Есть только ТЫ (СИ) - Заозерная Марта (книга бесплатный формат .TXT, .FB2) 📗

Смотрю на нее выжидательно. Ответа жду. Давлю на неё преднамеренно.

Маша качает головой отрицательно. По её щекам слезы катятся, сердце мне разрывая. Но… Дам слабину — сына хрен видеть буду.

— Нет, Серёж, нет. Давай я маме позвоню, она Коленьку привезет. Возьмешь его погулять. Я тут просто… — взмах рукой делает в сторону распахнутого окна. — Уборку затеяла… — заканчивает шёпотом, облизывает пересохшие губы.

Губы, вкус которых я помню и никогда не забуду.

— Да нет уж. Не стоит обременять Наталью Леонидовну. Не хочется быть по гроб жизни ей обязанным, — не могу от сарказма удержаться. — Завтра Колю никуда не веди. После одиннадцати заеду за ним.

Маша кивает. Вид у неё такой, словно я посланник апокалипсиса, а она моя жертва очередная. Процесс расчленения предыдущих — видала собственными огромными глазами. В них страха полно.

— Ты в окно что-ли сама лезешь? — оборачиваюсь уже на выходе.

— Я аккуратно. Держусь, — храбрится, но я знаю, как она боится высоты.

— Где робот — мойщик окон? — машинально по сторонам оглядываюсь.

Дарил жене, скоро уже бывшей, этот гаджет домашний после того, как она в окно с десятого этажа чуть ли не выпала. Мамуля её пришла тогда в гости и проводя инспекцию квартиры, установила — окна грязные. С уличной стороны и того хуже — обосраны голубями. Как жить то в такой нечисти? Пришлось лезть и мыть их сиюсекунднейше.

Пришел домой и нашел Машу полуживой, лежащей на диване в трясучке.

Даже сейчас, вспоминая, я перестаю себя контролировать. Каким-то чудом вида не подаю, что лютая ярость потихоньку голову внутри меня поднимает. Ни одной положительной эмоции к тёще я не испытываю.

— Он упал, — Маша меня вырывает из воспоминаний.

— Ты трос забыла закрепить к батарее? — спрашиваю с недоверием.

Чего — чего, а ответственности в Маше через край. Она пока всё не перепроверит несколько раз, ничего делать не станет.

— Нет, он тут упал. В комнате. Когда изнутри мыл. Не знаю почему, всё, как обычно, сделала, а вакуум взял и пропал. Он об пол ударился и теперь моющую жидкость не распыляет, — оправдывается передо мной, словно монстр я, а не мамаша её.

— И почему ты мне не сказала? Зачем опять к этим сраным окнам полезла?

Вывести меня из себя? Дело пары секунд. Не хочется грех на душу брать, но бесит меня эта старая ведьма! Достала — сил нет! Единственный человек, которого я ненавижу.

— Он всё равно не моет так хорошо, как руками…

— Мама твоя так сказала? — презрения не скрываю.

— Серёж, не надо. Пожалуйста! Моя мама не плохой человек.

— Не плохой, если её слушаться беспрекословно. Думай головой своей, — выделяю интонацией последнее слово. — Я тебя очень прошу. Посмотри, — указываю на окно, которое снова обгажено. — Сколько ты времени потратила? А оно снова грязное!

Вижу себя сейчас словно со стороны, глазами Маши, — хищник готовый броситься на жертву, силы последние теряющую. Её испуг ощущаю кожей.

— Серёж, ты в понедельник в суд приедешь?

Маша зачем-то тему меняет. Неужели не видно по мне, что о разводе я сейчас говорить не намерен?

— А что, не терпится поскорее документ свободы получить? — бросаю в ответ холодно.

— С тобой говорить спокойно невозможно, — всплескивает руками. — Почему мы не можем обсудить спокойно?

— Потому что я разводиться не хочу, в отличие от тебя! — сдержанность прощай.

Делаю шаг в сторону Маши, она назад пятится. Боится.

Как же, сука, больно! Не вывожу! Не справляюсь… Она единственный обожаемый мною человек меня боится. Как с этим жить?

Разворачиваюсь и молча к выходу направляюсь. Надеваю куртку. Цепляюсь взглядом за наше совместное фото, стоящее на комоде в прихожей. Надо же. Тут еще есть что-то обо мне напоминающее⁈

Выйдя из квартиры, останавливаюсь на лестничной клетке. Варюсь в тупом отчаянии и беспомощности. Не выходит у нас поговорить по душам.

Каждый раз возвращаясь в нашу квартиру, я надеюсь, что нам обоим хватит мозгов удержаться от взаимных претензий и оскорблений. Верю, что любовь победит. Но когда мы оказываемся на расстоянии вытянутой руки друг от друга, я вижу страх в глазах Маши и разлетаюсь на части. Вдребезги. Теряя контроль, пугаю её стократно сильнее. Всё катится к черту… Замкнутый круг!

Вызвав пассажирский и грузовой лифт одновременно, всё равно иду по лестнице, потому что они долго едут! Блд, даже на это терпения нет! Сил ни на что нет!

Мрачная отчаянность и обреченность…

Чем сильнее я хочу вернуть свою семью, тем больше она от меня отдаляется.

Сердце где-то в глотке бьётся.

Нужно бороться любой ценой! Всегда. При любых обстоятельствах. За тех кто дорог — до конца.

Раскаты грома проникают в дом сквозь окна и стены. Отражаются и гулким эхом по этажам разносятся. Маша во всем своем везении.

Достаю телефон и пишу сообщение.

«Дурью прекращай заниматься. Закрывай окна и ложись отдыхать. Нового мойщика тебе привезу — помоет».

Маша читает, но ничего не пишет в ответ.

Как же выводит её безразличие! Со всей силы бью кулаком по стене. Следом ещё раз. Что-то трещит. То-ли штукатурка, то-ли кости мои. Пофигу. Через пару секунд застываю, будто кусок арматуры проглатываю. Снизу шаги слышатся. Кто-то совсем рядом находится.

— Серёжа, привет! С тобой всё в порядке? — интересуется кто-то с заботой.

Глава 2

Глава 2

Сергей

Как мужчина не самого здорового вида я оборачиваюсь и хмуро смотрю на подошедшую девушку.

Не будь я на взводе, понял бы сразу, ещё по голосу, кто ко мне обратился. Сафия Гориева. Лучшая подруга жены. Единственный человек со стороны Маши на нашей свадьбе присутствующий. В своё время мама её отказалась приходить, а остальных Маша сама видеть не захотела. У нас список гостей был очень короткий. Будучи беременной жена очень переживала — что люди подумают? Стеснялась выходить замуж по залету.

Она вообще очень часто по этому поводу парится… Снова завожусь не по делу. Вообще, я никогда психом не был. Скорее наоборот, но события последних месяцев упорно способствуют моему превращению в неврастеника. Того и гляди начну на себе странные взгляды ловить.

— Серёж? — ожидаемо Сафи ко мне обращается ещё раз.

Ничего удивительного, ведь я стою и тупо на нее смотрю. Нормальный человек поздоровался бы уже.