Медсестрица Аленушка в стране козлов (СИ) - Любославский Александр (читать книги полные TXT) 📗
Но монастырская башня по-прежнему нависала над больницей и все так же напоминала о бренности всего сущего и тщетности бытия.
Потянулись одинаковые, как близнецы дни. Все те же хождения по кругу больничных корпусов с пациентками или с бумагами, все то же одиночество среди бесконечной людской суеты.
Как-то старшая зазвала ее в свой кабинет.
— Василий Васильевич тобой доволен. Говорил: нет худа без добра, вроде наказали человека, ан нет, открыли еще один талант. Скажу прямо, никто лучше тебя с этой работой не справлялся. Вечно, то больных не туда поведут, то с консультантом поругаются, то документы где-то забудут. Но, с другой стороны, мне трудно закрыть график дежурств. А тут еще "декрет" кое у кого намечается. Так что, скорее всего, придется тебе вернуться в смену. Ты как, готова?
Алена уже свыклась с новой должностью и новыми особенностями работы, но в смене интереснее и, главное, будет с кем поговорить.
— Когда выходить?
— думаю, недели через две, с начала месяца.
Со своей бывшей сменой ей удавалось общаться крайне редко. Санитарки днем были обычно заняты, Алена же, большую часть рабочего дня проводила за стенами отделения.
Подходил к концу месяц и Алена с нетерпением ожидала появления нового графика дежурств. Наконец, старшая вывесила его в сестринской и Алена сразу де увидела свою фамилию. Значит, она возвращается. Так, надо посмотреть, когда будет первое дежурство, с кем из сестер на стыке. А это что такое…? Алена смотрела и не видела знакомых фамилий своих санитарок. Вернее они были, но в другой смене. А у нее были записаны "чужие".
Она кинулась к старшей за обьяснением.
— А ты не знаешь? Я думала, ты в курсе. Видишь ли, в чем дело… Они так хорошо сработались со своей новой сестрой, что не захотели к тебе возвращаться. И сестра не против, девчата хорошие. Но ты не расстраивайся. Я тебе подобрала не хуже. Опыта у них, правда, маловато, но добросовестные. Сработаетесь, это не проблема.
Алена вышла из кабинета старшей с опущенной головой." Вон оно, как, Михалыч…. Не захотели, значит… Проклятая я, что ли? Может в церкву сходить? "
Выяснять отношения с бывшей сменой она не стала: а смысл?
Первое дежурство после столь длительного перерыва показалось трудным. Санитарки плохо понимали, что от них требуется. Похоже, они ее просто боялись. Сели ужинать. "Наверное, на поминках веселее" подумала Алена. Перебросились парой фраз, чтобы совсем не молчать. " Ну и бог с ними, в конце- концов я у них начальство, пусть думают, как налаживать со мной контакт" — решила Алена.
Никита увлекся автоделом. Бывший в свое время бредил машиной, но денег на ее покупку у молодой семьи не было. Он все выходные пропадал на гаражах, что пояснял налаживанием связей для поиска и покупки дешевого подержанного "жигуленка". Не задолго до развода свою мечту он осуществил. Произведение российского автопрома он называл "чермет", намекая на его скорый переход в следующую фазу — "вторчермета". После развода он стал появляться уже на другой машине, насколько Алена понимала в этих вещах, классом повыше. Которая сейчас по у него по счету, она затруднилась бы ответить.
Увлечение, тем более такое практическое, радовало Алену — сын больше времени будет занят чем-то полезным (как всякая мать, она опасалась "вредного влияния улицы"). Однако, ее огорчало то, что Никита все больше времени проводил с отцом и все меньше с ней. Она не забывала угрозы тетки и стала смотреть на свои отношения с сыном более придирчиво. Перетряхнула его гардероб, "с боем" заставила пойти с ней по магазинам и прикупить кое- какие обновки.
Здоровье ее после "чистки", как называли гинекологи и их пациентки перенесенную Аленой операцию, несколько улучшилось. По крайней мере, кровотечения прекратились, хотя боли периодически беспокоили, но не настолько, чтобы их нельзя было перетерпеть.
