Верь мне (ЛП) - Хасс Дж. Э. (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗

— Ты действительно хочешь вернуться домой? Потому что, если это твое решение, тогда мы можем выезжать уже сейчас. Я не собираюсь навязывать тебе это. Особенно, если от этого твои панические атаки продолжатся.

— У меня не бывает панических атак.

— И в обморок ты не падала, — усмехается он. — Можешь называть это, как хочешь, но факт в том, что ты переутомлена. Так что просто скажи это снова. Скажи мне отвезти тебя домой, и я это сделаю. Больше никаких вопросов.

— Но как насчет Ника?

— Я узнаю, что мне нужно, без тебя. Все нормально.

— Нет, я имею в виду, у нас была сделка.

— Была.

— А если я откажусь пойти с тобой навстречу с тетей, то я не завершу ее?

Он пристально смотрит на меня, изучая мое лицо.

— Если тебе нужно, чтобы я давил на тебя, но поддерживал при этом, я сделаю это. Но ты та, кто командует, сегодня вечером, Саша. И я думаю, у тебя получится лучше обдумать все изменения, которые происходят, если ты возьмешь все под свой контроль и согласишься, что хочешь встретиться с тетей. Ты хочешь узнать правду о своей семье и своем месте в ней.

Я чувствую комок в горле, который сигнализирует о скорых слезах. Слезах, которые я отказываюсь кому-либо показывать, и больше всего этому человеку. Поэтому я закрываю лицо и начинаю вдыхать и выдыхать, снова и снова. Считать вдохи, как учат в медитации. И когда я снова обретаю контроль, то опускаю руки.

Джекс терпеливо ждет.

— Что она теоретически может сказать? Что она может найти, чтобы оправдать свой уход из моей жизни?

— Они думают, что она мертва, Саша. Она была только сводной сестрой твоей матери. У твоего деда был роман. Многие люди Организации делают это, думая, что у них могут появиться тайные дети. Дети, которым не придется жить по правилам Организации. Но в Организации нет таких вещей, как тайны.

— Неправда. Я была тайной.

Джекс улыбается мне, а затем берет меня на руки и встает, будто я ничего не вешу. Мы начинаем идти к машине.

— Ты была чертовски хорошей тайной. Мы не знали о Форде Астоне. Он был шальной картой. Конечно, оглядываясь назад, все обретает смысл. Ты связана с Фордом через Джеймса Финичи, который проделал работу в Форт-Коллинсе, где ты дожила год после того, как предположительно была убита в гавани. Когда-нибудь тебе придется рассказать мне, как наемному убийце Номер Шесть удалось застрелить тебя в грудь перед дюжиной людей, а ты выжила.

— Он действительно стрелял в меня.

— Я верю тебе. И твоя тетя верила в сообщения о твоей смерти неделями. Она была так рада, когда ты появилась на той вечеринке.

— Я не могу думать об этой ночи прямо сейчас. Действительно не могу. Это была худшая ночь в моей жизни. Даже хуже той, когда я потерла отца. Потому что в тот вечер, когда мой отец умер, я ожидала этого. Он так странно вел себя перед той работой. Но ночь, когда Ник Тейт решил, что работать на наркобарона в Гондурасе лучше, чем провести свою жизнь со мной... ну, ничто не готовит сраженного любовью тринадцатилетнего ребенка к такому отказу.

— Для той, кто не может думать об этом, ты весьма много рассказала о себе всего несколькими предложениями.

Он прав. Поэтому я затыкаюсь.

Мы добираемся до машины, в которой мужчина открывает заднюю дверь. Джекс усаживает меня на серое кожаное сиденье и ждет, когда я устроюсь, прежде чем закрыть дверь и обойти машину, чтобы сесть с другой стороны. Он обменивается несколькими словами с нашим водителем, который садится спереди, а затем Джекс присоединяется ко мне сзади, его руки обнимают меня, стараясь защитить — так же он держал меня снаружи. Непрозрачное черное стекло скользит вверх, закрывая нас от глаз и ушей того, кто за рулем.

Давление на затылок заставляет меня ахнуть.

— У тебя весьма серьезная рана, но кровь хорошо сворачивается. Швы не понадобятся, — он вытаскивает носовой платок из кармана пальто и прикладывает его к ране.

— У меня все еще кружится голова.

