Хорош в постели - Уайнер Дженнифер (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
И куда завела меня вся эта осторожность? – спрашивала я себя. Я осталась одна. Мужчина, которому я настолько нравилась, что он хотел взять меня в свою семью, умер, а я даже не смогла как следует выказать свое сожаление. И теперь Брюс, вполне возможно, более того, очень даже вероятно, вошел в тот период жизни, когда он может понять меня, посочувствовать тому, через что мне пришлось пройти, потому что сам прошел через то же... но он даже не стал со мной разговаривать. Из-под моих ног словно выдернули ковер, лишили точки опоры. Другими словами, я чувствовала себя так, как чувствовала себя тогда, когда меня предал отец. Все повторилось.
Глава 7
Весы в Центре профилактики избыточного веса и нарушений питания выглядели как телега для перевозки скота. Площадью в четыре раза больше обычных весов, с перилами по сторонам.
Взбираясь на них, я поневоле чувствовала себя коровой, а с сентября приходилось проделывать сие каждую неделю.
– Все это очень необычно. – Доктор К. смотрел на красные цифры на дисплее, показывающие мой вес. – Вы потеряли шесть фунтов.
– Я не могу есть, – ответила я.
– Вы хотите сказать, что стали есть меньше? – уточнил он.
– Нет, я хочу сказать, что меня рвет всякий раз, когда я что-то кладу в рот.
Доктор пристально посмотрел на меня, вновь на дисплей. Цифры не изменились.
– Пройдемте в мой кабинет, – предложил он.
Мы заняли прежние позиции: я в кресле, он за столом, перед ним – мое досье, ставшее заметно толще. Доктор К. еще больше загорел и, возможно, похудел. Прошло шесть недель с того дня, как я в последний раз видела Брюса, и наши отношения развивались совсем не так, как я надеялась.
– Большинство пациентов набирают вес перед тем, как мы начинаем давать им сибутрамин. Напоследок дают себе волю. Вот я и говорю: ваш случай необычный.
– Кое-что случилось, – ответила я.
Он всмотрелся в меня.
– Еще одна статья?
– Умер отец Брюса, – ответила я. – Брюс – мой бойфренд... бывший бойфренд. Его отец умер в прошлом месяце.
Доктор перевел взгляд на свои руки, мою папку, наконец вновь вскинул глаза на меня.
– Это печально.
– Брюс позвонил мне... сказал... попросил приехать на похороны... но не позволил мне остаться. Не позволил остаться с ним. Он был в ужасном состоянии... такой грустный... А рабби рассказывал, как отец Брюса ходил по детским магазинам и покупал игрушки для будущих внуков... у меня разрывалось сердце...
Я часто-часто заморгала, чтобы сдержать слезы. Доктор К. без слов протянул мне коробку с бумажными салфетками. Снял очки и двумя пальцами потер переносицу.
– Я плохая, – промямлила я. Он ответил добрым взглядом.
– Почему? Из-за того, что порвали с ним? Это глупо. Как вы могли знать, что такое случится?
– Нет. – Я всхлипнула. – Я знаю, что не могла. Но теперь... получается, будто... я хочу только одного: быть с ним, любить его, а он мне не разрешает, и я чувствую себя такой... одинокой...
Доктор вздохнул.
– Всегда тяжело, когда что-то заканчивается. Даже если никто не умирает, даже если вы расстаетесь мирно и в ваши отношения не затесался кто-то третий. Даже если вы первая решили уйти. Это нелегко. И всегда больно.
– Я чувствую, что совершила огромную ошибку. Похоже, не продумала все до конца. Думала, что знаю... каково мне будет без него. Но не знала. Не могла знать. Не представляла себе ничего похожего. Мне так недостает его... – Я шумно сглотнула, подавив очередное рыдание. Я не могла объяснять... что всю жизнь ждала мужчину, который принял бы меня, какая я есть, понял бы мою боль. Я думала, что знаю эту боль, и только теперь поняла, что ничего-то не знала.
Пока я плакала, доктор смотрел в стену над моей головой. Потом выдвинул ящик, достал блокнот, начал что-то писать.
– Меня вычеркивают из программы? – спросила я.
– Нет, – покачал он головой. – Разумеется, скоро вы снова начнете есть. Но я думаю, будет неплохо, если вы с кем-нибудь поговорите о ваших проблемах.
