Море волнуется — раз - Туманова Юлия (прочитать книгу .TXT) 📗
Как будто старый друг не может позвонить просто так, без повода!
— Ой, я даже не знаю, — протянула она, изо всех сил изображая деловую женщину, — у меня дел выше крыши!
Сонька ему нравилась. Мало того, он был в нее влюблен. И терпел, когда ей приходило в голову поиграть в этакую бизнес-леди.
— Ладно, тогда давай поужинаем.
— Я вечером с Тамарой встречаюсь. Может, и Ладка подрулит. Мы в «Богатыри» собираемся.
Ага, смотри сценарий «Секс в большом городе»! Будут пить текилу, глазеть на мужиков и со слезой в голосе обсуждать прыщ на подбородке!
Сонькины подруги шли довеском, и Митьке приходилось терпеть заодно и их. В конце концов, любовь требует жертв, разве не так? К последним относились счета в ресторанах, куда Соня соизволяла с ним наведываться, а также — покореженный бампер его БМВ, на которой ей вздумалось покататься однажды.
Придя в раздражение от предполагаемой дружеской встречи, Митька отключился, пообещав перезвонить попозже. Как большинство мужчин, он был уверен, что никакой такой женской дружбы не существует и незачем тратить время на бессмысленный треп.
Подумав немного, он позвонил Тамаре.
— Чего вы там не видели, в этих «Богатырях», а? — вроде недоумевал он на протяжении всего разговора.
Томка в ответ жалела его, называла «бедным мальчиком» и просила не нервничать так.
— Ты бы беспокоился, когда она на свидания ходит, а к нам-то чего ревновать? И вообще, давай, подгребай туда же, у нас от тебя секретов нет.
Это точно. Нет. Митька назывался в их компании «хорошим парнем», при котором можно было обсудить остальных (видимо, не слишком хороших парней), а также похвастаться новым комплектом белья и посоветоваться насчет контрацепции. Ну, еще много чего.
Какого черта он все это терпел?
— Ладно, приду, — хмуро сообщил он Тамаре, не найдя ответа.
Из-за тупых криворуких осветителей съемка задержалась, и Тамаре пришлось потеть под гримом лишние полчаса. За что, спрашивается, им деньги платят, а?
— Томочка, вы сегодня великолепны! — на выходе догнал ее чей-то комплимент, разозлив еще больше.
Можно подумать, только сегодня!
Можно подумать, что ее великолепие заметили бы, если не папа!
Тамара не была красавицей, зато, в полном соответствии с законом сохранения энергии, обладала умом и пользоваться им умела. Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, почему ее посадили в кресло ведущей популярной передачи. Если у папочки контрольный пакет акций, дочурка непременно должна этим воспользоваться. Правда, первое время Тамара слегка комплексовала и старательно опровергала заочное мнение о себе, как об избалованной коронованной особе. Потом ей стало плевать. Русская народная мудрость гласит: «На чужой роток не накинешь платок!» Очень тонко подмечено. Конечно, весь телевизионный люд судачил за спиной, что она никуда не годится и только благодаря отцу маячит на экране. И мнения своего не изменил даже тогда, когда Тамарина программа за два года существования выбилась на первые места в рейтингах. Томка окончательно уверилась, что доказывать кому-либо свою состоятельность не имеет смысла, и больше на сплетни не обращала внимания.
Жаль только, что притворяться она не умела и в ответ на фальшивые улыбки улыбаться не могла, прослыв среди коллег еще и задавалой.
Ну и черт с ними! Зато у нее есть Ладка с Сонькой.
Выяснилось, что на сегодняшний вечер — только Сонька.
— А где наш доктор Айболит? — спросила Томка, устраиваясь рядом с подругой за столиком.
— Не знаю, — та пожала плечами. — Дома ее нет, может, сюда добирается.
Клуб «Три богатыря» находился на окраине города, у въезда в престижный коттеджный поселок, каких в провинции расплодилось невиданное количество. Местные дворцы вполне могли потягаться со столичными каменными монстрами за высокими резными заборами.
«Богатыри» как нельзя лучше подходили владельцам замков для проведения досуга. Цены здесь были запредельными, обстановка богатой, названия блюд таинственными и многословными.
