Обыграть босса (СИ) - Адлер Оле (читать книги .txt) 📗
Еще и еще. Серьезно? Он снимает еду?
А что я ждала от мужика, который ездит за тридевять земель, чтобы приготовить пасту?
— Инстаграм, а? — не сдержалась я от издевки.
Он не ответил, но показал фотку, на которой мои пальчики щипали булку.
— Смотри, как здорово, — похвалился Дан, — Ты часть композиции.
Я закатила глаза, принимаясь за еду, а мой спутник поспешил объяснить.
— Не в интсаграм. Давно хотел им отзыв написать.
— А для «Ромашки?» — я не удержалась.
— Обижаешь, — усмехнулся Ерохин, — Это же было потрясение года для меня. Сразу накатал, едва оказался за компьютером. Вроде бы даже на работе.
— О, боже, — меня душил смех, — Это же злоупотребление!
— Не будь занудой. Хочешь сказать, что не сидишь в соцсетях?
— Не положено.
Напустила на себя важный вид, хотя сидела, конечно. Сисадмины все грозись перекрыть нам кислород, но как-то у них не доходили руки.
— А я сижу, — гордо признался Дан.
— Да ты и обеды на диване утраиваешь, — продолжала я его отчитывать.
— Страшный человек. Отвратительный руководитель, — перечислял свои грехи Дан, нарезая мясо.
— Руководитель ты хороший. Но страшный, да. На работе. А так очень даже милый с этими фоточками еды для инстаграмма…
— Я же сказал, это для отзыва, — огрызнулся он игриво.
— Да-да, да-да, — покивала я, смеясь.
Он махнул на меня телефоном, прекращая спорить. Мы обратились к еде, которая заслуживала всех похвал, которые озвучил Дан.
Объевшись и не жалея об этом, я откинулась на диване. Ерохин протянул руку вдоль спинки, придвинулся ближе. Было так уютно сидеть с ним рядом, потягивая ароматный бакинский чай с восточными сладостями.
— Знаешь, я не вкладывал в инстаграм даже свой первый торт. А он получился классный, — лениво протянул Дан, возвращаясь к моим подколам.
— Врешь ты все, — так же растягивая слова, проговорила я.
— Не вру, не выкладывал! — упирался он.
— Я не про инст. Не пек ты никаких тортов. Лапша и помидоры нарезать на капрезе — это одно. А про выпечку можешь не заливать.
Не знаю, зачем я снова ему перечила. Ну, хвастается. Ну, бывает. Хочет показаться нетривиальным, интересным. Хотя я и без тортовой бредятины под впечатлением.
— Лен, обижаешь. Зачем мне тебе врать?
У меня было много вариантов для ответа.
— Выпендриваешься.
— Хочешь поспорим?
— На деньги?
Дан рассмеялся, чуть отодвинулся, и я увидела, как он опять хитро щурится. Плохой знак.
— На три щелбана, — выдал Ерохин, добавляя еще и ухмылку.
Мне бы дать заднюю. Ну чего привязалась к этому торту? Но я смело кивнула.
— Спорим!
— Спорим!
Дан протянул руку, я вложила в нее свою. Он сам разбил, и полез в телефон.
— Если все-таки он в инстаграмме — ты продул! — добавила я условие, заводясь азартом.
— В облаке, — уточнил Дан.
Господи, неужели не врет?
Через минуту поисков он с победным кличем показал мне фотки кривенького, но вполне аппетитного «Рыжика». Я бы могла прицепиться, что это картинка из сети или просто чужой торт, но там были и фотки в процессе, с селфи.
— Мама тоже не верила. Я для нее снимал, — оправдался Ерохин, тут же не без гордости предъявил дополнительный козырь. — А вот еще «Наполеон». Но я с ним заколебался. Больше не буду связываться.
— Ерохин, ты человек вообще? — уставилась я на него, пребывая не то что в шоке или потрясении… у меня просто разрыв шаблона произошел.
Серьезно, люди, так не бывает. Красивый, спортивный, богатый босс, который печет торты и ходит на курсы готовки. Не пьет, не курит, матом не ругается. Принц Гарри может смело удавиться от зависти. Или кто там в тренде самых завидных женихов сейчас?
Хорошо, что я без иллюзий, иначе втрескалась бы намертво.
И ведь самое паршивое и привлекательное одновременно, что он прекрасно осведомлен о своей исключительности. Но не бравирует этим. Лишь иногда позволяет себе быть таким вот самодовольным победителем всех и всего на свете.
