Квадратное колесо фортуны - Ларина Арина (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Очень, очень приятно познакомиться. Сережа много о вас рассказывал.
Юлька в ужасе смотрела на грязную лужу, вытекавшую из-под ее сапог. Сменную обувь она взять забыла.
— Сережа, что ты встал? Предложи Юленьке тапочки, — засуетилась мама.
— Я все уберу, — убитым голосом проблеяла невеста.
— Вы с ума сошли, деточка! — ахнула Тамара Антоновна и посеменила в глубь квартиры за шваброй. Последующие несколько минут прошли в веселом перетягивании швабры. Победила Юлька. Будущая свекровь не сдала позиций, сделав несколько умопомрачительных прыжков вслед за активно вытиравшей пол невесткой. Знакомство состоялось. Неприятное напряжение было сглажено совместной уборкой и комизмом ситуации. Сергей, привыкший к Юлькиной неординарности и потрясающей способности рядовое событие превратить в форс-мажор с непредсказуемыми последствиями, был постоянно начеку. Отсутствие поломанной мебели и бытовых травм в процессе первых минут встречи его чрезвычайно порадовало.
Тамара Антоновна с материнской нежностью разглядывала худенькую Юльку, гулявшую по квартире в скромном наряде престарелой пионерки.
— Я так рада, что вы не похожи на современных девиц, — пробормотала она, когда будущая невестка, не выдержав пристального взгляда будущей свекрови, вопросительно уставилась на нее, оторвавшись от созерцания живописи, обильно украшавшей стены гостиной. — Вы не такая, как эти вертихвостки на улице.
Тамара Антоновна откровенно подлизывалась, но Юлька, с самого начала встречи чувствовавшая себя хитро замаскированной мышеловкой, трактовала все комплименты не в свою пользу.
«Понятно, — с неприязнью подумала она, растянув губы в вежливой улыбке. — Намекает, что я не современная и плохо одетая простушка. Знала бы она, что я еще, плюс ко всему, и не девица вовсе…»
Тамара Антоновна была счастлива. Девочка оказалась скромной, милой и приятной внешне. При всем своем нечеловеческом желании устроить судьбу сына и принять любой его выбор, она все же слегка опасалась, что неопытный в любовных делах Сереженька может быть обманут какой-нибудь алчной и непорядочной девицей. Ее ближайшая подруга, Елизавета Львовна, мать лучшего Сережиного друга, услышав о грядущей свадьбе, инструктировала бедную женщину каждый день, сдабривая свои страшные рассказы ужасающими примерами из жизни знакомых, малознакомых и вовсе незнакомых людей. Сама Елизавета Львовна, сурово охранявшая сына от дамских посягательств и разгонявшая нежелательных невест, как дворник пожелтевшую листву, недавно стала жертвой собственной разборчивости. Перед самым Новым годом Тамара Антоновна впервые была приглашена на смотрины, поскольку Вадим, сын Елизаветы Львовны, был настроен самым решительным образом: женюсь, и все тут! Тамара Антоновна долго не могла прийти в себя после того страшного вечера. Вадик привел в дом чудовищно вульгарную, невоспитанную девицу, обвешанную возмутительно дорогими украшениями и напившуюся за недолгое время пребывания в квартире до свинского состояния. Самым диким в создавшейся ситуации было то, что Вадик смотрел на невесту с обожанием, а Лизочка, глядя в окно на застрявшую в сугробе головой гостью, прошептала:
— А вот это не такой уж плохой вариант. Надо с ней только немного поработать.
Когда Сергей неожиданно сообщил матери, что у него тоже есть невеста, Тамара Антоновна, находясь под впечатлением недавних смотрин у Лизы, испытала смешанное чувство ужаса и счастья. Если решительная и властная Лиза могла «поработать» с невесткой, то интеллигентной и мягкой по характеру Тамаре Антоновне это было не по силам.
Томочка выросла в семье инженера и учительницы русского языка. Из родственников она знала лишь дядю, папиного брата. Женился он поздно, жил где-то в Средней Азии в военном городке, приезжал к ним только однажды по каким-то служебным делам. Он был большим, шумным, показывал фото своей семьи и рассказывал веселые истории. Так Томочка узнала, что где-то далеко у нее есть двоюродная сестра. Родных братьев к сестер у нее не было. Родители любили друг друга еще со школы, отец прошел всю войну и один из немногих вернулся живым и невредимым. Папа с мамой жили душа в душу, девочка росла в любви и ласке, не слыша скандалов, не зная семейных ссор и размолвок. К восемнадцати годам ее жизненный опыт приравнивался к опыту пятилетнего ребенка. Ее родители не воровали, не брали взяток, которых им никто и не давал, не пили и не дрались. Томочка была открытой и общительной, но ребята откровенно посмеивались над ее наивностью. Многие ее одноклассники жили в неполных семьях: у кого-то отцы не вернулись с Великой Отечественной, у кого-то умерли от ран уже в мирное время, кто-то тихо спивался, а кто-то спивался так, что на крики избиваемых домочадцев вызывали милицию. Работавшие из последних сил строители социализма не уделяли своим детям достаточно времени, поэтому Томочкины ровесники рано взрослели, начинали курить, выпивать, а некоторые девушки даже знали, где делают подпольные аборты.
