Реми (ЛП) - Эванс Кэти (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗

О, да, я чувствую себя охренительно и все еще хочу покрыть ее собой, чтобы каждый сантиметр ее прекрасной кожи этой ночью пах Ремингтоном Мать Его Тейтом, ее мужчиной.

Пододвинув ее, я укладываю ее маленькое расслабленное тело на себя, живот к животу, и вожу носом по ее уху, пока руками глажу ее сладкие округлости.

— Ты пахнешь мной.

Мне это так чертовски нравится, я начинаю обнюхивать ее шею.

— Ммм, — звучит ее ленивый ответ.

Упираюсь носом ей в висок, когда сжимаю ее сочную попку. Она кажется сонной, но я слишком заведен сейчас, чтобы спать.

— Что означает «ммм»?

— Ты первый так мне ответил, — отвечает она дерзко, и я слышу улыбку в ее голосе.

В темноте, я смотрю на линию ее подбородка, и нежно говорю:

— Это означает, что я хочу съесть тебя. Твои маленькие бицепсы. Твои маленькие трицепсы. — Я легонько толкаю ее нос своим, чтобы она откинула назад голову, затем целую ее сладкий рот. — Теперь твоя очередь.

Повернувшись на бок, она берет мою руку и проводит ею по своему животу, где я оставил влажный след на ее коже.

— Это означает, что я собираюсь пренебречь личной гигиеной на этой неделе и не принимать душ, чтобы на мне оставался твой запах.

Боже, клянусь, только моя женщина сказала бы так. Рыча, я перекатываю нас на бок, лицом друг к другу, затем тянусь между ее ног и скольжу по семени вверх, внутрь ее влагалища, в киску.

— Липко?

Я стону, наклоняя голову и облизывая ее плечо, пока мой влажный палец проникает внутрь нее.

— Ты хочешь смыть меня с себя? — нежно дразнюсь я.

Брук почти незаметно раскачивается, но не настолько незаметно, чтобы я не видел, как она хочет приблизиться ко мне, моим губам, моему телу и моим пальцам. Мне это чертовски нравится.

— Нет, — выдыхает она, расставляя ноги чуть шире для меня. — Я хочу, чтобы ты дал мне еще.

Я хочу, чтобы она попробовала нас на вкус, так что я потираю своим влажным пальцем о ее губы и проталкиваю его ей в рот.

— Я хотел тебя с той ночи, когда впервые увидел, — хрипло шепчу я ей, наблюдая, как она сосет палец.

— Как и я.

От ее признания в моем животе все сжимается, и я проталкиваю второй палец в ее рот, смотря, как ее нежные золотые глаза закатываются, пока она слизывает с пальцев наш вкус, словно это деликатес. Когда она стонет, я снова набухаю.

— Тебе нравится мой вкус? — подначиваю я.

— Ммм. Теперь это все, чего я хочу, — она легонько покусывает мои пальцы, и мой член подпрыгивает в полную длину, когда ее зубы впиваются в мою плоть. — Мне всегда будет необходима моя доза Реми после обеда, — продолжает она. Я становлюсь болезненно твердым, и ее светящиеся, дразнящие глаза сводят меня с ума от желания. — И, может быть, перед завтраком. И после ланча. И во время чаепития.

Я рычу, не выдерживая этого. С конкретной целью я опускаюсь вниз между ее раздвинутых ног, и мой язык накрывает ее лоно. Она выгибается, предлагая больше, и я хватаю ее ягодицы, чтобы поднять повыше к своему рту, ее вкус опьяняет. Сладкий, сбивающий с ног, отдающий прямиком мне в чертовы яйца. Я так чертовски заведен и изголодался по ней, могу говорить только в перерывах, пока вылизываю ее.

— Я... хочу.... кончить... на каждую часть твоего тела, — я всасываю ее вкус, зажмуриваясь от наслаждения, затем поднимаюсь, чтобы ворваться своей эрекцией в нее еще раз.

Она хватает мою голову, впиваясь в молчаливой мольбе своими губами в мои.

— Кончай куда захочешь, внутрь меня, снаружи, в мою руку, в мой рот.

Ее пальцы обхватывают мой член, это касание такое неожиданное, такое сладкое и жадное, что от ее прикосновений мой член взрывается, и я кончаю, выплескивая семя на ее руку, ее запястье. Она толкает меня на спину и запрыгивает на меня, толкаясь на мой ствол, я вскрикиваю от удовольствия и откидываю голову назад, пока обхватываю ее бедра, поднимая ее вверх, затем резко опускаю вниз, все еще кончая внутри нее.

