Горькая сладость - Спенсер Лавирль (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Но я ведь не собираюсь организовывать там кондоминиум, я всего лишь хочу сдавать четыре или пять комнат.
— Как только жители Дор услышат слово «мотель», тебе придется иметь дело с представителями общественности.
— Но гостиница типа «Ночлег и Завтрак» не мотель! Это...
— Это беспорядочное разрастание, скажут некоторые.
— Там достаточно места для парковки. Через дорогу находится старый теннисный корт, который можно превратить в автостоянку.
— Уверен, что совет обязательно примет это во внимание.
— И я ведь не какая-то... не какая-то хитрая корпорация, пытающаяся скупить дорогостоящую землю, чтобы потом распродавать ее по кускам. Я ведь отсюда родом.
— Что также сработает в твою пользу. Но ты должна помнить...
Эрик указывал зубочисткой на нос Мэгги, когда Нэнси надоела их оживленная беседа и она шутливо оттолкнула руку мужа.
— Извините. Пойду послушаю музыку.
Остановившись на полуслове, Эрик, явно увлеченный разговором, позволил ей уйти и снова нацелился зубочисткой в нос Мэгги.
— Ты должна помнить, что обращаешься к группе коренных жителей Дора, которым доверено блюсти все интересы. В настоящее время в правление входят: фермер из Севастополя, учитель средней школы, корреспондент газеты, владелец ресторана, рыбак и Лоретта Макконнелл. Помнишь ее?
— Боюсь, что да, — сникла Мэгги.
— Она жаждет владеть всем в Рыбачьей бухте. Ее родственники жили тут с того времени, когда Эйз Торп построил свой домик. Если она решит голосовать против выдачи разрешения, тебе придется бороться. Ей, наверное, лет восемьдесят. У нее есть деньги и власть, и она просто одурела от избытка того и другого.
— Что же делать, если мне откажут?
— Просить снова. Но, чтобы избежать этого, лучше всего предстать перед ними вооруженной всеми возможными фактами и цифрами. Расскажи им, как много ты намерена потратить на ремонт здания. Достань статистические данные по количеству сдаваемых здесь помещений, как они переполнены в разгар сезона и сколько потенциальных туристов возвращалось обратно из-за их нехватки. Успокой их относительно парковки. Попроси кого-нибудь из местных жителей замолвить за тебя словечко и поговорить с правлением.
— А не мог бы ты?
— Что я?
— Замолвить за меня словечко?
— Я?
— Ты ведь был членом правления. Они знают и уважают тебя. Если бы мне удалось убедить тебя в том, что я не нанесу бизнесом вреда окружающей среде и что я не намерена загромождать Коттедж-Роу автомобилями, не мог бы ты пойти со мной на заседание совета и посодействовать, чтобы мне дали необходимое разрешение?
— Почему бы и нет? Мне самому бы хотелось знать, что ты собираешься сделать с этим местом.
— Конечно. Как только у меня появятся сметы и планы, ты будешь первым, кто их увидит.
— И вот еще что.
— Что?
— Я не пытаюсь совать нос в чужие дела, и ты не обязана отвечать, если не хочешь, но достаточно ли у тебя денег? Когда корпорация по освоению Северного горного хребта пришла за разрешением, совет убедила сумма, которую они выделили на осуществление своего проекта.
— Деньги не проблема, Эрик. Если падает такой большой авиалайнер, родственникам погибших хорошо платят.
— Ладно. А теперь расскажи мне, кого ты собираешься привлечь к составлению сметы на эту работу.
Они поговорили об инженерах, рабочих, архитекторах, не упоминая никаких имен. Мэгги сказала, что хотела бы обратиться к Эрику, когда ей вновь понадобится его помощь, поблагодарила, и они распрощались, пожав друг другу руки.
Ночью, когда Эрик и Нэнси раздевались в спальне, стоя в противоположных углах, Нэнси заметила:
— Эта Мэгги, или как ее там, не теряла времени даром, ухаживая за тобой.
Эрик, который в этот момент развязывал галстук, замер.
— Мы говорили по делу.
— Бьюсь об заклад, это только по-твоему! — Снимая серьги, Нэнси пристально смотрела на Эрика в зеркало. — Я чуть не умерла от стыда. Мой муж флиртует со своей бывшей пассией, и полгорода за этим наблюдает!
— Я флиртовал не больше, чем она.
