кто-то из Игорька человека сделает. Глядишь, и станет Игорем Дмитриевичем. Достойным человеком…

Раз уж встала, надо плестись в душ.

Но сначала заказываю себе обед. Желудок урчит. Я бы мамонта съела. Но переедать нельзя. Потом тяжело будет. Пока доставка едет, успею сполоснуться.

Встаю под струи сперва горячей воды. Греюсь. Резко меняю на холодную. От перепада температур, мышцы расслабляются. И становится легче.

Рассматриваю себя в зеркало.

Это просто “ахтунг”. На животе один сплошной синяк. Это плохо.

Руки, плечи, бедра. Всё в мелких кровоподтеках. Найдя в аптечке крем от ушибов, аккуратно размазываю его, сначала по животу. Вполне терпимо. Потом добираюсь до остальных частей тела. Охлаждает.

Накидываю прямо на голое тело, хлопковый халат и иду, встречаю доставку.

Ем, тоже осторожно, потому что даже такое простое движение дается нелегко.

Раз надо восстанавливать нервную систему, выпиваю несколько таблеток валерианки.

Падаю снова на диван. Прикрываю глаза. Рубит, жесть. Проваливаюсь в полудрему. Плаваю в ней, как в теплом море. Убаюкивает.

Вздрагиваю от сигнала телефона. Не будильник. Поднимаю трубку, не глядя в экран.

— Да? — бормочу сонно.

— Извини, что разбудил… — Коля. — Я в полиции, меня задержали и мне нужна твоя помощь…

Внезапно проснувшись, вскакиваю, не чувствуя боли.

— Что? Где ты? Я сейчас приеду… — говорю невпопад. Нечленорадельная речь. Разволновалась.

— Подожди… — спокойно и уверенно.

А у меня уже паника пляшет и кровь в жилах стынет.

— У Мишки скоро заканчивается тренировка, его некому забрать. Марку не дозвонишься во время тренировки, поэтому позвонил тебе. Можешь его забрать? Вечером мама вернется в город и с ним останется. У тебя же есть ключи от моей квартиры?

— Конечно, я его заберу. Не волнуйся. Ключи есть. В каком ты отделении? Я сейчас адвокату позвоню.

— Не нужно. Моему уже сообщили, скоро приедет. Я во всем разберусь. Все мое время вышло…

Бросает.

Капец. Что случилось?

Ладно, некогда об этом думать. Потом.

Время — шестнадцать тридцать.

У младших тренировка через полчаса закончится.

Собираюсь, быстро, как в армии. Пока горит спичка. Только не до смеха сейчас.

Доехала быстро, тренировка еще не кончилась. В коридоре пусто. И тихо. И мне кажется, что стук моего сердца эхом отдается на все помещение.

Я же даже не спросила номер отделения. Точнее спросила, он не сказал. Специально, наверно.

Узнать даже не у кого. Что там и как.

Дверь, резко открывшись, бьется о стену. Вздрагиваю. Детки, веселыми возгласами наполнив тишину, рассыпаются в разные стороны.

Миша, увидев меня, улыбается, подходит. Уставший, но счастливый.

— Привет! Папа срочно в командировку уехал. Сегодня я тебя заберу, можно?

Не говорить же ребенку, что его папа в полиции?

Мишка в порыве чувств прижимается ко мне. Обнимаю его, глажу по голове.

У меня внутри зарождается какое-то новое чувство, теплое и нежное, и разливается из моего сердца по всему телу. Слезы наворачиваются на глаза. Какие у меня сегодня контрасты чувств.