Душа птицы (СИ) - Немировский Петр (читать полностью бесплатно хорошие книги txt, fb2) 📗

Потом случилось так, что женщина, с которой он жил, стала сильно болеть, буквально разваливалась на глазах, нужно было что-то решать. Её взрослая дочка забрала мать к себе, в Филадельфию. А отец остался жить в их квартире в Бруклине.

Тем временем я менял работы, пил, иногда пил много и часто, похоронил маму. И вот недавно отец неожиданно снова возник в моей жизни, словно призрак, являющийся накануне каких-то роковых событий.

* * *

— Добрый вечер. Можно войти?

— Да, пожалуйста.

Передо мной в дверях стояла чернокожая женщина лет тридцати двух, среднего роста, стройная, в серых спортивных штанах и чёрной футболке. Мне сразу бросилась в глаза её пышная высокая грудь. И её тёмные, большие, глубокие глаза.

— Меня зовут Эми. А вы, наверное, Бен, сын Марка, да?

— Да. А вы?

— Его домработница. Его лечащий врач запросил домработницу для него после его операций на сердце, и этот запрос был одобрен. Ближайшие месяцы я буду у него работать пять дней в неделю по пять часов в день, — сказала она, когда мы шли по коридору в гостиную.

— Привет, дэд. Как дела?

Отец сидел в кресле, выдвижная подставка для ног была поднята так, чтобы его ноги были подняты. Он смотрел по телевизору бейсбол.

— Привет, Бен. Я всё ещё жив, как ты успел заметить, — он улыбнулся, скривив губы на левую сторону.

Я никогда не любил эту его улыбку «на сторону», она мне напоминала не улыбку, а оскал какого-то хищного зверя.

Я опустился на диван, на котором уже сидела Эми, его новая домработница, рассматривая что-то в своём мобильнике. Не знаю, быть может, я сел возле неё слишком близко, и стоило мне откинуться на спинку дивана и положить свою правую ладонь на шершавую рельефную ткань возле своего бедра, как женщина почему-то тут же поднялась, будто бы я представлял для неё опасность.

— Хотите кофе? Чай? — спросила она, отойдя от меня на пару шагов.

— Нет, спасибо.

— А вам, Марк, дать что-либо поесть или выпить?

— Нет, пока не надо.

— Окей.

Женщина прошла в кухню, отделённую от гостиной перегородкой с вырезанным внутри большим проёмом, и стала мыть посуду. С места, где я сидел, я видел в квадратном проёме только её спину в чёрной футболке с коротким рукавом.

Я захотел её трахнуть. «Да, здесь и сейчас. Отец пусть сидит в кресле и смотрит свой дурацкий бейсбол. А я с ней уединюсь в спальне, там, кстати, дверная ручка с замком. Как хорошо, что ему дали эту домработницу. Она тоже будет не против заняться со мной любовью, это же очевидно». Эти странные, дикие мысли будто бы возникли сами собой, помимо моей воли, и пронеслись в моей голове вихрем. Я потёр пальцами свой наморщенный лоб. «Да, сейчас мы с ней удалимся в спальню и займёмся любовью».

В этот момент женщина оглянулась, будто бы подслушала мой внутренний монолог. Она широко улыбнулась, и её большие глаза дико и восторженно вспыхнули. Я повёл глазами и кивнул в направлении спальни. Она показала мне средний палец с красным накрашенным ногтем и, хохотнув, отвернулась. Я хмыкнул в ответ: мне тоже стало смешно от этого нашего содержательного немого диалога.

Затем я повернулся к своему отцу.

— Как дела, дэд? Похоже, ты сегодня получше.

Я взглянул на него — на этот раз профессиональным взглядом медика, работавшего в отделении «скорой». За короткое время работы в «скорой» я, незаметно для себя, успел выработать профессиональный взгляд: это когда ты выслушиваешь пациента, но твоё внимание сосредоточено не только на его словах, но и на том, бледное ли у него лицо, насколько расширены его зрачки, на его дыхании, словом, на симптомах, — чтобы определить, «критический» он или нет. Сейчас, согласно моей оценке, сидевший в кресле отец, ещё несколько бледный и осунувшийся после недавней последней операции, всё же не был «критическим».

