Молчите рефери! (СИ) - Ардмир Мари (электронная книга .txt) 📗
– Леш, Лешик! – закусила губу, чтобы не зареветь в голос. - Ответь мне ты где?
- Я здоров. Мое дело сгорело, - болезненно выдохнул он, – мой кабинет сгорел! Аппаратура, инструменты… Все!
- Как?
- Синим пламенем. Все, слышишь, все кануло! Мои кредиты, мои клиенты, мои сбережения… Черт!
- Леш, Лешенька… - я чуть не рассмеялась от счастья, что жив и здоров, не обгорел, дымом не надышался. Вытерла набежавшие слезы и нетвердой походкой переместилась в кабинет Богдана Петровича. Здесь висят фотографии моего родного города, придающие мне силу и уверенность. В прошедшие месяцы пребывания в этом доме я готовилась к сложным разговором с главой семьи Краснощек здесь, и именно здесь же их проводила. Смотрю на снимки и в сотый раз благодарю высшую силу за то, что родные мои живы и бушующий в телефоне Леша не пострадал.
А он все рассказывает, как горели те склады, как пламя из-за пожарных перекинулось в сторону двухэтажных строений на территории рынка. И хоть бы одна тварь позвонила раньше, до того как возгорание возникло на первом этаже. Но позвонили с опозданием. И все что он успел вынести и открутить, это малые крохи в отличие от того что осталось внутри.
- Материалы, клиентская база данных, снимки, протезы… стол!
Я дала ему еще минут десять, в течение которых поняла, что все сгорело двадцать четыре часа назад, до этого он подрался с кем-то из пожарников, потом с кем-то из арендодателей повздорил и попал в СИЗО. Оттуда его вытащил партнер. Я удивилась, подумав будущий, оказалось бывший. Так как партнер ничего не подписывал, а лишь спонсировал, то хочет забрать свою часть из сохранившегося и отчалить, оставив Алешу разбираться с кредиторами, страховщиками, клиентурой и прочей мишурой. Потом с Наташей поссорился. Потому что она, видите ли - так и знала, что у него ничего не получится и начала собираться к маме, домой.
Димке моему не звонил, других дружбанов дергать не хочет, ведь, они его не поймут, как и раньше не понимали. Вот и осталось, что звонить мне. А вообще он сидит в заброшенном парке, недалеко от ментовки, рядом бутылка водки и осколки разбитого телефона, который уже не пытается наорать на него требуя ответа.
- Лешик, ты умница. – Это было первое, что я смогла произнести за двадцать пять минут его ругани и единственное, что заставило его выпасть в осадок.
- Ты не напился в зюзю, не подрался…
- Но…
- Шшш, если ты не сидишь подследственным, то можно сказать и не дрался вовсе. Бутылка водки рядом, считай для растирания, кулаки явно в крови так?
- Так.
- Вот и смажешь, чтобы обошлось без заражения. Тебе сейчас нужны: ясная голова и целые руки.
- Чтобы вернуть долги. – Горько выдохнул он. – Там такие суммы…
- Чтобы возродить свое детище из пепла. – Возразила я. - Не считай это долгами, пусть это будет твой вклад в мировые ошибки. Скажем так, ты позволил сжечь Москву, чтобы выиграть войну.
- Это когда было, Ольчик…
- Хорошо, давай ближе к нашему времени. У 67 летнего Томаса Эдисона лаборатория сгорела, унеся труды многих десятилетии его работы.
- И?
- И это тебе не Чернобыль – все же остались живы.
Он тяжело вздохнул. Явно подбирая слова, чтобы сказать: «Ок, Ольчик, я понял. Давай закончим на сегодня. Я и так потратил твое время… позвоню потом». Яснее некуда, что он мне не верит, да и слышать что-либо, окрашенное в нездоровый позитив, не хочет. Но достучаться до него нужно сейчас, потому что в другой раз он просто этого не позволит.
- Я понимаю, это не твоя ошибка, а расплачиваться придется. К тому же прогореть вначале, когда ты только-только расправил крылья – ужасно. Перестаешь верить в себя и верить в успех. Но… - я сделала паузу и задала резонный вопрос, - разве ты можешь сейчас сдаться? Не солоно хлебавши, вернуться за Наташей домой. В тот круг общения, который никогда тебя не поддерживал, и забыть о первом сгоревшем деле не даст. Скажи, мне, разве ты не взялся за это дело наперекор всем и вся?