— А как тогда это можно назвать? — Нэнси швырнула серьги на граненое стеклянное блюдо и сдернула с запястья браслет.
— Ты же была там и все слышала. Мы говорили о бизнесе, которым она хочет заниматься.
— А о чем вы говорили у окна? Тоже о бизнесе?
Эрик повернулся и поднял ладони, чтобы остановить ее.
— Послушай, я выпил пару лишних бокалов мартини, поэтому давай отложим дискуссию до утра.
— Вот как ты хотел бы! — Она через голову стянула платье и отбросила его в сторону. — Тогда бы ты смог посреди разговора сбежать на свою любимую лодку, чтобы вообще не отвечать мне!
Эрик выдернул галстук из-под воротничка и повесил его на дверцу стенного шкафа, затем снял пиджак.
— Мы дружили, когда учились в школе. А на что ты рассчитывала? Что я не замечу ее?
— Я не рассчитывала на то, что ты начнешь кокетничать с ней прямо перед этой чертовой церковью и бросишь меня одну на приеме, а потом будешь смотреть на нее телячьими глазами!
— Телячьими глазами?
Эрик вытаскивал подол рубашки из брюк и замер, вздрогнув.
— Не лги, Эрик, я все видела! Я не сводила глаз с вашей пары!
— Она рассказывала мне, что скучает по мужу и что впервые оказалась в состоянии выдержать выход в общество без него.
— Не похоже, чтобы она очень уж тосковала по нему, когда бросала на тебя телячьи взгляды.
— Нэнси, что за дьявол в тебя вселился? Разве с тех пор, как мы поженились, я никогда не разговаривал с другими женщинами? — Распрямив плечи и уперев руки в бока, он смело посмотрел Нэнси в лицо.
— Никогда. К тому же до сих пор рядом с тобой не возникала твоя старая любовь, не так ли?
— Это не старая любовь. — Отвернувшись, Эрик продолжил раздеваться.
— Ты меня не обманешь. Вы в школе были любовниками? — спросила Нэнси раздраженно, опускаясь на кровать, чтобы снять нейлоновые чулки.
— Нэнси, ради Бога, прекрати!
— Были, не так ли? Я поняла это в тот момент, когда увидела, как ты подошел к ней на ступеньках церкви. Она обернулась, увидела тебя, и все стало так же ясно и четко, как и ямочка у нее на подбородке. — Надев короткую темно-синюю хлопковую рубашку, Нэнси двинулась к туалетному столику, приподняла подбородок и пробежалась кончиками пальцев вверх по горлу. — Надо признать, у тебя неплохой вкус. Ты выбираешь хорошеньких.
Эрик наблюдал за ней и его вдруг поразила догадка: она считает себя столь красивой, что ее пугает мысль о том, будто его внимание, пусть даже мимолетное, может привлечь другая женщина. Он смотрел, как Нэнси продолжает успокаивать себя, пробегая кончиками пальцев по упругому горлу и любуясь своим отражением.
Убедившись, что ее красота ничем не нарушена, Нэнси опустила подбородок и потянулась к затылку, чтобы снять золотую заколку, затем принялась с ожесточением расчесывать волосы.
— Я не хочу, чтобы ты помогал этой женщине.
— Я уже обещал ей.
— И ты сделаешь это независимо от того, возражаю я или нет?
— Ты все преувеличиваешь, Нэнси.
Она бросила ему в лицо упрек:
— Я? Я пять дней в неделю нахожусь в разъездах. И должна разрешить тебе устраивать благотворительные встречи и ухаживать за твоей старой пассией?
— Пять дней в неделю ты проводишь в разъездах по собственной воле, моя дорогая! — Эрик раздраженно ткнул пальцем в ее сторону.
— Мы собираемся начать старое нытье, да?
— Не мы. Ты! Ты все это затеяла, поэтому давай объяснимся раз и навсегда. Пойми, что мне нравится, когда моя жена живет со мной постоянно, а не просто заглядывает на уик-энды!
— А я, — она приложила руку к груди, — хочу сказать вот что. Я вышла замуж за человека, который говорил, что собирается стать главой корпорации и жить в Чикаго. И который внезапно заявил, что бросает все и будет... рыбаком. — Она всплеснула руками. — Господи, рыбаком! Ты спросил меня, хочу ли я быть женой рыбака? Ты спросил меня, хочу ли я жить в этом захолустье, в восьмидесяти милях от цивилизации?