— Тебе только так кажется, что мне лучше. На самом же деле мне по-прежнему нехорошо, — буркнул он с укором в голосе. — Сегодня у меня целый день высокое давление и болит голова с утра, — он тяжело вздохнул. — В общем, дела неважные.

Я нахмурился. Мне стало его жалко.

— Я позвонил доктору Шапиро, он посоветовал принять двойную дозу таблеток от давления. Посмотрим. Да, fucking старость, — он приглушил звук в телевизоре. Поднявшись, пошёл в туалет.

Бывший капитан доктор Мерси

Каждая смена начиналась с утреннего обхода. Команда врачей и социальных работников обходила всё помещение «скорой». Дежурные медсёстры, отвечавшие за определённые участки, представляли пациентов. После короткого совещания мы расходились по своим рабочим местам.

Первым делом я отправлялся в офис администрации отделения. Доктор Харрис решил, что я не только отличный рыбак, но и архиважный сотрудник и должен сидеть вместе с администрацией.

Я делил кабинет с доктором Адамом Мерси. Он был ведущим хирургом, а также занимал должность заместителя директора «скорой». До того, как стать врачом, доктор Мерси служил в армии, в спецподразделении, в чине капитана. Во время одной из военных операций с ним случилось нечто, о чём рассказать он мне не имел права, но, по его признанию, это навсегда изменило его жизнь. После этого случая он ушёл из армии и стал врачом. «Для того, чтобы больше не убивать, а только спасать человеку жизнь».

Тем не менее о своей службе в армии он мог рассказывать бесконечно. Выслушивая его красочные рассказы о боевых операциях, в которых он участвовал, мне порой казалось, что я сейчас не в больнице в Нью-Йорке и разговариваю не с хирургом, а нахожусь на каком-то полигоне в Северной Каролине, где вооружённый до зубов отряд готовится к отправке в чужую страну со специальной секретной миссией.

Первое время я считал, что доктор Мерси любит приукрасить свои былые военные геройства, тем более теперь, в свои пятьдесят пять. Он был полным, имел проблемы со здоровьем и мало походил на бывшего командира спецотряда. Он был гурманом, любил плотно поесть, постоянно шутил. Словом, производил впечатление эпикурейца и добряка. Но после того, как я увидел его во время работы в нескольких критических ситуациях, где требовалось мужество, молниеносная реакция и умение верно и в мгновение ока оценить положение, я пришёл к заключению, что если доктор Мерси и приукрашает свои былые подвиги, то ненамного.

«Кии-иии-aрр!»

Мы встретились с Эми в парке, на Юнион-сквер. Ходили с ней по дорожкам, круг за кругом, над нами шумели кроны старых деревьев. Я видел, что на нас оглядываются мужчины, вернее, не на нас, а на Эми — она была грациозна и пластична, по её словам, когда-то в юности занималась танцами, и это явно не прошло бесследно. Правда, если судить по строгим эстетическим меркам, то в её телосложении имелась незначительная диспропорция: бёдра у неё были узковаты при такой высокой пышной груди и несколько широких плечах.

Она была в коротких джинсах, обнажавших щиколотки, и ярко-красной плотно облегавшей футболке, заправленной в джинсы. Она покрасила свои волосы в каштановый цвет. У неё на ресницах лежала густая тушь, а на веках поблёскивали серебристые крапинки.

Мы говорили с Эми, не умолкая.

— Я родом из Джорджии, моя мама была учительницей, а отец — механиком в автомастерской. В семье я была младшим ребёнком, маленькой принцессой, — рассказывала она о себе. — Моя мама была набожной женщиной, по воскресеньям водила нас в церковь, читала нам, детям, Библию и учила молиться. Мой отец умер от инсульта после очередного срыва — он был наркоманом, курил крэк. После этого мама вышла замуж за другого. Она продолжала работать в школе до пенсии. Моя дорогая мамочка, она умерла в прошлом году, земля ей пухом, — Эми закатила вверх большие тёмно-карие глаза и, осенив себя крестным знамением, приложила пальцы сперва к губам, а потом к груди слева.

— Моя мама тоже умерла недавно, два года назад. А мой отец, у которого ты сейчас работаешь, тоже когда-то сильно пил. Так что наши с тобой истории чем-то похожи, — заметил я.

— Да, мы с тобой — как брат и сестра, — пошутила Эми, рассмеявшись.