- Ну…
- Взялся, сделал, получилось! Ведь получилось, ты сам мне рассказывал, что клиентура начала подтягиваться, а это дорогого стоит.
- Да… начала.
- Знаешь, это еще раз говорит о том, что выходы есть, возможности для развития с нуля существуют. И ты нашел их. Не просто отмахнулся как дружбаны твои, мол, рожденный ползать, летать не может, а взялся и сделал. И они заткнулись. И ведь замолкли в ожидании, когда твое дело рухнет, чтобы потом в пьяном угаре мерзко хрюкать, что у тебя ничего не вышло. Прогорел и сдулся.
- Оля… - взбрыкнул он, не соглашаясь.
- Что Оля? Попытайся сказать, что я не права. Приедешь домой, начнешь квасить, чтобы унять омерзительное чувство проигрыша и обязанности возвратить долг. Неделю где-то тебе на это дадут родные, потом всем скопом помогут собрать нужную сумму для возврата. Ок, долги ты с их помощью вернешь, вот только они в счет этого посмеют направить тебя на путь истинный. И будут уверенны, что ты обязан послушаться.
Он молчит, дыхание стало сдавленным и частым.
- Что они тебе в прошлый раз предлагали?
- Поликлинику частную, рядовой стоматолог.
- Прекрасные перспективы. – Похвалила я. - А в этот раз, чтобы ты с долгами расквитался придется устроиться еще и на вторую. А жену содержать это тебе не шутки. Через год…, хотя нет, с нашими зарплатами через два, может быть и расплатишься, а желания начать заново не будет. Отобьют. И возникает вопрос – тебе оно надо?
- Нет не надо.
А вот и первое соглашение, лед тронулся!
- Смотри, - я набрала побольше воздуха в грудь, чтобы привести свои доводы в пользу его положения. - Ты в Москве, там заработки выше наших, прописка у тебя есть, здоров, силен, с мозгами. В общем, работать можешь, да и выбора там намного больше. Говорят, только ленивые себе дела не найдут. И это замечательно. Влезь в долги дома, своим возвращать легче это, во-первых, а во-вторых: никто по ребрам монтировкой бить не будет, если с возвратом запоздаешь на месяц или два.
- Да… только кулаками. – Послышался его смешок.
- Кулаки ты переживешь. Монтировку вряд ли. – Ответила на полном серьезе. – Леш, в Днепропетровск не возвращайся, пока не начнешь свое дело заново. И скажи, сколько налички у тебя осталось?
- Две триста. – Он ответил глухо.
- Рублями?
- Евро.
- Хм, две триста евро, без компенсации родным за погибших родственников – это вообще шикарно. Ты можешь только на них протянуть три месяца. Слышишь?
- Слышу.
- Лешик не отчаивайся. У бизнесменов постоянно возникают задачи, которые им необходимо решить.
- Ты хотела сказать – проблемы.
- Нет. Задачи. У Бодо Шефера они хорошо прописаны. Вначале в твою идею никто не верит, затем деньги на нее дать никто не хочет, потом все завидуют, а партнер начинает смотреть в сторону, в смысле ему уже не нравится то, что вы делаете. И его же приходится вдохновлять.
- Да, в точку по всем пунктам. – Леша вздохнул. А я мысленно увидела, как он откинулся на спинку скамьи, и потер занявший затылок, чтобы в следующее мгновение вытянуть ноги. Да, я слишком хорошо запомнила его привычки.
- И это только начальный этап. Потом будут клиенты, которые не платят, потребуется запас, так сказать жировая прослойка на счете в банке на черный день. Затем могут появиться работники, чья квалификация тебя не устраивает. Придется искать новых или подтягивать старых. А еще…
- И еще? – разыграл он вселенский ужас.
- Да, тебе придется постоянно совершенствовать предлагаемые услуги. И не сдаваться. Потому что это твоя мечта, а к мечте нужно идти.
- Что-то после такого расклада…
- С каких пор тебя пугают сложности? Ты же Алексей, а люди, названные этим именем, никогда не бросают дела на полдороги. К тому же ты рожден осенью.
- И что это значит? – затаив дыхание поинтересовался он.
- А вот сам посмотри. И выбери для себя лучшее. – Вот теперь самое время закончить разговор, так чтобы у него не было отрицательных мыслей. – Леш, держись! И звони мне чаще, я буду рада тебя услышать. Хорошо?
