Укрощенная гордость - Лэнгтон Джоанна (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Господи, ну куда же исчез отец? Да она просто сошла с ума, позволив ему уйти в таком состоянии! С другой стороны, некий внутренний голос твердил ей: оставь человека в покое. Ведь отец ясно сказал, что хочет побыть один. Разве она ему сторож? Разве не следует ей уважать его желания? Но неукротимое стремление помочь не оставляло Полетт в покое.
С большой неохотой она вновь вернулась домой. Франко… она просто не могла прогнать из головы мысли о нем. Быть может, действительно следует отправиться в «Ред Холл», на коленях умолять его, чтобы он оставил отца в покое. Так иногда отец вел себя с матерью. Полетт почувствовала страх. Ну и какой будет от этого прок? Она же знала Франко Беллини. Ни за что не отпустит он ее отца со своего крючка. Он жаждет мести. Полетт он тронуть не мог, хотя прекрасно понимал, сколь глубока связь между отцом и дочерью. Для него это будет куда более сладкая месть, нежели любая из тех, что мог вынашивать в себе мрачный интеллект Макиавелли.
«Наступит день, когда ты приползешь ко мне на коленях и будешь умолять, чтобы я взял тебя…»
Полетт вспомнила эти слова, и губы ее задрожали.
Франко Беллини разрушил ее жизнь. Он разбил на мелкие куски все, что было для нее столь дорого.
Ее любовь к Арманду, ее счастье, ее спокойствие… и, наконец, ее уважение к себе. Она боролась с ним, пока оставалась хоть капля выносливости, но потом, в страшный час откровения, осознала секрет собственной слабости. Дрожа от негодования, Полетт отбрасывала прочь все мысли о нем, но унижение и стыд продолжали жить в ней так же прочно, как и прежде.
Франко был хищным, безжалостным, лишенным способности прощать, презирающим тех, кто слабее него. Полетт навсегда запомнит, как он смотрел на нее в день ее свадьбы. С тлеющей во взгляде яростью и откровенной ненавистью. Он, столь могущественный человек, сказочно богатый, преуспевающий во всем и сногсшибательно красивый мужчина, был отвергнут. Вплоть до самого последнего момента Франко ожидал, что она передумает и бросится к его ногам.
«Я никогда тебе этого не забуду», – бросил он ей на прощание при выходе из церкви.
К тому моменту Полетт была в таком ужасном состоянии, что Арманду практически приходилось удерживать молодую жену на ногах. На свадебных фотокарточках она выглядела, словно привидение. Арманд заверил, что простил ее, но, проживая день за днем фарс своего супружества, сама она так и не смогла простить себя…
Полетт поднесла ладонь к пульсирующему виску, ценой огромного усилия пытаясь сосредоточиться. Ну как могла она прежде не сообразить, что отец ее в опасности? Слишком уж занимали ее собственные проблемы, тоскливо подумала она. Нельзя было быть столь эгоистичной!
Арманд долго болел. Тем временем дело его пришло в упадок, не оставив ничего, кроме долгов. Отец настаивал, чтобы дочь после смерти мужа вернулась домой, но та отказалась. Ей не хотелось вновь превращаться в папенькину дочку, каковой она оставалась до замужества. В те дни она даже не работала. Еще подростком Полетт мечтала о том, как выйдет замуж за Арманда и нарожает ему детишек. Теперь именно эти воспоминания она гнала прочь с особой горечью.
Франко пригласил ее в «Ред Холл», чтобы позлорадствовать над падением отца. Садист до мозга костей, он желал лично увидеть ее страдание и боль. Так зачем же ей доставлять ему это удовольствие, раз она понимает, что он не позволит отцу остаться безнаказанным? Да ни в коем случае не отправится она на свидание с ним в «Ред Холл»!
Полетт выскочила из машины. Было темно, холодно и сыро, как в тот давний день, в тот день, воспоминания о котором она не могла вынести. Расправив хрупкие плечи, она затянула пояс на просторном бежевом плаще и, высоко вздернув подбородок, пересекла автостоянку. Это только ради отца. Она обязана сделать это. Ну и что с того, что она испытывает чуть ли не физическую боль при мысли о новой встрече с Беллини? Ради отца она пойдет на эту жертву!
