Неприступные стены - Фристоун Шарон (мир книг txt) 📗
Но теперь пора это прекратить. Теперь она отвечает не только за себя. Она со вздохом наклонилась к пишущей машинке.
— Вот ты где прячешься! — раздался за спиной знакомый волнующий голос.
Она вскочила. Марко стоял в дверном проеме, широко улыбаясь. Пиджак и галстук он успел снять и где-то бросить, ворот рубашки был расстегнут, брюки чуть помялись. Волосы растрепались и падали на лоб темными завитками. Выглядел он не таким высокомерным и самоуверенным, как обычно.
— Скучала? — прошептал он, утыкаясь лицом в ее шею.
Да! Да! Да! — хотелось ей закричать. Его глаза пристально вглядывались в ее лицо. Впервые она заметила, что под глазами у Марко залегли тени. Вид у него был утомленный. Ей так хотелось обнять и приласкать его, но вместо этого она сказала ровным голосом:
— А я думала, ты вернешься через неделю.
— Я закончил дела раньше.
Он отпустил ее и подошел к столу. Мельком взглянул на пишущую машинку. К счастью, она пока ничего не успела написать — сидела и мечтала.
— Мне хотелось провести ночь с женой, — продолжал он. — Так что перестань валять дурака у пишущей машинки и поваляйся со мной в постели. Каламбур, — засмеялся он.
Оливии и самой больше всего этого хотелось! Но его самодовольная уверенность в том, что она бросит все, стоит ему поманить ее пальцем, взбесила ее. За эти четыре дня она много думала, и ей не нравилось, во что она превратилась. В рабыню своих желаний.
— Как прошла поездка? — спросила она.
Его глаза блеснули.
— Светская дама, — с издевкой произнес он. — Почему ты не спросишь, какая погода была в Нью-Йорке?! Немного супружеской нежности не помешало бы.
Он показал на пишущую машинку.
— А чем ты занималась?
Супружеская нежность! Да он просто феодал какой-то! Думает, что я тут сижу у окошка и жду его!
— Собиралась поработать над сюжетом книги. Я задумала детскую книгу. Это будет вторая. Одна уже вышла, а контракт у меня на пять! — гордо сказала Оливия. ? Тебе это, я вижу, не приходит в голову, но я не сижу, сложа руки. Я работаю. У меня своя карьера.
Он только засмеялся. Она вытаращила глаза. Да он вовсе не принимает ее всерьез! Щеки ее залил румянец гнева. Увидев это, он со смехом поднял руки.
— Господи, Оливия! Да я давно об этом знаю. Мы с Джонни сто раз читали твою первую книжку.
Он помедлил, наслаждаясь смущением Оливии. Потом добавил с грустной серьезностью:
— Я лишь думал, когда же ты сама об этом скажешь.
Оливия покачала головой.
— Что, меня насквозь видно?
— Не сказал бы. Ты похожа на меня — тоже скрытная. Даже хуже. Я иногда бываю откровеннее. Вот, например: я вернулся из Америки раньше, потому что ни минуты больше не мог быть вдали от тебя.
Она широко раскрыла глаза. Нет, это не было признанием в любви. Но это больше, гораздо больше того, что он когда-либо говорил о своих чувствах! В эту минуту его губы коснулись ее губ, и Оливия поняла: он и вправду безумно скучал по ней.
— Пойдем в спальню, — почти простонал он. ? Хотя твоя девичья постель выглядит очень возбуждающе. И она ближе.
— Нет, ? прошептала она. — Пойдем в спальню. Ты сильный, потерпи.
Он вздохнул и подхватил ее на руки. Оливии показалось, что он преодолел коридор, словно на крыльях. И вот она уже лежит на кровати, и он быстро снимает с нее одежду.
Он выпрямился.
— Лежи так, — приказал он. — Я хочу посмотреть на тебя.
