Вернись, любовь - Стил Даниэла (читать книги регистрация txt) 📗
– Синьора! – удивленно воскликнула девушка, увидев ее. Никто никогда не знал точно, когда она появится и что взбредет ей в голову. Но Сегодня Изабелла только кивнула, улыбнулась и сразу же прошла к кабинету Амадео.
Она знала, что он там, так как видела его машину. К тому же, в отличие от нее, он редко заходил на другие этажи. Амадео и Бернардо в основном сидели в своих кабинетах наверху, только Изабелла тихонько заглядывала повсюду, бродила по этажам, неожиданно появлялась в комнатах манекенщиц, в коридорах возле частных примерочных, в главном салоне с длинным подиумом, обтянутым серым шелком, который приходилось очень часто заменять, что было источником постоянного раздражения Бернардо. Именно он следил за всеми денежными делами в доме мод. Будучи президентом и главным финансистом, Амадео планировал бюджет, а Бернардо приходилось справляться с ним, следя, чтобы ткани и бисер, перья и изумительные маленькие украшения вписывались в установленные Амадео лимиты. И они всегда укладывались в смету, дом мод многие годы существовал прилично, а иногда и просто великолепно. Благодаря капиталовложениям Амадео и умелому обращению с финансами Бернардо они процветали. А производя гениальные модели Изабеллы, они не только процветали, но и преуспевали. Но именно Бернардо связывал воедино мир дизайна и финансов. Он размышлял, взвешивал, продумывал, планировал, подсчитывал, во что им обойдется подготовка коллекции и стоит ли игра свеч. И до сих пор он никогда не ошибался. У него имелось чутье и гениальность, и Изабелла представляла его матадором, гордым, напористым, решительным, размахивающим красным атласом перед мордой быка и всегда побеждающим. Ей нравился стиль его работы, и она любила его. Но не так, как Бернардо любил ее. Он же любил ее всегда, всю жизнь, с тех пор как впервые встретил.
Бернардо и Амадео дружили много лет и работали вместе в доме мод «Сан-Грегорио» еще до того, как появилась Изабелла. Именно Бернардо нашел ее в крошечном ателье в Риме. И это он настоял, чтобы Амадео зашел посмотреть ее работу, встретился, поговорил и, возможно, даже убедил ее перейти работать к ним. Она уже тогда была выдающейся, поразительно красивой и невероятно молодой. В двадцать два она была гением дизайна. Когда они приехали в ее студию, она встретила их в красной шелковой блузке, в белой льняной юбке и маленьких золотых босоножках. Девушка выглядела как бриллиант, вставленный в любовно выбранную оправу. Стояла убийственная жара, показавшаяся еще более обжигающей, когда Изабелла впервые посмотрела в глаза Амадео. В тот момент Бернардо осознал, насколько она дорога ему, но было слишком поздно. Амадео и Изабелла сразу же влюбились друг в друга, а Бернардо так ни разу и не заговорил о своих чувствах. Никогда. И он ни за что не предал бы друга, который слишком много значил для него: многие годы он был для него как брат. Таких людей, как Амадео, не предают. Его все любили, многие мечтали походить на него, и никто не мог причинить ему боль или предать. И Бернардо не сделал этого. К тому же он знал, что ему будет очень больно услышать, что Изабелла не любит его, потому что безумно любит Амадео. Он стал главной страстью в ее жизни. Амадео действительно значил для нее больше, чем работа, что для Изабеллы было из ряда вон выходящим. Бернардо не мог соперничать с этим. Поэтому он сохранил свою тайную любовь и все силы вкладывал в работу, стараясь делать ее как можно лучше. Он научился любить Изабеллу по-другому, любить их обоих с присущей только ему страстью и чистотой. Это вызывало огромную напряженность между ним и Изабеллой, но так было лучше. Результаты их стычек и гневных перепалок всегда оказывались великолепными: экстравагантные красивые женщины шагали по подиуму... иногда прямо в объятия Бернардо. Он имел на это полное право, он имел право на нечто большее, чем его работа и любовь к Амадео и Изабелле. Он горел собственным, неповторимым, ярким огнем, что притягивало к нему женщин, как мотыльков