— Иди сюда, — говорит он, притягивая меня к себе на колени и перемещая так, чтобы моя голова покоилась в изгибе его руки. — Закинь стопы на сиденье и просто отдохни. До нашего места назначения добрый час пути.

Я могла бы начать сопротивляться. Он не совсем заслуживает доверия. И он сталкер. Это довольно жутко. Интересно, насколько глубока эта одержимость. Задаюсь вопросом, безопасно ли находиться с ним в одном автомобиле.

Но его объятия слишком хороши, чтобы просить его остановиться.

Мое платье не предназначено для того, чтобы я оказалась в нем в объятиях мужчины. Или предназначено? Потому что разрезы на каждой стороне обнажают мои бедра, а жар от его руки на моей коже возбуждает желание, которое я отталкивала годами, и которое заставляет меня закрыть глаза.

Он нежно поглаживает меня пальцами, взад-вперед по верхушке моего бедра. От этого так чертовски хорошо, что я теряюсь в удовольствии. Тянусь к нему, и его рука падает между моих бедер, заставляя меня ахнуть.

— Извини, — говорит он, убирая конечность.

Потянувшись, я вернула его руку туда, где она была.

— Не переставай прикасаться ко мне. Пожалуйста. Это приятно. Я давно не чувствовала ничего интимного.

Мои глаза все еще закрыты, когда я говорю ему это, но последовавшая тишина и напряженность его руки на моей коже — его нерешительное прикосновение — помогает мне достучаться до него. Кажется, он победил, не так ли? Он привел меня туда, где я ему нужна. Он хочет большего, когда я смотрю в его глаза.

— Задери платье вверх, Саша.

Я не ожидала этой команды. Но это приказ. Он даст мне то, о чем я прошу, но это будет не бесплатно.

— Сделай это, — говорит он. — Ты весь день отталкивала меня. Жаловалась на мои поцелуи и грозилась сломать мне пальцы. И теперь ты здесь, у меня на коленях. Уязвимая и нуждающаяся. Поэтому, если это то, чего ты действительно хочешь, тебе придется участвовать. Я не заставлю тебя поддаваться. Не буду использовать твое желание узнать о Нике, или плохой день, или панику, которая, кажется, захватывает тебя с головой... Если ты хочешь меня, покажи это.

Что я и делаю. Без размышлений или понимания. Я просто хочу этого. Моя рука тянется к шелковистой ткани платья, сбившегося между ногами, и я тяну его вверх. Дюйм за дюймом, пока прохлада воздуха не пробегает по моим кружевным трусикам.

Джекс облизывает губы, пока наблюдает.

Жар, который я начинаю чувствовать, охватывает за секунду.

— Что мне сделать теперь? — спрашиваю я.

Его рука скользит по внутренней стороне моего бедра, и влажность собирается лужицей между ног.

— Раздвинь ноги.

Я громко сглатываю, когда до меня доходит его просьба. Мне хочется повиноваться. Так сильно. Хочется, чтобы он исправил все, что было не так с этим днем, и, трахнув меня в машине, стер позор моей неудачи в колледже и преследующие сожаления, которые остались у меня из прошлого.

— Мне страшно.

— Мы можем остановиться, если хочешь.

— Нет, — шепчу я, когда раздвигаю бедра на дюйм. Прохладный воздух проникает дальше, пробираясь к мокрому пятну на моих трусиках. — Я не боюсь тебя. Я боюсь сдаться.

— Тогда не сдавайся. Я не спешу. То есть, — и знакомая улыбка возвращается на место со светом в его глазах... — с тех пор, как я встретил тебя в аэропорту прошлым летом, я мечтал узнать, как это будет, когда ты станешь моей. Но я не хочу побеждать тебя, не приложив усилий.

— Это не может быть как обычно?

— Как обычно. Хммм. — Он замолчал на мгновение, чтобы подумать. — В этот раз, думаю, да. Может. Я очень хочу тебя, чтобы сказать «нет». Ты получила меня там, где хотела, не так ли?

Я выпускаю слабый выдох.

— Я точно также подумала тебе.

— Так, может быть, мы оба там, где и должны быть?

— Я хочу быть любимой, но знаю, что это не любовь. Ты здесь, красивый и вежливый. Ты знаешь больше обо мне, чем кто-либо из моего небольшого круга семьи и друзей. И я умираю, Джекс. Я умираю от одиночества. Я тону в море разрушенных мечтаний и растраченной в пустую похоти.