Под музыку дождя - Уилфер Хеди (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
А что еще он мог предположить? Если судить по ее реакции на его неожиданный вопрос, по выражению ее лица после этого вопроса, она наверняка не собиралась говорить с ним о возможности вступления в брак.
Джерри поднялся с дивана, расчесал всей пятерней волосы и, бросив на нее испепеляющий взгляд, вновь спросил:
– Что ж ты молчишь? Разве не об этом ты хотела поговорить со мной?
Если она действительно решила разорвать их отношения, он не станет унижаться и умолять ее не уходить. Да, ему было очень хорошо с ней, но она не единственная на свете. Есть другие женщины, которые могут дать ему удовлетворение. Он сам не заметил, как начал нервно расхаживать по кабинету.
– Ты мне позволишь наконец сказать то, что я должна сказать? – взорвалась вдруг Аделин. – И прекрати описывать круги по комнате! Мне нужно видеть твое лицо!
Джерри хотел было крикнуть ей в ответ, что не собирается выслушивать ее приказы, но ему удалось подавить в себе гнев и, молча усевшись на диван, он произнес:
– Итак, я весь внимание.
– Джерри, я беременна. – В офисе воцарилась мертвая тишина. Спустя минуту Аделин, с отчаянием глядя на него, пробормотала: – Когда мы были на острове, я была уверена, что у меня безопасные дни, и не принимала противозачаточных таблеток. Я стала принимать их, как только мы вернулись в Штаты. Но, получается… получается, что я… ошиблась в своих расчетах. Я не могла поверить этому, пока не увиделась со своим гинекологом. Это было два дня назад. Сделанный им анализ оказался положительным, и он сказал, что ошибки в расчетах менструального цикла иногда случаются. Овуляция у женщины может выходить из графика даже… при смене… часовых поясов…
Пока она объясняла все это, лицо Джерри, казалось, каменело все больше и больше, и от этого выражения его лица ее голос постепенно угасал, а к концу ее тревожного монолога стал совсем слабым.
Какой реакции она ожидала от него? Любой. Аделин обдумывала разные варианты. Она предполагала даже, что он может прийти в ярость. Но только не это каменное лицо. А теперь, уже высказавшись, Аделин с тоской осознала, что на самом деле своим сообщением надеялась приятно удивить его. Она, должно быть, сошла с ума! На его лице можно было прочесть все, что угодно, но только не восторг. А ведь как-то он сказал ей вскользь, что хотел бы иметь ребенка.
– Итак, Аделин, – произнес он голосом, который будто промораживал до мозга костей, – оказывается, ты ничем не отличаешься от других женщин. Интересно, когда в твоей головке созрел этот коварный замысел? На каком этапе наших отношений ты решила, что беременность легко откроет тебе доступ к моим банковским счетам? Может быть, в тот вечер, когда мы переспали первый раз? Вот здесь же, в этом самом офисе. Может быть, еще тогда, больше восьми месяцев назад, ты задумала дождаться подходящего момента, и, когда я захотел переспать с тобой второй раз, у тебя родился молниеносный план: подходящий момент настал, и нужно набросить на меня петлю – забеременеть. Не так ли, дорогая?
– О Боже, Джерри! О чем ты говоришь?
Ее лицо стало бледным как полотно, и ее всю трясло. Она сжала руки и с ужасом уставилась на него.
– Ты прекрасно знаешь, о чем, хитренькая сучонка, – выругался он, и Аделин слабо ахнула. – Скажи мне, это сугубо твоя работа? Или в ней участвовал и Стив? О, я понимаю теперь. Вы планировали эту тайную операцию вместе, не правда ли? Ведь ты никогда даже не намекала мне, что хочешь выйти за меня замуж. Ты и не хотела! Ты рассчитывала на другое. Ваш план со Стивом был довольно прост: ты должна была забеременеть от него, а затем попытаться убедить меня, что я отец ребенка, и поэтому мне, дескать, ничего не остается, как оказывать финансовую помощь тебе и твоему любовнику!
– Джерри, опомнись! Что ты говоришь?!
Она была в шоке от его обвинений, ее сердце бешено билось в глухой, беспомощной ярости, а голос превратился в едва слышный шепот.