на пламя свечи. Сам Бернардо ни о чем не задумывался, подобное существование стало частью его, так же как безошибочное ощущение стиля или уважение к тем двоим, на которых он работал, превратившихся в определенном, смысле в единое целое. Он понимал, кем стали друг для друга Амадео и Изабелла, и точно знал, что такого не произошло бы, если бы на месте Амадео оказался он. Они бы всегда остались двумя личностями – ив любви, и в войне. Если бы она когда-нибудь узнала о его чувствах, их встреча походила бы на столкновение созвездий, взрыв, рассыпающийся дождем комет на небесах их вселенной. У Изабеллы с Амадео все было по-другому. Их союз был мягким, нежным, прочным. Их души слились воедино. Глядя на Амадео, Изабелла растворялась в его глазах и летала, широко расправив крылья. Амадео и Изабелла , напоминали двух орлов, парящих в принадлежащем только им небе, в полной гармонии слившись воедино. Это даже уже не возмущало Бернардо. Невозможно было обижаться на пару, подобную этой. На них было приятно смотреть. И теперь его вполне устраивали напряженные деловые отношения с дамой, которую он любил издали. У него была своя жизнь. А с ними его связывало нечто особенное. И так будет всегда. Они стали неразрушимой, неразделимой троицей. Ничто никогда не нарушит их тройственный союз. Все трое знали это.
Постояв мгновение перед дверью кабинета Амадео, Изабелла улыбнулась. Всякий раз, подходя к этой двери, она вспоминала, как впервые увидела ее и эти холлы. Тогда они выглядели иначе. Красиво, но не столь элегантно, как сейчас. Она придала им нечто большее, так же как Амадео ей. Она росла в его присутствии, чувствовала себя безмерно любимой и в абсолютной безопасности. Вполне надежно, чтобы быть такой, как есть, смело делать то, что хочется, вторгаться в мир, не имеющий границ. Амадео заставил ее почувствовать беспредельность, показал, что она может быть всем, чем захочет, и делать все, что захочет, и она это делала, ощущая силу его любви.
Она тихо постучала в дверь, ведущую прямо в его личный кабинет. Этой дверью пользовались только она и Бернардо. Тотчас же раздался ответ. Она повернула ручку и вошла. Мгновение они молча смотрели друг на друга, и душа ее затрепетала, как происходило всякий раз с тех пор, как она впервые увидела его. Он улыбнулся в ответ, ибо чувствовал то же самое. В его глазах светилось нескрываемое удовольствие, что-то вроде нежного обожания, которое всегда, как магнит, притягивало ее в его объятия. Именно эту мягкость, доброту и неизменную способность сопереживания она так любила. Огонь, горевший в нем, отличался от ее огня. Он был как священное пламя, высоко поднятое для печальных и уставших, которому суждено гореть вечно. Ее огонь был факелом, сверкающим на ночном небосводе, таким ярким и прекрасным, что к нему было почти страшно приблизиться. Но никто не боялся приближаться к Амадео. Он был очень приветливым, и всем хотелось быть рядом с ним, хотя на самом деле это место принадлежало* только Изабелле. Конечно, и Бернардо тоже, но в ином смысле.
– Проходи, Изабеллецца. Что привело тебя сюда сегодня? Я думал, мы все обсудили вчера. – Он откинулся на спинку кресла, протянув ей руку, которую она взяла в свою.
– У меня появилось еще несколько идей.
Несколько... Он засмеялся. У Изабеллы «несколько» могло означать тридцать пять, сорок семь, сто или даже триста. У Изабеллы никогда ничего не могло быть мало: ни идей, ни драгоценностей, ни нарядов. Амадео широко улыбнулся, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, а он потянулся и коснулся ее руки.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь.
Она купалась в сиянии его глаз, как в солнечном свете.
– Лучше, чем утром? – Они засмеялись: утром она наложила на лицо новый крем, высоко подвязала волосы и была в удобном халате и его тапочках.
Амадео покачал головой:
– Нет. Думаю, утром ты нравилась мне больше. Но... Такой ты мне тоже нравишься. Это платье одно из наших?
– Конечно. Разве я надела бы что-нибудь чужое? – На мгновение в ее темных глазах сверкнула молния.
