Собирая воедино (ЛП) - Рид Калия (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
— Тебе нужно поспать.
Все что я могу видеть, это янтарные глаза.
— Нет.
— Просто попробуй.
Он переплетает наши пальцы. Комната погружается в тишину, но успокоиться не выходит. Меня охватывает отчаяние. Завтра я проснусь и все еще буду здесь. И на следующий день. Пока я что-нибудь не предприму, это так и будет продолжаться.
Но конец уже близок. Издали доносится слабое тиканье часов, отсчитывающих драгоценные секунды. А у меня нет ни малейшего понятия, как вырваться из этой западни.
— Помоги мне выбраться отсюда, — я громко сглатываю. — Пожалуйста.
Он убирает мои волосы назад и мягко произносит:
— Я люблю тебя. Ты же знаешь. Но помочь тебе не могу.
Но помочь тебе не могу…
Кажется, что мое сердце разбилось напополам. Если любишь кого-то, не должна ли его или ее боль быть вашей и наоборот? Не следует делать все, что в твоих силах, чтобы помочь своей половинке?
Уэс убирает руки с моей талии, и я делаю глубокий вдох. Я слышу шепот голосов и
готовлю себя к тому, что сейчас произойдет. Голоса перерастают в крик, и я едва могу разобрать, что они говорят.
Все что я слышу это: «Помочь тебе не могу».
В ушах начинает звенеть.
Я закрываю уши и зажмуриваюсь.
Матрас слегка прогибается, словно он принял сидячее положение. Спину овевает холодный воздух.
— Останься, — шепчу я в подушку.
Уэс не отвечает. Бесполезно оборачиваться; я знаю, что он ушел.
Голоса становятся такими громкими, что в ушах начинает стучать. Они такие громкие, словно пытаются вырваться на волю из моей головы.
Я закрываю глаза и с губ срывается стон. Начинаю осознавать, что есть в этом месте что-то такое, от чего люди начинают чувствовать себя бесполезными. Оно крадет твою душу и личность.
Мне хочется сказать об этом ему, но когда я оборачиваюсь, рядом никого нет.
Но он вернется. Он никогда надолго не оставляет меня одну.
Существует большая вероятность того, что я схожу с ума. Но куда более вероятно то, что если я не утихомирю голоса, они станут еще громче и поглотят меня целиком.
Меня охватывает паника. Мои глаза закрыты, но голоса продолжают набирать силу. среди них есть один — самый громкий — который кричит на меня. Он прорывается сквозь барьер. Слова окутывают мое сердце. Они быстро и правильно делают свою работу, и я чувствую, как страх рассеивается.
Я лежу и тихонько шепчу в подушку: «Задержи дыхание и сосчитай до десяти. Все закончится, не успев начаться… Задержи дыхание и сосчитай до десяти. Все закончится, не успев начаться, задержи дыхание и сосчитай до десяти. Все закончится, не успев начаться…»
ГЛАВА 2
— Виктория…
Кто-то сильно трясет меня за плечо. Я распахиваю глаза и вижу пару холодных зеленых глаз.
Элис, дневная медсестра, отдергивает руку, словно я грязная.
— Пора вставать.
Элис — худшая из всех медсестер Фэйрфакса. С первого дня она следит за мной. У нее просто напросто отсутствуют какие-либо эмоции. Удивляюсь, как она продержалась здесь так долго.
— Ты проспала завтрак, — говорит она практически торжествующим тоном.
Я мгновенно сажусь и потираю глаза. Я никогда не просыпаю. Никогда. Мне нравится просыпаться и одеваться прежде, чем медсестры начнут утренний обход.
— Вы не постучались ко мне.
Элис смотрит на меня с едва скрываемым отвращением.
— Я стучала. Ты не ответила.
Я прищуриваюсь.
Лгунья.
У Элис есть всего один тип интонации — покровительственная — и набор из трех выражений лица: злость, отвращение, презрение. Большинство пациентов она лечит с враждебностью, но, клянусь, она мечтает унизить меня. Возможно, я самый безобидный пациент здесь, но по взглядам, которые она на меня бросает, так не скажешь.
Я не доверяю тебе, шепчут ее пустые зеленые глаза, держись от меня подальше.
— Между прочим, ты находишься здесь достаточно давно, чтобы знать, во сколько завтрак, — продолжает она.
