Развод. Моя (не) желанная (СИ) - Зорина Лада (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT, FB2) 📗

— Представьте себе, я был женат. Но жил как двоеженец.

Если бы его глаза обладали способностью вываливаться, прямо сейчас они бы бултыхнулись в стакан, который он продолжал греть в своей ладони.

— Да не смотрите вы на меня так! — неожиданно рассмеялся Лисицын. — У меня была жена, но я изменял ей с работой.

Ах вот оно что…

— Пропадали по долгу службы?

— Днями, а то и неделями. Иногда даже забывал позвонить и в очередной раз сообщить, что задерживаюсь. В последний год перед разводом она даже горько шутила, что лучше бы уж я настоящую любовницу себе завёл. Что с женщиной из плоти и крови она, может, её потягалась бы. Но не с подобного рода обсессией. Лида посчитала, что бороться с ней бесполезно. И ушла.

— А вы? — невольно вырвалось у Ярослава.

Лисицын повернул свой бледный профиль к весело потрескивавшему в камине огню.

— А я её не остановил.

Вот тебе и разговор…

— Мне жаль. Жаль, что у вас всё так сложилось.

— Благодарю за сочувствие, — Лисицын не отрывал взгляда от огня. — Но в этом случае жалости я недостоин. В том, что мой брак развалился, целиком и полностью моя вина. Очень бы не хотелось, чтобы в вас я обрёл брата по несчастью, а заодно и по глупости.

Яр моргнул, наконец отчётливо сообразив, к чему вело это информативное и неожиданное вступление.

— Вы считаете…

— Алине Сергеевне очень вас недостаёт.

Его пальцы невольно сжали стакан чуть крепче обычного.

— Откуда такие выводы?

— Она ваша супруга, но совершенно не чувствует себя здесь на своём месте. И оживает только когда вы появляетесь.

Это… слишком громкое заявление. Лисицын наверняка что-то путал или попросту принимал свои иллюзии за истину.

Но вырази он свои сомнения вслух, и Лисицын тут же что-нибудь заподозрит. Разве в любящих супружеских парах разлука не повод для грусти? Откуда же их гостю знать, что до любящей супружеской пары им с Митиной как до Луны.

— Вы бы вовлекли её в работу на производстве. Ей это может быть интересно. Мне кажется, ей вас действительно не хватает.

Яр заёрзал в кресле, пытаясь сообразить, что ответить на столь неожиданный акт проявления заботы.

— Вы, конечно, очень занятой человек, но и о личной жизни забывать не стоит. Послушайте совета умудрённого опытом человека. Не повторяйте чужих ошибок.

— Это работа в Фонде столько времени у вас отнимала?

Лисицын качнул головой:

— Нет. Это было несколько лет назад. По молодости я работал в органах. А потом подрабатывал частным сыском.

Твою-то… Ну теперь всё понятно. Это о-о-очень многое объясняет. Это очень многое расставляет по своим законным местам. Им действительно «повезло» иметь дело с настоящей ищейкой.

— Ярослав Дмитриевич, подумайте о том, что я вам сказал, — сегодня Лисицын был непривычно настойчив в желании сделать доброе дело. — Вы ведь в этом случае не только половину капитала потеряете, но и любимого человека.

Любимого!

Да знал бы Лисицын…

Но Яр запнулся в собственных мыслях, когда снова непрошено включилось воображение… Вот день их развода. Долгожданный, чёрт возьми, день. Он свободен. Он как-то умудрисля решить вопрос о разделе имущества. И он его решит. Он уже дал Арбенину задание покопаться во всём и проконсультироваться у юристов. И — дальше что?

Дальше — всё. Он вернёт себе статус холостяка. Никаких обязательств. Никаких привязанностей. Гуляй, рванина…

Но холостяцкая вечеринка, какую он себе рисовал в первые дни их вынужденного брака, почему-то сейчас не торопилась всплывать в его воображении.

Почему?

Он что… он начинал привыкать к тому, что уже не один? Привыкать к Митиной в качестве… опасно близкого ему человека?

А стоит ли поддаваться такой самоубийственной фантазии?..

Ответ на все эти вопросы долго ждать себя не заставил.

Всё случилось как-то само собой.

Глава 40

— Занята?

