Держу тебя (СИ) - Романова Наталия (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Ну и правильно. Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Значит там, с другим, Ритке лучше. Он даже злиться толком на бывшую не мог, хотел, а не мог. На кого была злость, так на Олега — тоже бывшего, бывшего друга. Интересно, он хотя бы примерно представлял, куда вписывался и насколько Ритка непростой человек? Серёга сомневался, но не вести же с ним беседы, в самом деле.
— У тебя серьёзно с ней?
— С кем? — опешил Сергей, выдернутый из собственных мыслей.
— С Оленькой.
— Да ну на… — Серёга усмехнулся. — Я ещё не развёлся даже, ближайшие лет пять никакого «серьёзно», — он скривился.
— Кстати, ты знаешь, что Красава приезжал?
Красава — Олег Евсеев, бывший друг, мировая, мать его, знаменитость, стараниями которого и отсвечивает Серёга Витальевич рогами на весь белый свет, вызывая сочувствие и шлейф говёных шепотков за спиной.
— Откуда мне знать? — Серёга притворялся равнодушным, гася, хотя бы снаружи, гнев. Никому не интересны его эмоции, остаётся только тупо смотреть в темноту за окном, равнодушно кивать головой и делать вид, что его это никаким боком не касается. — Ты-то откуда знаешь?
Бывший друг заявился в город, где живёт бывшая жена — с кем не бывает. Ах да, девяноста девять процентов, что примчался он ко всё ещё официальной жене Серёги Витальевича и трахал её под ёлочкой. Романтика, мать её.
— В инсте мелькали фотки из Пулково, — и, наконец, кажется, врубившись, что собеседнику неприятна тема, Марат сменил её: — Так как Оленька?
— Никак, — Серёга пожал плечами. — Не огонь, — он равнодушно пожал плечами: — С её техникой минета вполне логично обойтись пуховиком, — почти процитировал ходившее в интернете стихотворение.
— Другую найдёшь, — загоготал Марат. — Тебе и искать не надо, сами на тебя вешаются. Счастливый сукин сын! Сколько тебе надо времени, чтобы завалить бабу?
— Я не засекал.
— Ладно, не засекал, новая твоя «ученица» как быстро опрокинулась на лопатки?
— Которая? — равнодушно уточнил Серёга, прекрасно понимая, о ком говорит Марат.
Поведение женщин, честно говоря, вымораживало. Лет в двадцать Серёге Витальевичу это нравилось, он беззастенчиво пользовался своей внешностью, природным обаянием, харизмой — или что там бабы в нём находили? — а сейчас это тупо надоело. Они приходили на индивидуальные занятия, кажется, с единственной целью — трахнуть красавчика тренера. Наверняка его координаты передавались из уст в уста дамочками, страдающими недоебитом, они заявлялись в клуб и просили индивидуалы именно с Сергеем Витальевичем. Начальство ржало, но с серьёзной миной записывало, и у Серёги появлялась очередная поклонница.
Одно время после развода он пользовался ситуацией, вроде «тряхнул стариной», но быстро надоело, наверное, поэтому и появилась Оленька. С ней он познакомился случайно, помог донести сумку до квартиры. Оленька оказалась соседкой, жила двумя этажами выше и сама инициативы не проявляла. Хоть какое-то разнообразие.
— Та, знойная брюнеточка.
— Хочешь, тебе отдам?
— Не-не. Ты у нас куртизанка на полставки, ко мне прутся прыщавые подростки да перепуганные дебилами-одноклассниками девчонки.
В это время мимо прошла Мария Константиновна Шульгина. Няня Алёшиных, её место было в первом купе, с синеглазками. Она действительно помогала Серёге, всё у неё получалось споро, с младшими детьми она находила общий язык феноменально, могла бы составить конкуренцию даже Сергею Витальевичу, была бы мужчиной и тренером.
Не мудрено, на поверку Мария Константиновна оказалась учительницей начальных классов, в педагогический поступила явно по призванию, работа ей откровенно нравилась, чего она не скрывала и не стеснялась. В этом она была близка Сергею, где-то даже вызывала уважение. Хорошенькие девушки где угодно хотят работать, но не в школе, что, в общем, понять можно и даже нужно. Сколько зарабатывает молодой специалист? Слёзы! А женщине и выглядеть хочется пристойно, и есть-пить надо, да и квартирный вопрос, как правило, у молодых стоит остро.
