Быть лучшей - Брэдфорд Барбара Тейлор (е книги TXT) 📗
Карлсон переменил позу и внимательно посмотрел на Филипа. «Пари можно держать, – с завистью, смешанной с восхищением, подумал молодой американец, – что у этого малого отбоя нет от женщин. С его внешностью, властью, деньгами они на нем так и виснут. Эх, чего бы я только не отдал, чтобы хоть один вечер пощеголять в этих итальянских туфлях».
Филип нажал на кнопку внутренней связи.
– Мэгги?
– Да?
– Мистер Карлсон уходит. Я дал ему список имен. Запишите их телефоны.
– Хорошо, сэр.
Филип обошел вокруг стола.
Карлсон резко встал, взяв протянутый лист.
Филип крепко пожал ему руку.
– Всяческих вам удач, мистер Карлсон. Уверен, все будет хорошо.
– О, благодарю вас, мистер Эмори. Я отнял у вас столько времени.
– Не за что. – Открыв дверь, Филип кивнул секретарше, поднявшейся из-за стола. – Проводите, пожалуйста, мистера Карлсона. – С этими словами он отступил назад и плотно закрыл дверь.
Довольный, что остался, наконец, один, Филип медленно подошел к стеклянной стене и посмотрел на бухту. Было начало весны. Погода весь день стояла великолепная. По блестящей поверхности воды легко скользили яхты.
Что за чудесный вид. Величественная, особенно издали, арка Сиднейского моста, белые яхты под разноцветными парусами, сверкающая, залитая солнцем морская гладь, а чуть в стороне Опера с ее уникальной купольной крышей, которая отсюда, на фоне моря и прозрачно-голубого неба, выглядит, как гигантский парус галеона…
Филип улыбнулся. Он любил этот город с детства, ему казалось, что не было на свете ничего прекраснее, чем Сиднейская бухта, особенно с такой высоты.
Возвращаясь к столу, он вспомнил что нужно проверить парус на яхте. Он был сделан из тонкого, как паутина, нейлона и требовал постоянного внимания. Филип грустно улыбнулся. Яхты в наши дни – дороговатое хобби. Полный набор парусов – от самых легких для тихой погоды, до самых мощных из кевлара на случай шторма – стоит около миллиона австралийских долларов.
Послышался стук, и в дверь просунулась голова Барри Грейвза, личного помощника Филипа.
– Можно?
– Конечно, – Филип вернулся к столу.
– Ну что, поймал он кенгуру за хвост? – многозначительно поднимая брови, спросил Барри.
Оба расхохотались.
– Да нет, – сказал Филип. – Он не такой уж безумец. Просто молодой и неопытный человек. Его гонит ветер приключений. Он услышал где-то, что в Австралии девяносто пять процентов мировых запасов опалов, и решил попытать удачи, вложив в эти разработки все свое наследство.
– Еще один «оголец», – вздохнул Барри. – Бедняга. Ну да, похоже, такие рождаются на свет каждую минуту. Кем он приходится Шейну?
– Да никем особенно. Шурин Карлсона – один из высокопоставленных служащих «О'Нил Интернешнл» в Нью-Йорке, и Шейну хотелось оказать молодому человеку услугу. Парень приехал к нему в Лондон, и Шейн посоветовал ему не пускаться в авантюры без предварительного совета со мной.
– Ну что ж, разумно. – Барри подошел вплотную к столу и быстро заговорил. – Я пришел попрощаться, Филип. Если я вам больше не нужен, пойду, пожалуй. Сегодня вечером в теннисном клубе заседание комитета.
– Да, конечно, Барри.
– Спасибо. И вот еще что: послать мне в аэропорт машину за Полой?
– Нет, спасибо, не надо. Мама сама позаботится об этом.
– Отлично. – Барри направился к двери. Остановившись на пороге, оглянулся. – Не засиживайтесь слишком поздно.
– Не буду. Я сегодня ужинаю с матерью на Роуз-Вэй.
– Привет Дэзи.
– Спасибо.
– До завтра, Филип.
Филип кивнул и углубился в бумаги, разложенные на столе. Около шести он нажал кнопку внутренней связи и отпустил Мэгги.
– Спасибо, Филип.
– И позвоните, пожалуйста, в гараж, скажите Кену, чтобы подъезжал к семи.
– Хорошо. До свидания.
– До свидания, Мэгги. – Филип отключился и, вновь вернувшись к бумагам, с головой ушел в работу. Этому его научила бабушка.