Голос мужа застал меня врасплох, и я уронила разломленное овсяное печенье в свой кофе. Чертыхнулась и подняла взгляд на Громова.

Выглядел он необычно. Бежевый свитер грубой вязки, обычные потёртые джинсы. Буйная тёмная шевелюра так и просилась хоть чуть её пригладить.

Тьфу ты, Митина, что за мысли!

— У тебя сегодня внезапный выходной? — ответила я вопросом на вопрос.

— Выходной? — Громов уселся за стол и потянулся к френч-прессу с горячим кофе. — А что это такое?

Ха-ха.

Я подцепила ложкой расквасившийся кусок печенья и отправила его в рот.

Ух ты! Это оказалось неожиданно вкусно. Внезапный супруг ненароком познакомил меня с новым видом гастрономического извращения, против которого я, кажется, ничего не имела.

— На мой вопрос соизволишь ответить?

— Я всегда чем-нибудь занята.

— До того, что не уделишь время супругу?

Я бросила на него мрачный взгляд.

— Обязательно уделю. Когда он у меня появится.

Громов прищурился:

— Тебе стоило бы почаще в паспорт заглядывать.

— Как выясняется, штамп в паспорте ещё ничего не значит, — захлопала я ресницами. — Недаром же в народе так говорят.

И поплатилась за свою дерзость.

Громов бросил размешивать сахар и склонился над столом, испепеляя меня взглядом.

— Что я слышу, Митина? Тебя не устраивает такое положение дел? Желаешь фактического скрепления брачных уз?

Он с издевательской серьёзностью бросил взгляд на свои наручные часы:

— Время есть. Желаешь подняться в спальню или ублажим друг друга прямо здесь, на столе?

— Кретин, — я проглотила остатки печенья и запила их изрядной порцией горячего кофе. — И шутки у тебя кретинские.

— Я тебе задал вопрос, а ты претензии стала мне предъявлять, — теперь Громов злился. — Получаешь, что заслужила.

Я изумлённо моргала, пока внутри очень медленно зрело запоздалое понимание — он что-то хотел мне предложить, а я начала разговор не по сценарию. Сломала Громову какое-то благое намерение.

— Кажется, неумение общаться нормально — это у нас хроническое и лечению не поддаётся. Ну или тут необходимы какие-то радикальные методы.

— Не знаю, где и когда я должна была так согрешить, чтобы заполучить тебя в мужья, — оторвалась я на его последнюю фразу. — Сегодня у меня нет важных дел. Я жду ответа из универа. Результаты должны сообщить.

Громов какое-то время хмуро жевал бутерброд и запивал его кофе. О то ли специально теперь тянул с ответом, то ли пытался успокоится, чтобы в очередной раз по привычке мне не нагрубить.

Наконец бутерброд закончился, и он снова поднял на меня взгляд.

— Тогда могу взять тебя с собой на экскурсию.

Моя кружка кофе застыла на полпути ко рту.

Это что за парад планет случился, что Громов излучает подобную щедрость?

И, кажется, изумление во всей своей красноречивости отобразилось у меня на лице, потому что Громов поморщился.

— Слушай, давай ты не будешь смотреть на меня так, будто я в розового слона превратился. Если у тебя нет желания никуда ехать…

— Я этого не говорила, — выпалила я, прежде чем подумала. — Я… ты просто не объяснил, куда меня приглашаешь.

Громов постучал пальцем по ободку своей кружки:

— На завод, который мы восстанавливаем.

— Так… ты же сам сказал, что мне там делать нечего, пока ремонт…

— Два раза предлагать не буду.

С чего это вдруг ему загорелось меня туда отвезти? Ему что, во сне видение какое-нибудь было?

— Хорошо. С удовольствием.

И уже через полчаса мы, выкатив за пределы жилой застройки и миновав узкую лесополосу, оказались на месте.

Громов заглушил мотор, указал подбородком на кирпичные стены предприятия и расчищенную перед ним площадку, по которой сновали рабочие:

— Работы тут ещё непочатый край. Но коммуникации подводить будут параллельно. На объекте сегодня работает с полдюжины предприятий-подрядчиков.

Я кивнула, рассматривая открывшийся передо мной вид. В детстве после школы мы иногда ходили сюда полазать по заброшенным помещениям давно остановившегося завода. Теперь место постепенно оживало.