– Не строй из себя невинную овечку! – безжалостно бросил он ей и вскочил с дивана. – Ты использовала меня и Стива одновременно! Разве не так? Ты сначала использовала его для зачатия, а когда забеременела, прибежала ко мне и стала спать со мной. И вот сегодня ты объявляешь мне, что оказалась в интересном положении, делаешь недвусмысленный намек на то, что ребенок мой, и надеешься, что я женюсь на тебе или, по крайней мере, буду субсидировать тебя до конца твоих дней.
– Джерри, Джерри… Как у тебя поворачивается язык говорить такие ужасные вещи? – В ее огромных глазах стояли ужас и отчаяние.
– Потому что эти вещи – сущая правда! – Его слова хлестанули ее, как удар плети.
– Ты глубоко ошибаешься. Как ты мог подумать обо мне такое? С тех пор, как мы вернулись в Штаты, я даже не видела Стива! Я только поговорила с ним по телефону, отказала ему и попрощалась. Как и обещала тебе.
– А откуда мне знать об этом? Мы не бываем вместе круглые сутки. Ты настаивала, чтобы три дня в неделю твоим ночлегом была твоя квартира! Теперь я понимаю почему!
– Я просто не хотела…
Не хотела быть навязчивой, думала она, едва сдерживая слезы, не хотела, чтобы у него появилось ощущение, будто она гоняется за ним, преследует его, потому что при появлении такого ощущения его влечение к ней начало бы угасать, а вскоре она бы и вовсе надоела ему. В глубине ее души всегда горел маленький огонек надежды, что когда-нибудь он, может быть, все-таки проникнется к ней любовью. Но его отношение к ее беременности, его жестокие, страшные слова, выплеснутая им ненависть раздавили, растоптали этот огонек, превратили ее надежду в горстку пепла. Он смотрел сейчас на нее, как на чужую женщину. Хуже. На женщину, которую он презирал.
– Но даже если тебе не удалось вовлечь в это дело своего бывшего любовника и вы не действовали сообща, ты и одна могла спокойно осуществить свой коварный замысел, не так ли? – продолжала она выслушивать его чудовищные оскорбления в свой адрес. – Я был твоим паспортом, позволявшим тебе проникнуть в высшее общество, и ты решила завладеть этим паспортом. Каким бы ни было твое мнение на этот счет, мне ясно одно: ты приняла меня за дурачка. Но позволь мне проинформировать тебя: еще никто и никогда не принимал меня за дурачка!
– Я никогда не считала тебя…
– Да, не считала. Зато ты переоценивала свое влияние на меня.
На ее ресницах заблестели слезы, и она опустила голову.
Надо же, такая убедительная картина невинности, со злостью подумал Джерри и отошел к окну. Несколько секунд он смотрел на залитый огнями город, потом повернулся к ней, метнул в ее сторону мрачный, неприязненный взгляд и спросил:
– Неужели ты думала, что если я руководствуюсь в своей жизни принципами чести и порядочности, то готов выплачивать тебе деньги на ребенка, которого ты зачала от другого мужчины?
– Но почему ты так уверен, что ребенок, которым я беременна, не твой? – воскликнула Аделин и, словно защищаясь, прикрыла руками свой еще плоский живот, в котором начала развиваться новая жизнь.
Джерри проигнорировал вопрос. Его черные глаза, как два антрацитовых уголька, жгли, буравили ее насквозь.
– Или, может быть, ты вообразила, что чувства, которые я испытываю к тебе, можно назвать любовью?
Как только он произнес эти слова, его мозг пронзила ослепительная молния внезапного открытия: в одно мгновение он вдруг осознал, бесповоротно понял, что любит эту женщину. Да, любит. Она не просто подходила ему как идеальный сексуальный партнер, не просто была интересной собеседницей и очаровывала не только улыбкой. Только сейчас он понял, что она очаровывала и влекла его чем-то гораздо более значимым и глубоким.
Но после бездоказательных обвинений, со злостью выплеснутых им в адрес Аделин, в нем уже взыграл дух неукротимого упрямства и противоречия, и он, отвечая на свой же вопрос, сказал:
– Если ты действительно вообразила, что это так, то ты ошиблась. Я никогда не любил тебя! – Он произнес эти слова против своей воли и желания, вопреки истинным чувствам, которые питал к ней. – Да, у нас была хорошая совместимость в постели. Наш секс устраивал меня и даже очень. Что же касается любви, то… э-э… любовь и похоть – это две разные вещи, их разделяет зияющая пропасть. Разве не так?