После возвращения в смену она стала больше уставать, частично, по причине отсутствия желаемого сотрудничества с санитарками смены. Отчуждение, холод в отношениях, оставались на прежнем уровне и никаких положительных сдвигов не было. После нескольких попыток Алены перейти к менее формальным отношениям, она махнула рукой на сложившуюся ситуацию. Тем более, она даже не задумывалась о возможности сблизиться посредством "совместного распития".
Но приходилось постоянно контролировать работу своих подчиненных и страховать их. Не было ощущения надежного тыла, как со старой сменой.
Приходя домой, особенно после ночной смены, валилась от усталости. Она похудела, одежда висела на ней мешком. Глядя в зеркало, видела там отнюдь не "самую красивую девушку, отделения, больницы и города". Кожа была бледной, землистой. Она грешила на анемию, связанную с потерей крови, но последние анализы показывали норму.
Несмотря на бледный вид — в прямом и переносном смысле слова, она почти перестала пользоваться косметикой. "Похоже, я опускаюсь и без пьянства. Надо что-то делать, может сходить посоветоваться с Вась-Васем, это же явная депрессия". Но, конечно, ни с кем советоваться не стала.
Домашнюю работу выполняла через силу. На кухне ее мотивации хватало только чтобы приготовить любимые блюда Никиты. У самой же аппетита не было.
После очередного ночного дежурства ее попросила задержаться старшая. Грехов Алена за собой не чувствовала, поэтому неприятностей не ожидала.
Старшая выглядела несколько смущенно.
— Как работается с новой сменой? — Начала она с вопроса.
— Ничего, терпимо. Хотя неопытные, приходится вникать в детали.
— Конфликты были?
— Слава богу, до этого не доходило.
— Видишь в чем дело… Твои санитарки просятся в другую смену, обе сразу. Что у вас там происходит?
— Ничего не происходит. И чем же им я не нравлюсь?
— В том то и дело, что конкретных претензий у них нет. Говорят "тяжело психологически".
Алена пожала плечами:
— Так дайте других. Мне все равно с кем работать.
Старшая внимательно посмотрела на Алену и продолжила:
— Другие тоже не хотят. Вот такое у тебя реноме на сегодняшний лень. Так что работать будете в прежнем составе. И подумай, что происходит. Если будут бузить — говори, я помогу. Тоже мне, взяли за моду: " с этим хочу, с этим не хочу". Как у тебя со здоровьем? Извини, прямо скажу: выглядишь нездоровой.
— Спасибо, со здоровьем нормально, ну, то есть…терпимо. Никак не адаптируюсь к работе в графике, тем более с новыми людьми.
— Если нужна помощь, подходи, не стесняйся. Если опять со здоровьем что — не затягивай, хорошо?
Алене осталось только согласиться.
Решила позвонить Полине. Последнее время подруги редко перезванивались. Позвонила, рассказала о "бойкоте". Полина рассмеялась:
— Аленка, ты ли это? Да пошли ты их…сама знаешь куда. А перед этим вставь им как следует, не мне тебя учить. Ты меня удивила. Да ты любого можешь с дерьмом смешать, вон главняка областного как отшила, а тут не можешь справиться с какими-то санитарками? Да кто они по сравнению с тобой? Да тебя Вась-Вась больше других уважает, нс смотря на все твои художества. А вот послушай, что у меня случилось…
И дальше пошло типичное для Полины изложение ее проблем и трудных отношений с близким окружением.
"Может, действительно, нужно "наехать на этих клуш?" — думала Алена, но для "наезда" у нее не было злости, а была обида. Причем обида не на конкретных Иру и Катю, а на людей вообще. "Почему они так ко мне относятся? Разве я заслужила такое отношение?"
На следующем дежурстве Алена ожидала тяжелого разговора со своими санитарками и боялась его. Боялась, что не сможет сказать им в лицо, все нужно было сказать: о том, что работу надо делать вне зависимости от того, с кем рядом работаешь, что, прежде, чем идти к более высокому начальству, стоило поговорить со своей медсестрой, что с такими навыками работы их вряд ли кто-то захочет взять в свою смену, что, в конце-концов, ей уже надоело ходить за ними следом, как за малыми детьми. Она поймала себя на том, что избегает встречаться с ними взглядом, как будто это она ходила жаловаться к старшей.
