Запретная одержимость (ЛП) - Джеймс М. Р. (бесплатные книги полный формат .TXT, .FB2) 📗

Если бы только я мог принять это, не чувствуя сокрушительной вины за свои нарушенные клятвы.

***

В какой-то момент мне удается подняться с пола, я возвращаюсь в свою комнату, чтобы одеться. Виктор попросил меня встретиться с ним и Левином в его кабинете в особняке, и я вздрагиваю, гадая, увижу ли Сашу. Мое намерение состоит в том, чтобы избегать ее как можно больше, пока не пройдет достаточно времени, чтобы ей не было так больно, и чтобы я мог безопасно изгнать воспоминания о том, что мы делали здесь сегодня.

Я быстро доберусь до кабинета и обратно, говорю я себе. Я знаю, Виктор захочет, чтобы я остался на ужин, прошло много времени с тех пор, как я присоединялся к ним, и мне больно думать о том, что я упускаю это время с семьей, которая стала казаться мне родной. В этом нет ничьей вины, кроме моей собственной.

Мое наказание за потерю контроля.

В доме тихо, когда я вхожу, и я направляюсь прямиком в кабинет Виктора. Он ждет внутри, Левин развалился в одном из кожаных кресел перед его столом, и он поднимает взгляд, когда видит, что я вхожу.

— Макс. Рад тебя видеть. — Он хмурится. — Ты в порядке?

Я предполагаю, что он говорит о моем разбитом носе и распухшей губе, а не о легкой хромоте, с которой я хожу из-за ушибленных яиц.

— Я встретил Сашу в доках ранее. Я провожал ее до своей машины, чтобы подвезти домой, когда на нас напали. — Я осторожно сажусь, проводя рукой по волосам. Моя губа пульсирует, сейчас она распухла сильнее, чем была раньше после моего яростного поцелуя с Сашей в моей ванной.

Мой член тоже пульсирует при этом воспоминании, и я вздрагиваю, когда его попытка затвердеть вызывает во мне вспышку боли. Это один из способов обеспечить мой самоконтроль.

— Напали? — Левин наклоняется вперед, его лоб озабоченно сморщен. Он бросает взгляд на Виктора. — Это, должно быть, как-то связано с тем, о чем мы говорили ранее, о том, что брат Анджело находится в Штатах…

Виктор хмурится.

— Мы не должны делать поспешных выводов, но да, это чертовски удачное совпадение. — Он испускает долгий вздох, вытирая рот рукой. — Как я уже говорил ранее, Макс, когда я предлагал тебе защиту, я знал, что это может привести к опасности на моем пороге. Но ты должен быть готов взять на себя некоторую ответственность за это.

— Я могу уйти. — Выдохнул я. — Я же сказал тебе, что сделаю это, если понадобится. Я не хочу подвергать никого здесь опасности…

— Уход ничего не исправит, во всяком случае, пока. Если он идет за тобой, значит, он уже знает о нашей связи. Макс, я… — Виктор поджимает губы, на его лице ясно читается разочарование. — Я не поднимал этот вопрос раньше, потому что полагал, что тебе нужно время. Я знал, как важно было для тебя отказаться от своей фамилии, и я подумал, что, возможно, со временем угроза рассеется. Но ясно, что это не так. И теперь нам нужно решить насущную проблему…существует огромный вакуум власти, образовавшийся из-за отсутствия Агости, претендующего на наследство, оставленное одному из вас.

— Это никогда не должно было принадлежать мне. — Я разочарованно выдавливаю слова. Виктор и Левин оба хорошо осведомлены о моей позиции по этому поводу, но ясно, что они давно со мной не согласны.

— Сейчас, когда твой старший брат мертв, это должно принадлежать тебе, — устало говорит Виктор. — Макс, ты снова и снова видел, как многие из нас, в семьях, делают то, чего мы не хотим, чтобы сохранить наше наследие и безопасность тех, кто нас окружает. Мы вступаем в брак по расчету. Мы начинаем войны и заключаем союзы, меняем деловые соглашения и золотим пальмы. Мы делаем то, что должны. И вот что, Макс… теперь эта обязанность легла на тебя. До тех пор, пока твое поместье в Италии и твое наследство останутся невостребованными, найдутся те, кто захочет причинить тебе вред из-за этого.