На этом их взаимопонимание заканчивалось. Мария Константиновна смотрела на Сергея Витальевича волчком. В общем-то, он её тоже не особо жаловал. Общались они только по делу, исключительно на «вы», даже в отсутствие детей, и старались это самое общение минимизировать.
Мария Константиновна была одета в широкую, бесформенную футболку с надписью «Русский богатырь» и огромные тренировочные штаны. Худенькие руки смотрелись ещё худее под необъятными рукавами. Выбор размера футболок был, клуб, как ни крути, детский, и Мария Константиновна запросто могла взять одёжку по размеру, но она напялила едва ли не пятьдесят второй на свой, дай бог, сороковой.
Крошечная и близорукая. То, что она ни черта не видит без своих огромных очков, стало ясно довольно скоро. Когда Мария Константиновна по какой-то причине снимала очки, она становилась до ужаса трогательной. Серёга сам не знал, почему в этот момент умилялся этой малявке, но факт оставался фактом — он почему-то иррационально млел, когда нянька Алёшиных беспомощно щурилась, пытаясь разглядеть хотя бы собственный нос.
— Как тебе? — шёпотом, заговорщицки, спросил Марат, глядя вслед Марии Константиновне, ведущей в конец вагона одну из синеглазок.
— Никак, — а что тут скажешь?
Действительно «никак». Личико хорошенькое, улыбка трогательная, прямо Настенька из «Морозко», фигурка… а вот хрен знает, какая там фигурка под этим безразмерным шмотьём. Да и не присматривался Сергей, если откровенно, чаще на мордашку миленькую смотрел, когда она не видит, а в целом сторонился. Волчонок, а не Мария… Константиновна.
— Я бы вдул, — заметил Марат как-то отстранённо, Серёга поморщился. Вдувальщик херов. — Только её уже отец Алёшиных шпилит.
— Сестричек Алёшиных? — зачем-то уточнил Сергей, скорее всего от неожиданности, будто есть ещё какие-то Алёшины в их клубе. — Тоже в инсте фоточки запостили? — добавил он с иронией. — Всё-то ты знаешь, прямо бабка на лавочке, все сплетни собираешь.
— Не в инсте, — отмахнулся Марат. — Он на родительском собрании был, — Серёга кивнул, был отец синеглазок, нормальный мужик, как оказалось. Долго беседовал с тренером, расспрашивал, что и как. Было видно, что не по душе ему такое решение, но сестрички — на редкость упрямые особы — отказались куда-либо ехать, даже от предложенного Диснейленда, всё с той же няней, отказались. — Ты остался в клубе тогда, а я вместе с Марией этой вышел, она в машину к отцу Алёшиных села.
— И? Она на него работает, может, до метро подвозил. Обязательно везде говно видеть?
— А дверь машины он ей открыл, руку подал, придержал, только что не поимел тут же, на стоянке, потому что она на него работает, эдакий бонус от работодателя, — сально ухмыльнулся Марат.
— Пиздец, — всё, чем прокомментировал Сергей Витальевич новые сведения.
Обратно прошла Мария Константиновна, придерживая полусонную Лису за плечики, Серёга посмотрел вслед девушке. Любовница… Что его поразило больше, что этот миленький одуванчик — любовница женатого мужика с двумя детьми и нехеровыми проблемами в семье, или сам факт, что она живёт половой жизнью, он не смог бы ответить даже себе.
3
Часть смены минула, обходилось без эксцессов, всё шло в рабочем режиме. По расписанию было две тренировки в день, Сергей Витальевич отменил одну. Городская малышня настолько ошалела от чистого снега, горок, зимних развлечений, что ни о каких тренировках слышать не хотела. Он мог бы пристрожить, всё-таки база спортивная, он тренер, а гаврики — какие-никакие, а спортсмены, но по устоявшейся традиции зимних смен плюнул. Перспективные, те, у кого очевидный потенциал и перспектива будущего, честно отрабатывали в зале, а основная масса отрывалась строя снежных баб и крепости.
Самбо, когда-то, в далёкие советские времена, о которых сам Сергей Витальевич имел смутное представление, занимались дети с двенадцати лет, теперь едва ли не с шести, а то и пяти, если посмотреть на синеглазок. Нормативы эти были придуманы не зря, и, несмотря на изменившийся подход, Серёга ставил во главе угла здоровье и благополучие маленьких подопечных, а не будущие спортивные успехи.
