Живой (ЛП) - Уайлд Джессика (лучшие бесплатные книги .txt) 📗

— Это ты, Грэйс? — спросил отец, шагнув впереди меня.

— Здравствуйте, мистер Тэтчер.

— Только посмотрите. Я не видел тебя с тех пор, как ты была дома, но Эмма сказала мне, что ты совсем взрослая. Маленькая Грэйс Сэмюэлсон, ты красивая женщина, моя дорогая.

— Спасибо, мистер Тэтчер.

— Зови меня Нэйтан. Спасибо за то, что помогла моему мальчику, он кажется гораздо счастливее с тех пор, как ты стала им командовать.

— Рада это слышать, — ответила Грэйс с тихим смехом. Ее застенчивость о многом говорила, хотя я и не мог ее видеть.

Я улыбнулся, представляя смущение Грэйс. Покрылись ли румянцем ее шея и руки? Смог ли бы я почувствовать ее жар, если бы она стояла рядом со мной?

— Скоро увидимся, Грэйс, — сказал отец.

— Доброй ночи. И Меррик?

— Да?

— У тебя все получится.

Я вздохнул. Исчезнет ли когда-нибудь надежда увидеть ее лицо? Я чувствовал поддержку в ее словах, но увидеть ее было бы совершенно другим делом.

Я выкатил коляску из комнаты, пока папа шел за мной. Из кухни доносился громкий голос капитана. Я направлял себя рукой по стене и здоровой ногой по полу. Ровно держать коляску становилось все легче и легче. Очередь костылей скоро придет, как только я, наконец, покончу с этой чертовой штукой, я это знал.

— Пап, не мог бы ты придержать коляску, когда мы доедем до кухни? — спросил я, зная, что ему до смерти хотелось как-то мне помочь.

— Конечно, сынок. Но зачем?

Я не ответил, потому что не хотел, чтобы он пытался отговорить меня от этого.

— Вот и он, — сказала мама.

— Меррик, ты выглядишь прекрасно, парень. Если бы я не знал наверняка, я бы сказал, что ты придумал все эти свои травмы, — сказал Боуман.

Я улыбался, потому что ничего другого не ожидал от этого человека. У большинства парней не было подобных отношений со своим командиром, который позволял им подшучивать друг над другом. Большую часть времени единственное, о чем вы говорили, были приказы, вызывающие уважение.

— Сэр, не придумал, просто немного приукрасил.

От его громкого смеха задребезжала коляска.

— Похоже на то. Рад видеть тебя, Тэтчер.

Я оперся обеими руками о подлокотники коляски и при помощи здоровой ноги поднялся из кресла. Папа был рядом, придерживая коляску, чтобы она не укатилась назад от меня. Как только я встал, моя левая нога оцепенела и начала пульсировать, когда ступня коснулась пола, я отдал честь своему командиру. Я не увидел его ответное приветствие, но я знал, что он ответил.

Респект.

Если бы я потерял все остальное, по крайней мере, я бы попытался вернуться с этим немногим.

— Меррик, — судорожный вздох моей матери быстро стих, и я почувствовал движение отца позади меня. Должно быть, он остановил ее жестом «не сейчас». Нужно будет поблагодарить его за это позже.

— Мне бы хотелось пожать тебе руку, сынок, — сказал Боуман откуда-то справа, и я поднял и протянул ему свою правую руку. Ощущение его теплой руки в моей было удивительным и шокирующим. Когда в последний раз я вот так пожимал кому-нибудь руку? Прикасался к кому-нибудь?

— Ты справишься с этим лучше, чем кто-либо другой смог бы справиться с этим, Тэтчер. Я знаю это. Я чувствую это. Я вижу это в тебе, и ты тоже. Не сдавайся.

Решительные слова командира тронули до глубины души. Я знал это. Мне просто нужно было напоминание время от времени.

— Давайте поедим, ладно? — сказал папа, его голос необычно хриплый. Боже, я надеялся, что он не начнет волноваться. Вся моя подготовленность к вечеру пойдет прахом.

Я на ощупь нашел путь назад к коляске и почувствовал у себя на плече руку отца, крепко сжимающуюся в поддержке.

Может быть, я и не мог видеть этого, но я мог это почувствовать.

Надежда.

У меня была надежда.

