Неопровержимое доказательство - Бейли Джессика (е книги .TXT) 📗
— Я обращалась к твоему начальству. Мне указали офицера, под наблюдением которого ты находишься. Он сказал, что ты живешь здесь, но советовал не беспокоить тебя.
— Тебе следовало бы его послушать. Он знает, как я к тебе отношусь.
— Он звонил тебе, да?
— Разве это имеет значение? Она вздохнула.
— Возможно, и нет, но все-таки, тебе необходимо услышать, что я скажу.
Некоторое время Грегор с усталым видом глядел на нее, затем заговорил:
— Избавь меня от своих оправданий, Джина. Мне ничего от тебя не нужно, в особенности твоих лживых обещаний, о которых ты тут же забываешь. Я, действительно, в тебе нуждался шесть лет назад, но ты повела себя, как стерва… Теперь я искренне рад, что нашему браку пришел конец. Я вычеркнул прошлое из памяти и советую тебе сделать то же.
Эти слова словно ножом пронзили ее в сердце. Джина вскочила, на щеках полыхал гневный румянец.
— Я не сделала ничего такого, за что должна извиняться! Я здесь не для того, чтобы говорить о нашем браке, и прекрасно понимаю, что все кончено. Я не жду, что наши отношения могут измениться. — Она расправила плечи. Я не враг тебе, но ты, Грегор, не единственный, кто пострадал шесть лет назад.
Грегор со злобой взглянул на нее и заходил по комнате. Джина не сводила с него глаз. Словно тигр в клетке, подумала она. Неожиданно Грегор направился к ней. Джина отшатнулась. Но он даже не обратил внимания на ее реакцию. Ему надо было всего-то взять полено и подбросить в огонь. Грегор смотрел на танец огня, а Джина не могла отвести взгляда от его профиля. Он стоял, стиснув зубы и немного приподняв голову. Его длинные волосы откинулись назад, в правом ухе блеснула золотая серьга. Загипнотизированная его близостью, Джина стояла едва дыша, не шевелясь; она ждала, что он отойдет, но вместо этого Грегор обернулся и посмотрел прямо в ее глаза. Ее сердце учащенно забилось, мысли перепутались. Давно Джина не чувствовала себя такой уязвимой. Она трепетала от смутного предчувствия, но не могла отвести от Грегора взгляд, и как зачарованная смотрела на пульсирующую у виска жилку, на когда-то любимые черты лица, твердые губы, не в силах отделаться от мысли, что будет, если сейчас дотронется до него, почувствует его изменившееся тело, еще раз испытает его страсть. Джина понимала, какому риску подвергает себя, но это было сильнее ее. Влечение, дремлющее со времени его заключения. Она желала его. Несмотря на перемены, Грегор казался чувственным и неукротимым, но также и непредсказуемым.
«Не прикасайся ко мне!» — хотелось ей крикнуть, когда она заметила-, что в его глазах зажегся огонек ответного желания. — «Ради бога! Не допускай даже мысли о том, чтобы овладеть мною. Я умру, если ты посмеешься над тем, что было между нами».
ГЛАВА 2
Грегор с негодованием понял, что в нем все сильнее разгорается желание. Он стремился к ней, страстно жаждал каждой клеточкой своего тела. Но знал: стоит ему только почувствовать ее, как он с головой окунется в водоворот страсти, из которого уже не выбраться никогда.
Теперь Грегор жадно всматривался в лицо Джины, как бы желая отыскать следы любви и нежности, того блаженства, которое он испытывал в ее объятиях. Осталось ли хоть что-нибудь? И проклинал себя за эти мысли. Не имеет значения, какой она стала, как сильно он ее желает. Она не отвечает тем требованиям, которые он теперь предъявляет к женщинам.
— Мне не нравится, что ты сделала со своими волосами, — вдруг сказал Грегор, удивляясь, почему это волнует его.
Джина правой рукой коснулась прически, не отводя от него глаз. Его ладони взмокли. Он хотел дотронуться до этих длинных, густых, темно-каштановых волос. Раньше он мог часами перебирать эти шелковистые локоны, когда они занимались любовью.
Воспоминание свело на нет все усилия, Грегор не мог подавить вспыхнувшую страсть. Новая волна желания пронзила его словно молния. Он не должен поддаваться! Любовь делает человека уязвимым. Эту истину Грегор постиг еще до заключения, но особенно хорошо понял во время пребывания здесь.