С самых первых его шагов по земле – а родился он в июне 1946 года – отец и мать да и вообще вся семья решили, что Филипа Макгилла-Эмори следует готовить к руководству австралийским отделением «Макгилл Корпорейшн».
Незадолго до самоубийства в 1939 году, последовавшего за автомобильной катастрофой, оставившей его калекой, Пол Макгилл написал новое завещание. Согласно нему все его достояние наследовала Эмма Харт, с которой он состоял в гражданском браке последние шестнадцать лет жизни. К ней в полное владение переходили все огромные денежные средства, недвижимость и другие виды собственности в Австралии, Англии и Америке. Но финансовой империей в Австралии, а также большим пакетом акций «Сайтекс Ойл», нефтяной компании, основанной Полом в Техасе, Эмма должна была распоряжаться до совершеннолетия Дэзи, их единственного ребенка, и ее потомков, если таковые появятся.
С 1939 по 1969 год Эмма вела дела компании «Макгилл Корпорейшн» или непосредственно в Сиднее или издали, из Лондона. Ей помогали доверенные люди, многие из которых работали с Полом Макгиллом до самой его смерти. Эти люди, исполнительные директора различных компаний, входивших в гигантский концерн, выполняли ее распоряжения, отвечая за повседневную деятельность своих подразделений. Направления работы были самые различные – от добычи опалов и угля до операций с земельными наделами и недвижимостью. Помимо всего прочего семья владела овцеводческим хозяйством.
С этого хозяйства, одного из крупнейших в Новом Южном Уэльсе, и началось то гигантски разросшееся семейное дело, которое вел теперь Филип. Основал овцеводческую ферму Данун в 1852 году его прапрадед Эндрю Макгилл, моряк-шотландец, осевший на земле антиподов. «Макгилл Корпорейшн» как таковая была создана прадедом Филипа Брюсом Макгиллом, а дед Пол превратил ее в одно из крупнейших мировых коммерческих предприятий.
Когда Филип был еще совсем ребенком, Эмма рассказывала ему об Австралии, о том, какая это чудесная, замечательная, богатая страна. Рассказывала она и о деде, его головокружительных приключениях, причем так ярко и увлекательно, что Пол Макгилл вставал перед глазами мальчика как живой. Иногда ему даже казалось, что он лично знает старого Пола.
Потом, когда он вырос, Эмма сказала, что настанет день, и вся могучая империя в Австралии, по делам которой она так часто уезжала на зеленый континент, перейдет ему, Филипу, и Поле, но что непосредственно вести дела будет он, как сейчас ведет их от имени внуков и дочери Эмма.
Филипу было шесть лет, когда она впервые взяла его в Австралию. Едва ступив на ее землю, он сразу же влюбился в эти края. Любовь эта не потускнела и по сей день.
Школьное образование Филип получил в Англии, в Веллингтоне, где когда-то учился его дед. Но в семнадцать лет он взбунтовался и заявил Эмме и родителям, что в университете учиться не собирается. И добавил с полной определенностью, что пора ему приобщаться к делу, которое предстоит возглавить.
В конце концов отец сдался и философски пожал плечами, зная, что в этом споре сына не победить.
Эмма повела себя так же. Она сама взялась за Филипа. На первых порах Эмма едва сдерживала улыбку, видя, что у внука нет ни малейшего понятия относительно того, что его ожидает «в лавке». Так началась беспощадная программа обучения в Эмминой школе бизнеса, требовавшая полной отдачи. Более пунктуального, не терпящего поблажек и даже жесткого наставника у Филипа никогда не было и вряд ли будет. Эмма настаивала на максимальном усердии и полной сосредоточенности. Середины она не признавала, все должно было выполняться на высшем уровне. Филип попал к Эмме в настоящую кабалу, пока наконец не усвоил все законы большого бизнеса.
В то же время Эмма была безупречно справедливой, и в конце концов Филип понял, что бескомпромиссность уроков, которые она давала ему, сестре, кузенам и кузинам, объяснялась исключительно ее стремлением привить им самостоятельность – ведь не век же она будет всеми ими руководить.
В пору своих университетов Филип постоянно ездил с бабушкой в Австралию и пользовался любой возможностью провести там праздники. При этом он не упускал случая наведаться на фермы Данун и Кунэмбл, где располагались овцеводческие хозяйства. Ему хотелось знать о них как можно больше. Иногда он ездил туда в компании Эммы, и это было настоящим наслаждением, потому что бабушка любила предаваться воспоминаниям о старых временах, когда они жили здесь с дедом Полом. Филип обожал эти истории.