Если возможность наблюдать за ее терзаниями потешит Франко, то может быть… может быть, тогда появится надежда убедить его смягчить наказание, к которому он, несомненно, стремится. Естественно, деньги будут выплачены. И единственный способ это сделать – продать дом отца. Но поскольку дома не продаются в одночасье, Франко должен согласиться предоставить время, которое придется потратить на его продажу. Единственное, о чем ей придется попросить его, – чтобы Франко не привлекал отца к суду и тем самым не уничтожил того окончательно.
Разве это такая уж тяжелая просьба? – размышляла она, приближаясь к регистрационной стойке гостиницы. Да. И даже почти невыносимая, когда речь идет о человеке той породы, к которой принадлежал Франко.
– Чем могу быть вам полезна? – улыбаясь, спросила молодая брюнетка, вырывая ее из состояния задумчивости.
– Моя фамилия Трамп. На восемь у меня назначена встреча с мистером Беллини, – двинулась вперед Полетт, всячески стараясь придать своему облику вид секретарши, ищущей работу и приглашенной на собеседование.
– Я позвоню… миссис Трамп. – Глаза девушки скользнули по обручальному кольцу на пальце Полетт.
Молодая женщина отступила на пару шагов, нервной рукой поправляя изящную и строгую французскую шляпку, призванную скрывать бросающуюся в глаза красоту ее пепельных волос.
– Извините, миссис Трамп…
Полетт обернулась.
– Какая-нибудь проблема?
– Мистер Беллини… – Брюнетка неловко кашлянула.
– Да?
– Он говорит, что не припоминает вашего имени…
– Простите?
Полетт глубоко вздохнула, и, когда наконец поняла, в чем дело, горячий румянец окрасил ее белое как мрамор лицо. Франко упорно не хотел признавать ее супружескую фамилию. Сжав кулачки от ярости, Полетт постаралась взять себя в руки.
– Попробуйте сказать Харрисон, – предложила она неуверенно.
– Харрисон? – повторила девушка, растерянно взглянув на нее.
– Передайте мистеру Беллини, что пришла мисс Харрисон, – произнесла Полетт сквозь сжатые зубы.
– Можете подняться, мисс, – объявили ей несколькими секундами позже.
Лифт исторг из своего чрева две пары в вечерних костюмах. Полетт вошла, чувствуя, как сердце ее готово вот-вот выпрыгнуть из груди. «Ред Холл» был, пожалуй, одной из самых дорогостоящих резиденций на Британских островах. Располагался он в пригороде Брайтона, и немногим смертным хватало средств на то, чтобы позволить себе бесстыдную роскошь обитать в нем. Полетт всегда ненавидела это злачное место. Сюда ее мать приходила встречаться с мужчинами. Здесь она назначала свидания своим любовникам. Но особенные страдания причиняло Полетт сознание того, что в этом же заведении сама она навсегда потеряла возможность притязать на высокие моральные качества.
Быть может, в те дни она была чопорной ханжой? Мать как-то обвиняла ее именно в этом…
– Ты совсем как твой отец, – негодовала Линда. – Такая чертовски добродетельная, что тебе следовало бы нимб носить. Чопорная настолько, что выть от тоски хочется! Только не удастся тебе всю жизнь так прожить. В один прекрасный день свалишься ты со своего пьедестала, шмякнешься об асфальт своей ханжеской мордочкой – и это послужит тебе очень неплохим уроком.
И она свалилась. Господи, она действительно свалилась. Внутренне дрожа от отвращения, Полетт вышла из лифта, пытаясь взять себя в руки. Она шла сюда, не позволяя себе размышлять о том, что встретит в конце этого пути, но жуткая узнаваемость окружающей ее обстановки ранила ее, словно бритва.
Шесть лет назад Полетт вышагивала по этому коридору, горя желанием порвать всякие отношения с Франко Беллини. Но даже по прошествии столь долгого времени она не могла объяснить себе, как тогда чуть не оказалась у него в постели. Оба они, охваченные животной страстью, – она наполовину раздетая, его руки сжимают ее тело, ее руки гладят его плечи… Какая гадость, подумала Полетт с отвращением. И если бы не шумное появление горничной в соседствующем со спальней холле, тот эпизод мог закончиться гораздо ужаснее, чем случилось на самом деле.