Желание не отпускало его, и, наверное, это отразилось на лице. Он поймал испуганный взгляд Джины. По ее стройному телу пробежала дрожь. Джина Стоун, самая двуличная женщина, которую он когда-либо знал!
— Распусти волосы. Она побледнела.
— Грегор…
— Распусти. Прямо сейчас, — приказал он. Дрожащими руками Джина стала вынимать шпильки. Прищурившись, он наблюдал за ней. Тряхнув головой, Джина позволила волосам рассыпаться по плечам, легкое движение было таким чувственным, что Грегор сжал кулаки, едва сдерживая себя.
Она стояла рядом с опущенными руками, грудь ее вздымалась от глубокого дыхания. В глазах затаился испуг. Грегор знал, что он тому причиной, но убеждал себя, что ему все равно. Страх, вот что сопровождало его долгие годы, теперь ее черед. Он найдет способ отомстить. Бывшая жена заслужила это после того, как бросила его, когда так была ему нужна.
Грегор запустил пальцы в ее густые кудри. Джина попыталась уклониться, но он не позволил. Обеими руками Грегор ворошил волосы, ощущая тепло ее головы и легкость прядей, струящихся, как шелковые водопады. Его руки дрожали, тело напряглось. Горячая волна желания снова охватила его. Он проклинал себя за то, что коснулся Джины, она искушала, соблазняла своим запахом, тем самым возбуждающим ароматом, память о котором постоянно и навязчиво преследовала его днем и превращала в ад ночи в одиночной камере.
Он притянул ее ближе, бедрами прижавшись к низу ее живота. Распахнув глаза, Джина не дыша смотрела на него. Грегор намеренно дал ей понять, что может овладеть ею и овладеет, если захочет, но внезапно изменил свои действия.
Как расческой, пальцами он прошелся по всей длине волос, продираясь сквозь запутавшиеся пряди. Закусив нижнюю губу, Джина поморщилась от боли. В глазах, оттененных густыми ресницами, сверкнули слезы. Грегора сбило с толку то, что она даже не пыталась сопротивляться, ей словно нравились грубые прикосновения.
— Ты никогда прежде не касался меня, если был зол, — прошептала она едва слышно.
Он застыл, встретившись с ней взглядом. В светло-карем омуте ее глаз читалось откровение. Грегор видел то, чего не хотел видеть. На него нахлынули сладострастные воспоминания, но они были слишком мучительны и напоминали о том, что не повторится никогда.
Он знал, что Джина тоже все помнит. Помнит его руки на своем обнаженном теле, его ласки, доводившие ее до сладостного изнеможения, когда она, теряя голову от наслаждения, жаждала, чтобы он, наконец, взял ее. Вздрогнув, Грегор отчетливо представил себе то восхитительное ощущение, когда он проникал в ее тело, постепенно уступая ее требованию и своему собственному желанию.
Джина дрожала. Полуопущенные веки трепетали. Грегор поймал себя на мысли, что, возможно, она хочет, чтобы он отпустил ее. Нет, он не доставит ей такого удовольствия! Скользнув руками по ее тонкой шее, он схватил ее за плечи и прямо-таки впился в нее своими пальцами.
Все еще дрожа, она медленно открыла глаза. Как же Грегор злился на себя, за то, что не мог справиться с желанием. Как соблазнительна эта женщина! Ему хотелось бы думать, что она невинна.
— Ты забыл, что у меня нежная кожа, и будут синяки? — спросила она.
Немного смутившись, он неохотно разжал пальцы.
— Я ничего не забыл, Джина.
— Я тоже. Но, делая больно мне, ты ничего не исправишь.
На его скулах вспыхнул румянец, но он и не думал извиняться. Все светские манеры остались в тюрьме. Наивно было ожидать его скорого перевоплощения.
— Ты обрезала их, — упрекнул Грегор.
— Да, — она поняла, что он говорит о волосах. Джина отвернулась.
— Почему?
— Нет времени ухаживать. Слишком много сейчас работы.
Теперь она смело взглянула на него.
— Зачем задевать друг друга? Это не поможет.
— Откуда ты знаешь?
— Не в твоих правилах жестоко обращаться с женщиной.
— Ты не знаешь, каков я теперь.