— Надо Ладке мобильник подарить, вот что! — с некоторой досадой проговорила Сонька. — На дворе двадцатый век, а эта малохольная всю зарплату на книжки изводит!
— Не возьмет, — покачала головой Тамара. — Не возьмет она мобильник-то.
Соня задумчиво отправила в рот кусочек лосося.
— Да? Вообще, может и не взять. Слушай, так у нее же день рожденья в августе, вот и повод, пожалуйста! Не отвертится!
— До августа еще дожить надо, — пессимистично заявила Тамара, делая заказ. — А Митька где?
— А что? Он должен прийти?
— Ну, а как же? Куда ты, туда и он. Слушай, а ты чего минералку хлещешь? Заказать тебе текилу?
Сонька замахала руками, ссылаясь на вчерашнюю попойку в казино.
— Две сотни проиграла и напилась с горя, как свинтус! — призналась она.
— С кем была? — живо полюбопытствовала подруга.
— С Вовчиком, конечно. Только Митьке не говори, он его особенно не любит.
— Я Вовчика тоже не люблю, — заявила Тамара. — Скользкий тип и совсем тебе не подходит. Кстати, Сонь, и чего ты Митьку не осчастливишь? Пацан уже места себе не находит!
Сонька помрачнела.
— Циничная ты, Белка!
Белка и Стрелка — были они сто лет назад, в школе.
Тамара — беленькая, с пушистой челкой, пухленькая, но ловкая. Чем не белка?
У Соньки фамилии была Стрельникова, тут и выдумывать ничего не пришлось.
А Ладка появилась позже, то ли в шестом, то ли в седьмом классе, и давать ей прозвище — даже самое безобидное — было опасно. В ответ Ладка одним словом могла так припечатать смельчака, что на всю жизнь запомнилось бы.
— Где же она? — нетерпеливо завозилась Томка. Больше для того, чтобы оглядеть посетителей и составить программу на сегодняшний вечер. Достойных кандидатов не обнаружилось, и она со спокойной душой увлеклась ужином.
— А как же диета? — пожурил Митька, издалека разглядевший на ее тарелке огромный бифштекс. — Здрасте, девочки.
— Здрасте, мальчики, — по традиции откликнулась Сонька, а Тамара молча кивнула, тщательно пережевывая.
Процесс был приостановлен трезвоном мобильного. Томка чертыхнулась сквозь зубы, включила телефон и неразборчиво поинтересовалась:
— Чего адо?
— Ты заболела? — испугались на том конце провода.
— Я эм! Я эбе щас Сою ам.
— Не надо Соню «ам»! — в притворном ужасе взмолился Митька. — Ограничься уж бифштексом!
Сонька выразительно скривилась, демонстрируя, что шутка не удалась, и взяла у подруги трубку.
— Лад, это ты, что ль? Ты где?
— В институте, где же еще? А что у вас там происходит?
— Мы ужинаем, — коротко пояснила Сонька, — ты забыла, мы сегодня договаривались в «Богатырях» посидеть.
— Не знаю, о чем вы там договаривались, я зачет сдаю!
— В семь часов вечера?! — подивилась Соня. Мало того, что Ладка работала, как прокаженная, так еще до сих пор училась! Хотя еще в школе было известно, что Сонькины родители всем трем помогут поступить на юрфак, Ладка неожиданно воспротивилась и возжелала самостоятельности.
И только три года спустя нашла себя — так это принято называть.
И Сонька, и Тамара через подобные поиски тоже прошли, вполне подругу одобряли, но настаивали, что во всем должна быть мера.
Одно дело — самостоятельный выбор, и совсем другое — полный отказ от поддержки. Родители, конечно, все без исключения зануды, но без них трудно. А насколько трудно — этого ни Соня, ни Томка не рискнули узнать. А Ладка вот рисковала. Жила на одну зарплату медсестры!
Подруги восхищались ее героизмом, а Митька неизменно кривился и называл это не чем иным, как гордыней, которую надо вовремя смирять.
Гордая Ладка на том конце провода требовала Тамару.
— Я у нее попросить кое-что хотела!
— У меня попроси, — разрешила Сонька. — Что такое есть у Томки, чего нет у меня?
Они всю жизнь ревновали Ладку друг к другу и соперничали за ее внимание. До смешного доходило. Как в песочнице у закадычных приятелей: «Возьми мой совочек, мой лучше!»