Самой близкой ее подругой стала Лиза. Они жили в одном доме, на одной лестничной площадке, но тесно никогда не общались. Их дружба, длившаяся больше полувека, началась морозным зимним вечером, когда Тамара возвращалась из библиотеки. Сколько она себя помнила, мама всегда запрещала ей ходить вечером через парк. А Томочка ходила, потому что так было ближе и можно было прокатиться пару раз на горке, тем более что за все годы никогда ничего не случалось. Именно в этот вечер дороги девушки и недавно освободившегося уголовника пересеклись.
Уголовник брел по сумеречной аллее, кутаясь в дырявую телогрейку. Он выбирал малолюдные места, боясь попасть на глаза патрулю. Выглядел он крайне подозрительно, а справка об освобождении была не лучшим документом для предъявления милиции. В те годы отношение к тунеядцам было суровым, карались они безжалостно, а бывший зэк все никак не мог устроиться на работу. Есть было нечего, жить негде, и вернуться к нормальной жизни не представлялось возможным. К тому же в этот морозный вечер невероятно хотелось выпить. Он не был алкоголиком, ему просто нужно было немного согреться. Да и съесть что-нибудь, чтобы успокоить сходивший с ума желудок, тоже было бы неплохо.
Девчонка с толстой, набитой чем-то тяжелым сумкой неуверенно семенила ногами по скользкой дороге. В сумерках уголовник не разглядел ее лица, да и незачем было на нее смотреть. Он молча рванул на себя сумку, страшно взглянув ей прямо в глаза. Он умел смотреть так, что даже бывалые зэки отступали под этим змеиным взглядом.
Томочка, впервые столкнувшаяся с темной стороной жизни, даже не смогла толком испугаться. Она тут же закричала, помня, что в случае нападения надо кричать как можно громче, и тогда обязательно приедет милиция. Бывший зэк, привыкший, что жертвы, парализованные ужасом, не сопротивляются, не ожидал, что малолетняя дуреха завоет на весь микрорайон. Коротко замахнувшись, он ударил ее в грудь. Томочка упала навзничь, выпустив из рук сумку. Почувствовав, что добыча перекочевала в его руки, мужик понесся прочь, грохоча сапогами по льду.
Тамара смотрела на темное небо, на котором не было ни луны, ни звезд. Только размытые черные силуэты туч медленно плыли над ней, да ледяной ветер равнодушно заносил ее колким снегом. Девушка попыталась подняться и застонала от тягучей боли. Видимо, какое-то время она была без сознания, потому что руки и ноги заледенели настолько, что наотрез отказывались повиноваться хозяйке. Единственное, на что соглашалось окоченевшее тело, перекатываться. Через несколько минут невероятных усилий она уткнулась в сугроб и поняла, что катилась не в ту сторону. У нее не было сил вернуться на середину дороги. Девушка прикрыла глаза и замерла, судорожно пытаясь найти выход из этого кошмара. Она уже начала засыпать от холода, когда вдалеке послышались невнятные голоса. Это была пара. Полная низенькая женщина, кокетливо хихикая, висла на руке высокого плотного мужчины. Он развлекал спутницу героическими фронтовыми рассказами. Заметив темное скрюченное тело, они, не сговариваясь, молча быстро прошли мимо и почти бегом скрылись в темноте. Томочка даже не смогла позвать на помощь: губы не шевелились, а из горла раздалось лишь невнятное шипение. Еще несколько раз вспыхивала и в тупом отчаянии гасла надежда на спасение. Женщина с авоськой торопливо прошла мимо, что-то нечленораздельно и зло пробормотав в сторону заметаемого снегом силуэта. Еще для одной пары она стала наглядным пособием и поводом для дискуссии на тему пьянства. Правда, красноносый мужик из солидарности предложил дотащить «алкашку» до отделения милиции, но жена, визгливо ругаясь, поволокла его дальше. Томочка в оцепенении лежала под ночным небом и прощалась с жизнью. Слез не было. Только недоумение, осознание людской черствости и потрясение от столкновения с реальной жизнью заставляли мозг функционировать. Она не верила в бога. Церквей в те годы почти не было, молиться было стыдно, а сам бог был заблуждением темных, доживающих свой век старух. Томочка вспомнила бабушку, истово молившуюся по вечерам перед маленькой иконкой и заботливо прятавшую ее в шкафу.