— Ты проспорила, — беспощадно завил мой сказочный мужчина.
Он сложил пальцы, готовясь отвесить мне приз, даже руку отвел. Я чувствовала себя тем самым попом, который так неудачно связался с Балдой, но делать было нечего. Надеясь, что Ерохин не вышибем мне остатки ума и духа, я смахнула со лба волосы, зажмурилась крепко-крепко.
Дан медлил. Наверно нарочно издевался. Я была готова захныкать, ощущая себя такой глупенькой и беззащитной, полностью в его власти. Наверно даже легкая боль довела бы меня до слез сейчас. Нервы. Или все еще вино?
Но вместо щелбанов через невыносимые полминуты слепоты и горького предвкушения я ощутила, как его губы накрыли мои. Это было неожиданно и приятно. Ошеломительно и сладко. Словно бальзам на раны. Как будто он натянул меня, как тугой жгут, но отпустил не резко, а плавно.
Его губы были мягкими, а поцелуи осторожными. Он не давил, не настаивал. Я так отвыкла от этого. Привыкала ли я к этому? Все, кто был до Влада, казались далекими, мифическими, ну а Самойлов никогда не утруждался дразнить меня или уговаривать. Он всегда брал то, что хотел. И я не смела ослушаться. Возможно, потому что у нас не было таких вот свиданий, ему не пришлось меня завоевывать…
Все мысли о Владе испарились, едва Дан коснулся кончиком языка моих губ. Он просил пустить его внутрь, хотел больше. Наверно, я много фантазирую, но мне показалось, что он не просто хотел, но и хотел, чтобы я хотела.
Не найдя ни повода ни сил отказать ему в этом, я ответила на поцелуй, а потом и разомкнула губы. Его ладонь скользнула мне в волосы, чтобы прижать голову крепче, а я заерзала, стараясь придвинуться ближе, вплотную.
Его поцелуи были такими чувственными, глубокими. Он отступал на секунду, чтобы глотнуть воздуха и снова завладевал моими губами. И целовал, целовал, целовал, пока мы оба не начинали задыхаться. Пока я не заскулила, прося пощады, потому что вся горела от желания. Тогда Дан позволил уткнуться носом ему в шею. Я тяжело дышала, опаляя горячим воздухом его кожу, не в силах отказать себе, прижала губы.
— Лена, — позвал он, потянув меня за волосы.
Послушно запрокинула голову и снова растворилась в поцелуях.
Я не знаю, сколько прошло времени. Час или год? Мы целовались, пока губы не заболели. А у меня еще и щеки горели от того, что я терлась он его щетину, как кошка.
— Ты хочешь, чтобы я потеряла сознание и ты сможешь делать с моим телом все, что захочешь? — спросила я, с трудом подбирая слова и ворочая языком.
— Раскусила, — усмехнулся Ерохин, — если честно, просто не могу остановиться.
Я огляделась. Оказывается, между делом у нас убрали всю посуду, даже счет лежал, оплаченный Даном. Ничего этого не заметила. Списать бы невменяемость на все то же вино Дарио, но должна признать, что поцелуи босса и рядом не валялись с коварным итальянским алкоголем.
Как бы не хотелось остаться в этом уютном уголке подольше, а нужно было возвращаться домой. К тому же народу стало намного больше, и на нас уже косились.
— Мы столик держим, да? — уточнила я у Дана.
— Похоже, но если хочешь…
— Нет-нет, — замотала я головой, стараясь очнуться, — Домой еще ехать. Времени много.
Ерохин помог мне подняться, бросил на стол несколько купюр, хлебнул остывший чай. Привычно уже его рука легла мне на спину. Дан двигался рядом, умудряясь прикрывать меня корпусом от мужчин, которые тут же направились к нашему столу. Чувство надежности, защищенности, сдобренное остаточным кайфом от нирваны поцелуев, словно приподняло меня над землей. Я не шла — летела.
В машине сразу повисло напряжение. Шуточные угрозы Дана об уклонении с маршрута для эротических утех сейчас казались мне еще более заманчивыми. Может я ошибаюсь, но и Ерохин был слишком уж собран. Всю дорогу он болтал, шутил, смеялся, наслаждаясь поездкой, а сейчас молчал, как сыч. Я ведь не сделала ничего дурного, чтобы разозлить его. Скорее всего, он тоже завелся и сейчас все силы его силы уходили, чтобы держать себя и руль в руках.