– О нет, – возразила я. – Только не психотерапия. Он озорно улыбнулся.
– Вы испытываете к ней антипатию?
– Нет, в принципе я ничего не имею против психотерапии, но знаю, что мне она не поможет. Я реалистично смотрю на ситуацию. Я допустила огромную ошибку. У меня не было уверенности, что я люблю Брюса, а теперь знаю, что люблю, но его отец умер, и Брюс больше меня не любит. – Я распрямила спину и вытерла лицо. – Но я все равно хочу похудеть. Действительно хочу. Хочу навести порядок хотя бы с одним. Хочу хоть одно сделать правильно.
Доктор вновь посадил меня на стол для осмотра, я чувствовала его мягкие руки на спине и руках, когда он накладывал жгут на мой бицепс и велел сжать пальцы в кулак. Я отвернулась, когда он воткнул иголку мне в вену, но сделал он это так умело, что я едва почувствовала укол. Мы оба смотрели, как пробирка наполняется моей кровью. Мне оставалось только гадать, о чем он думает.
– Готово, – объявил доктор, ловко вытащил иглу, прижал к ранке кусочек ваты.
– Я получу конфетку? – пошутила я.
Но доктор протянул мне полоску пластыря и листок и двумя фамилиями и двумя телефонными номерами.
– Возьмите. И вот что, Кэнни, вы должны есть, а если окажется, что не можете, позвоните нам, и тогда я буду настоятельно просить вас позвонить одному из этих специалистов.
– Я такая огромная, неужели вы думаете, что еще несколько дней голодовки меня доконают?
– Голодовка может привести к весьма нежелательным последствиям, – очень серьезно ответил он. – Нарушить обмен веществ. Мое предложение – начать с чего-то легкого... гренок, банан, выдохшийся имбирный эль.
Уже в коридоре он дал мне толстую пачку бумаг.
– И не бросайте физические упражнения. Они способствуют улучшению настроения.
– Вы говорите, как моя мать. – Я засунула бумаги в сумочку.
– И еще, Кэнни... – Доктор взял меня за локоть. – Постарайтесь не принимать все близко к сердцу.
– Понимаю, – вздохнула я. – Просто очень хочется, чтобы все было по-другому.
– У вас все будет хорошо, – отчеканил он. – И... Он замолчал. Явно смутился.
– Вы вот сказали, что вы плохая...
– Да ладно, – отмахнулась я. – Извините. Я иной раз склонна к мелодраме...
– Нет-нет. Это нормально. Дело в том... я просто хотел сказать вам...
Двери лифта открылись, люди в кабине смотрели на меня. Я вскинула глаза на доктора К. и отступила на шаг.
– Это не так, – сказал он мне. – Увидимся в классе.
Я пришла домой и метнулась к телефону. Одно сообщение, да и то от Саманты.
«Привет, Кэнни. Это Сэм... Нет, не Брюс, так что сотри печаль со своего личика и позвони мне, если возникнет желание прогуляться. Я куплю тебе стакан кофе со льдом. Такая вкуснятина. Лучше бойфренда. Пока».
Я села у телефона и уже потянулась к трубке, когда он зазвонил. «Может, на этот раз Брюс», – подумала я.
Но звонила мать.
– Где ты была? – осведомилась она. – Я звоню и звоню.
– Могла бы оставить сообщение, – парировала я.
– Я знала, что в конце концов дозвонюсь. Как дела?
– Ну, ты знаешь... – Я замолчала. После смерти отца Брюса мать старалась поддержать меня. Послала семье Брюса открытку с соболезнованиями, пожертвовала деньги в храм. Звонила мне каждый вечер, настаивала на том, чтобы я приехала на игры плей-оф и посмотрела, как «Бьющие наверняка» разбираются с «Одиннадцатью женщинами». Я могла бы обойтись без ее заботы и внимания, но понимала, что она все делает от чистого сердца.
– Ты гуляешь? – спросила она меня. – Ездишь на велосипеде?
– Немного, – вздохнула я, вспомнив, как Брюс жаловался, что время, проведенное в моем доме, больше похоже на тренировки по триатлону, чем на отдых, потому что моя мать постоянно организовывала то пешую, то велосипедную прогулку, а то игру в баскетбол два на два в Еврейском центре. И пока я потела на «бегущей дорожке», Брюс читал спортивный раздел газеты в «Гостиной для пожилых».