Мне протягивают еще один стаканчик. Утром нужно выпивать только одну таблетку, но Элис проверяет лучше, чем Кэйт. Она аккуратно заглядывает мне в рот, поворачивая мою челюсть налево и направо, словно я кукла.
Еще секунда и я бы подавилась таблеткой, когда она наконец-то отходит. Ее взгляд быстро перемещается к кроватке Эвелин.
— Одевайся. Я вернусь через несколько минут.
Как только она выходит, я слышу ее бормотание:
— Ребенку здесь не место.
Как только дверь захлопывается, я выскакиваю из кровати и прячу таблетку в моем тайнике. Обернувшись, я осматриваю комнату в поисках напоминаний о визите Уэса прошлой ночью.
Я наряжалась для него. Я смотрю вниз на пижаму и осознаю, что не помню, как переоделась. Бегу к маленькому шкафу в углу. Мое платье висит на вешалке. Прямо над туфлями.
Переодеваясь, я думаю о прошлой ночи. Все кажется слишком реальным, чтобы быть сном. Я уверена в этом. Но у меня нет весомых доказательств.
Я иду в ванную и умываюсь. Подняв голову, смотрю на свое отражение. Сейчас было бы неплохо замазать консилером синяки под глазами и нанести немного румян на бледные щеки.
Но я не могу это сделать. Весь процесс ощущается обманом, словно я пытаюсь нацепить на себя чужую личину. Не имеет значения, как сильно я пытаюсь сделать ее своей, она все равно не подходит мне.
Я уже даже не знаю, что делает меня мной.
Эвелин плачет. Я выбегаю из ванной и несусь к колыбельке.
Я туго ее запеленала, но ее ручки сжаты в маленькие кулачки, пока она потягивается. Восхитительно, что эта крошка оказывает на меня такое сильное воздействие. Одной своей улыбкой она может стереть с моего лица злость и грусть.
Не могу насытиться ее улыбкой.
Я быстро меняю ей подгузник и переодеваю ее в чистые ползунки. Закончив, я пеленаю ее, беру бутылочку с тумбочки, и сажусь в кресло-качалку. Наблюдая, как она ест, я тихонько напеваю детскую песенку. Она всегда смотрит на меня своими невероятно яркими голубыми глазами. Все ее внимание и доверие принадлежит мне, и это единственная важная вещь во всем мире. Люблю эти моменты. Когда ее крошечное тело прижато к моему, я могу слышать как бьется ее сердце. Это всегда меня успокаивает. Когда она заканчивает, я прижимаю ее к плечу и несу ее обратно.
Через мгновение приходит Элис.
— Готова?
Нет, не совсем. Эвелин еще не срыгнула. Ребенку нужно срыгнуть или будут газы. Но вместо того, чтобы это сказать, я прикусываю язык и неохотно встаю.
— Да.
Элис холодно на меня смотрит. Она смотрит на меня так, словно я отвратительна.
— Так как ты проспала, ты лишаешься свободного времени в комнате отдыха.
— Почему?
— Потому что тебе нужно встретиться с доктором.
Моя жизнь здесь идет по определенному распорядку. И этот распорядок никогда не нарушается: завтрак; комната отдыха; ланч; терапия; ужин. Возвращение в комнату, если есть свободное время, потом принятие лекарств и отбой.
Именно эти моменты разбавляют монотонность этого места. Держат нас в здравом уме.
— Я хочу пойти в комнату отдыха.
Все здесь называют эту комнату гостиной. За исключением приема пищи и общей терапии, это единственное время, когда мужчины и женщины проводят время вместе.
— Ну, не сегодня. Ты пропустила положенное тебе время в гостиной, потому что играла в спящую красавицу.
— Не знала, что у меня есть график.
— Пошли уже.
Я упорно стою на своем.
— Нет.
— У тебя нет выбора. Пора увидеться с доктором.
Выражение лица Элис говорит о том, что она с легкостью протащит меня по коридору. Ей это не составит никакого труда.
Никогда до этого я не перечила Элис; для этого причин просто не было причин. Но сегодня она нарушает мой распорядок. Я открываю рот, но меня перебивают прежде, чем я успеваю что-либо сказать.
— Глядите-ка! Это ж Мисс Память!
Ригэн, которая кружила вокруг медсестры, теперь подкрадывается ко мне.
— Ригэн, что ты делаешь? — спрашивает Элис серьезным тоном.