Не спуская с нее горящих глаз, он освободился от одежды. Оливия, приоткрыв губы, смотрела на него. Он казался ей еще красивее, еще сильнее, еще желаннее, чем раньше. Он присел на край кровати и протянул к ней руки. Она судорожно вздохнула в предвкушении волшебных ласк. Но он стиснул ее щиколотки и подтянул к себе, одновременно разводя руки в стороны. Она беспокойно дернулась: ей непривычно было лежать перед ним такой... незащищенной, при ярком свете. Но он приказал ей не двигаться. Она послушно закрыла глаза. Ей было одновременно стыдно и сладко, и еще немного страшно — что он сделает дальше? Он положил ладони ей под ягодицы и потянул ее на себя, приподнимая, и она услышала его тяжелое дыхание. Потом она почувствовала словно огонь между ног, а приоткрыв глаза, она увидела, что он наклонил над ней голову. Он целовал ее там! Она чувствовала прикосновение горячих губ и жадного горячего языка, который проникал внутрь ее жаждущего лона. Она не выдержала и закричала, голова ее металась из стороны в сторону, а пальцы судорожно царапали постель. Он испустил какой-то звериный рык и набросился на нее, мощным толчком проникая в ее уже сжимающееся в сладкой судороге лоно, все глубже и глубже. Она извивалась под ним, и приподнимала бедра ему навстречу, чтобы дать ему проникнуть еще дальше, и ей казалось, что это продолжается целую вечность. Наконец, оба затихли, и он прошептал:
— Бог мой, как я мог прожить без этого четыре дня.
А через минуту он уже спал.
Оливия минутку полюбовалась его прекрасным сильным телом, потом, сладко улыбаясь, надела ночную сорочку и выключила свет. Улыбаясь в темноте, она думала о том, как завтра скажет Марко о своей беременности. Может, они поженились не так, как полагается. Может, и у него, и у нее были разные причины для этого союза. Но никто не помешает им сделать этот брак счастливым.
Она его любит, а он... По крайней мере, он хочет ее тело и скучает по ней, а это уже немало. Для начала. Потом, может, он тоже ее полюбит, и еще их будет связывать ребенок. Из Марко выйдет замечательный отец — как быстро он нашел общий язык с Джонни! С этой счастливой мыслью она уснула.
Разбудил ее телефонный звонок. Она нехотя открыла глаза. Марко рядом уже не было.
Из холла до нее донесся голос Марко. Видимо, связь была плохая, и он говорил довольно громко.
— Да, Тереза, мне только что позвонили. Да, я знаю, мы только вчера вернулись, но обстоятельства требуют. Нужно вылетать немедленно, приезжай, как только сможешь. Только сначала закажи билеты. Я тебя буду ждать. Пока, дорогая.
Оливия заскрежетала зубами. Как смеет он называть другую женщину «дорогая»! В ее доме! Она бессильно прислонилась к стене. Вся ее решимость сказать ему о том, что он станет отцом, исчезла. Она устало прикрыла глаза.
Дверная ручка повернулась, и вошел виновник ее печали. Оливия открыла глаза. На нем был только купальный халат, и она хорошо видела, как он оттопыривается на уровне бедер. Этот негодяй возбужден! Оливия метнулась в ванную и с треском захлопнула за собой дверь. Упала на колени перед унитазом, и ее мучительно вырвало. Ее бил озноб, и она с трудом поднялась, чтобы умыться и почистить зубы.
Он колотил в дверь.
— Оливия, дорогая, почему ты заперлась? Неужели ты до сих пор стесняешься?
Ее снова замутило. Он и ее называет «дорогая». Какое счастье, что она не поторопилась и не поделилась новостью еще вчера! Какое это было бы унижение!
Марко сказал из-за двери:
— Оливия, мне надо поговорить с тобой. Я уезжаю. Срочное дело.
Она еще раз прополоскала рот и процедила:
— Выйду через минуту.
Она набросила махровый халат и крепко затянула поясок. Теперь она готова.
— Ты хотел что-то сказать, — бросила она, выходя из ванной.
Он немного удивился, но сказал лишь:
— Да, я уезжаю по срочному делу. Мне бы очень хотелось, чтобы ты поехала со мной, но вряд ли ты хорошо перенесешь полет. До Мексики лететь часов десять!
Она кивнула.
— Правильно. Желаю тебе удачной поездки. А мне надо поработать.
Марко замер, как вкопанный, и она проскользнула мимо него. Он нагнал ее на пороге ее старой комнаты.
— Послушай! Что произошло? Что это значит — желаю удачной поездки? Я думал, прошлой ночью...
— Прошлой ночью ты думал, что быстренько утолишь свой сексуальный аппетит перед следующей поездкой. Очень удачно получилось, правда?
— Не знаю, какая муха тебя сегодня укусила, — возмутился Марко, — но я не желаю выслушивать всякие глупости...
В этот момент из своей комнаты прибежал Джонни, и им пришлось прекратить перепалку. Марко заперся в кабинете, а Оливия поплелась вниз кормить Джонни завтраком. Сама она даже подумать о еде не могла, ее сразу же начинало мутить.