Позже она вздрагивает с тихим стоном, запрокидывая голову назад, когда взрывается вместе со мной, затем падает, слабая и обессиленная, на мою грудь. Я укладываю ее на себя, оставляя свой член внутри нее, тяжело дыша, поглаживая руками ее спину, проводя по ее попе, ямочками на пояснице.

Мы лежим так часами, лаская друг друга. Она слаба, но я все еще на взводе от того, что я с ней. Я не могу перестать водить руками по ее округлостям. Я касаюсь ее колена, ее попки, волос.

— В ту ночь, когда они накачали тебя успокоительным... — спрашивает она тихонько, спустя несколько часов, — это был эпизод?

Она гладит мой пресс, но даже ее прикосновения не могут отвлечь меня от напряженности этой темы.

— Мы вообще можем говорить об этом? — спрашивает она.

Я закрываю глаза, когда она продолжает гладить меня. Я раньше не испытывал проявления нежности, которые бы не были прелюдией. Я не позволял этому случиться, когда мы кончали, я кончал. Как во время боя. Но вот она касается меня, и мне это так сильно нравится, я прижимаю ее к своей шее, чтобы она не отодвигалась от меня.

— Ты можешь поговорить об этом с Питом, — шепчу я.

— Почему бы тебе не поговорить об этом со мной, Ремингтон?

Вот черт. Я сажусь, свешивая ноги с кровати, проводя руками по лицу.

— Потому что во время большинства эпизодов я не помню, что делаю.

Я начинаю расхаживать по комнате. Я ненавижу говорить об этом. Эта тема нервирует меня. То, чего я не помню и обычно не могу сознательно контролировать. Что она хочет, чтобы я сказал? Я делаю всякую херню, а потом не уверен, что сделал это? Я, кажется, теряю контроль, а когда возвращаюсь в сознание, обычно узнаю от кого-то постороннего, каким редкостным мудаком я был?

— Хорошо, я поговорю об этом с Питом, вернись в постель, — выпаливает она, но она уступила слишком легко. Я не идиот, и понимаю, что она хочет знать. Черт, она заслуживает знать.

— Я помню тебя, — говорю я ей, просто, чтобы это было ясно. — Во время моего последнего эпизода. Шоты текилы. То, как ты выглядела. Тот маленький топ, который ты надела. Ночи, когда ты спала в моей постели.

Кажется, она обдумывает это несколько мгновений, А затем шепчет, голосом, полным такой нежности, которую я никогда не слышал по отношению к себе:

— Я так сильно хотела, чтобы у нас все получилось.

В моей груди ухает от эмоций, я разворачиваюсь. Глубина ее глаз бесконечна. То, как она смотрит прямо на меня. Я чувствую, что меня видят. Без упрека, отвращения. Чувствую, что меня хотят. Хотят так, как никогда, никогда раньше.

— Думаешь, я не хотел? — шепчу я, не веря. — Я хочу тебя с тех пор... — направляясь обратно в постель, я не могу устоять, чтобы не поцеловать ее. — Каждую секунду я хотел, чтобы у нас все получилось.

Она тремя пальцами касается моей челюсти, ее заинтересованный взгляд на моем лице.

— Ты когда-нибудь причинял кому-то боль?

Черт побери, я ненавижу, что должен рассказать ей об этом. Я хочу сказать ей, что я силен, быстр, самый сильный и самый быстрый. Я не хочу говорить ей, что я ошибка. Опасный. Нестабильный. Да, сплошной бардак. Но я никогда не был лжецом.

— Я причиняю боль всему, к чему прикасаюсь. Я все разрушаю! Это единственное, в чем я хорош. Я обнаруживал шлюх в своей постели, не помня даже, как их приводил, и выставлял их голыми из своего отельного номера, злой, как черт, потому, что не помнил, что делал. Я воровал всякое дерьмо, разрушал, просыпался в местах, не помня о том, как там оказывался... — я хватаю воздух, вдыхая. — Слушай, с тех пор, как Пит и Райли сменяют друг друга на выходных, всегда есть, кому утихомирить меня на день или два, когда я выхожу из-под контроля. Я остываю, и затем возвращаюсь. Никто не страдает.

— Кроме тебя. Никто не страдает, кроме тебя, — нахмурив лоб от беспокойства, она берет мою руку в ладони, и я не могу поверить, как что-то, настолько меньше тебя самого, может дать тебе такое чувство спокойствия.