— Но это и нечто большее, — вставляет Левин. — Это его месть тебе. Если они охотятся за Сашей, это потому, что они знают, что она тебе небезразлична. Они будут использовать ее против тебя. И прежде, чем ты скажешь, что ты не с ней или что ты увеличишь дистанцию между вами, сейчас это не имеет значения. Если на нее сегодня напали, значит, он знает. Тот, с кем он работает, знает. Итак, тебе нужно принять решение. Есть сила, которой ты можешь обладать, если ты ее возьмешь, но ты отбрасываешь ее обеими руками. — Левин качает головой. — Ты мой друг, чувак. Ты знаешь, что это так. Но я не могу согласиться с тем, что ты здесь делаешь. Честно говоря, я думаю, что ты ведешь себя глупо. Ты цепляешься за клятвы, которые не имеют значения, и в результате теряешь все, что мог бы иметь. Не только свое собственное будущее, но и уважение окружающих. — Он резко встает, отодвигая свой стул. — Ты знаешь, где я буду, если понадоблюсь тебе, Виктор.

Он уходит, плотно закрыв за собой дверь, а я остаюсь сидеть лицом к Виктору, который ничего не говорит. Ему это и не нужно. Я вижу по его лицу все, о чем он думает.

И ничего хорошего в этом нет.

16

САША

Неделю спустя я оказываюсь в кабинете своего психотерапевта, и на сердце у меня так же тяжело и разбито, как и тогда, когда я уходила от Макса.

— Ты не хочешь рассказать мне, что произошло между вами двумя? — Мой психотерапевт, доктор Браунинг, пристально смотрит на меня в ответ на то, что я за мгновение до этого тупо упомянула, что мы с Максом перешли черту. Ее седые волосы сегодня собраны в пучок, отчего она выглядит более чопорной, чем обычно; очки сняты и лежат на маленьком столике рядом с ней. — Когда ты сказала, что вы перешли черту, что именно это значит?

Я поджимаю губы, чувствуя, что краснею. На моих сеансах мы почти не говорили о сексе, во всяком случае, вне контекста того, что случилось со мной год назад, и возможности попробовать это в будущем. Не было никаких причин говорить об этом в непосредственном контексте, и мысль о том, чтобы сделать это сейчас, заставляет меня чувствовать себя неловко. Но если я не могу говорить об этом здесь, я не знаю, где я смогу это сделать.

— После моего последнего сеанса… — я делаю глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие. — Я спустилась к складским докам, где это произошло. Мое… нападение.

— И зачем ты это сделала? — Мой терапевт склоняет голову набок, хотя я подозреваю, что она уже знает. — Как ты думала это тебе поможет?

Я пожимаю плечами.

— Я подумала, что это может помочь мне переварить это. Ты всегда используешь это слово, перевари, а меня не было там с тех пор, как это случилось. — Я с трудом сглатываю. — С тех пор, как я познакомилась с этими мужчинами в Tinder, они были в моих снах, и не в хорошем смысле. Я чувствовала себя такой виноватой, видя эти ужасные сны о мужчинах, которых я даже не знаю. Я подумала, что если пойду туда, то смогу напомнить себе, что те, кто причинил мне боль, мертвы. По крайней мере, я свободна от них. Эта часть моей жизни осталась в прошлом.

— И это помогло? — Доктор Браунинг смотрит на меня сочувственно. — Ты вообще почувствовала себя лучше? Стала более способной к восприятию информации?

Я качаю головой.

— Я не знаю. Может быть, если бы то, что случилось после… не случилось. Я думаю, я почувствовала себя лучше. Возможно, немного виноватой за то, как я рада, что мои обидчики мертвы, напоминая себе, что это в прошлом. Но потом появился Макс.

— И? — Хмурится доктор Браунинг. — Ты разговаривала с ним после тех сообщений?

— Нет. Я этого не делала. И когда я попыталась поднять эту тему, он сказал, чтобы я не беспокоилась об этом. По сути, меня это устроило. Я была готова забыть об этом, даже если бы хотела поговорить об этом, ради нашей дружбы. Он предложил проводить меня до своей машины и подвезти домой, чтобы мне не пришлось ждать водителя, и мы возвращались пешком…

— И тогда пересечена эта черта?

Я качаю головой, обхватывая себя руками. В комнате тепло, несмотря на кондиционер, но мне вдруг становится очень холодно. До сих пор я не позволяла себе думать о том, насколько ужасным могло быть нападение, куда этот человек, возможно, планировал отвезти меня или что он мог со мной сделать. Я заблокировала это, и я рада, что сделала это, потому что даже сейчас, в кабинете моего психотерапевта, я чувствую, что у меня вот-вот начнется приступ паники, первый за долгое время.