И, черт возьми, если единственное, о чем я мог думать, было то, что жаль, что Грэйс здесь не было, чтобы ощутить, что она рядом со мной.

Глава 9

Грэйс

Меррик казался другим после ужина со своим командиром. Я надеялась, что он задержится в этом состоянии, и до сих пор так и было. Прошло две недели, и его прогресс был безумно быстрый. Сила, которая все еще сохранялась у него в одних мускулах, помогала сопротивляться слабости в других. Его терапия проходила гладко, и половину времени, на самом деле, мне даже не нужно было находиться там.

Его рука функционировала необыкновенно хорошо. Как только у него, наконец, стало снова достаточно силы в хватке, он перешел на костыли с легкой грузоподъемностью. Некоторая раздражительность вернулась на день или два, но он все еще казался веселее, чем был вначале.

— Черт!

Ну, большую часть времени.

— Как, черт возьми, я должен использовать их, если они натирают мне подмышки?

Я сдержала смех, потому что я уже обсудила с ним этот вопрос. Он поклялся, что сможет использовать их без «дурацких кухонных полотенец», обернутых вокруг верхушек. Он начинал понимать, что он был неправ. Особенно когда они ему понадобились на время.

— Тебе нужна помощь? — крикнула я из кухни.

Он принял душ и оделся сам, как он это делал уже несколько недель. Каждый раз, когда он заканчивал, я могла слышать глубокий вздох облегчения, доносящийся из его спальни. Это занимало много времени, но он мог делать это. Сегодня этого вздоха не было слышно. Пока.

— Нет, я в порядке. Я просто... а, черт!

Звук его болезненного сердитого шепота заставил меня пойти. Я кинулась в его комнату, и только обнаружила, что он не одет, за исключением боксеров, и он стоял перед кроватью с одним костылем, и выглядел как Бог. Вначале я видела его почти обнаженным несколько раз, но все это было так беспристрастно, что я никогда по-настоящему не замечала, насколько на самом деле этот человек был изранен.

Этими мышцы брюшного пресса серьезно можно было стекло резать, а его грудь была точёной и твердой. Восхитительно. Шрамы абсолютно никак не отвлекали от его красоты. Они были заметными и многочисленными, но «были» — это только значило, что они действительно присутствовали.

— Ты еще здесь? — спросил он, его глаза уставились прямо вперед на стену около меня.

Я прочистила горло, переминаясь с ноги на ногу. Как долго я смотрела, уставившись?

— Да, ты в порядке?

Его губы сложились в ухмылку:

— Почему ты так спокойна? Я не был уверен, ушла ли ты, когда ты увидела меня голым.

— Ты не г-голый.

— Разве?

— Нет? — «Почему сказала это вопросительно?»

— Ты уверена? — улыбнулся он. Зубы у него были такими ровными, и они добавили так много к уже сводящей с ума улыбке, которую он послал в мою сторону.

Я взглянула еще раз, медленно скользнув взглядом вниз по его телу. Просто чтобы удостовериться.

— Да.

— Так, почему ты пялилась на меня? Я знаю, что это не из-за шрамов. Ты сказала мне, что они тебя не беспокоят. Ты лгала? — он казался изумленным, но вопрос явно был серьезным.

— Нет, я не лгала. Они меня не беспокоят.

— Тогда что?

— Что что?

Он вздохнул и покачал головой.

— Почему ты на меня пялилась?

— Я не пялилась.

Он засмеялся.

Этот человек на самом деле смеялся. И это был не тихий смех, которым он удостаивал всех нас время от времени. Нет, это был настоящий хохот, когда хватаются за животы. Его звук пронзил мне грудь, несколько раз прокружился в водовороте, затем сменил направление и устремился вниз.

Боже, это был сексуальный смех. Глубокий и грубый. Достаточно развязный, чтобы у меня задрожали колени.

Ему нужно было больше смеяться. Ради жизней всех свободных женщин в мире, ему нужно было смеяться, просто чтобы их сердца не переставали биться.

— Грэйс. Ты меня проверяла?

Я несколько раз моргнула, прежде чем я поняла, о чем он только что меня спросил.

— Что? Нет! То есть, да. То есть... черт возьми, Меррик.

Он продолжал смеяться. Я просто стояла там, скрестив руки на груди и восхищаясь этим невероятным зрелищем. Может быть, он и не мог увидеть раздражение в моей позе, но я должна была как-то это показать.