Далекий мой, единственный... [ «Не могу тебя забыть»] - Алюшина Татьяна Александровна (онлайн книга без .txt) 📗
– Ну да!
– Похоже, Илья поразил твое воображение, – улыбнулась мама.
– Поела? – поинтересовался папа. – Все, иди, тебя друзья ждут!
Юлька подскочила, скороговоркой поблагодарила за обед и ринулась вниз по ступенькам с веранды, но остановилась уточнить тревожащие детали.
– Вы когда уезжаете?
– Илья останется с ночевкой, – ответил вместо него папа и обратился к гостю: – Баньку затопим, посидим, поговорим. Мне очень понравилась твоя идея, надо обсудить.
– Хорошо! – обрадовалась Юлька. – Ну и, если вы все-таки не бог, давайте на «ты»!
– Согласен! – рассмеялся Илья.
Юлька умотала, но каждый час забегала под разными предлогами: воды попить, переодеться, взять велик, оставить его, на самом же деле проверяя, не делся ли куда Илья. В выдвигаемую им теорию о своем якобы простецком русском происхождении слабо верилось – ну как может этот красавец оказаться кем-то простым!
После целого дня активных игр и занятий Юлька обычно спала как убитая, даже не ворочалась во сне, вырубаясь на лету, не успев донести голову до подушки. Но сегодня она никак не могла уснуть – ну вот никак! Ворочалась, вздыхала, ужасно беспокоясь, что подозреваемый на роль бога все же исчез. Да, сейчас! Будет она переживать бездейственно! Юлька достала фонарик из-под подушки, где хранились всякие «важные» мелочи: большой ржавый гвоздь, красивый камешек, записка от Вовки, который ей нравился до сегодняшней исторической встречи с божественным Ильей, следующего содержания: «Юлька выхади мы тебя ждем», сломанные наручные часы и много еще разного.
Включив фонарик, она отправилась в гостиную, где на диване устроили на ночь Илью. Решительно подойдя к спящему, Юлька посветила ему в лицо. Надо же убедиться, что гость на месте!
Он проснулся, заслонил рукой лицо от луча света и спросил:
– Юль, это ты? Что случилось?
– Ничего, я хотела проверить, не испарился ли ты! – ответила она.
Илья рассмеялся, сел и похлопал по дивану рукой, приглашая ее сесть рядом.
– Садись.
Юлька проворно забралась на диван.
– Мы ведь уже выяснили, что я не древнегреческий бог, а вполне живой и реальный русский.
– Я так, на всякий случай – объяснила Юлька.
Он погладил ее по волосам и спросил:
– Откуда у тебя такие красивые рыжие кудри?
– Говорят, от прабабушки, папиной бабушки. Я ее видела только на фотографии, но она не цветная, и какие у прабабушки там волосы, непонятно. А почему ты раньше не приходил? Папины аспиранты у нас часто бывают, а тебя я ни разу не видела.
– Так сложилось. Вы далеко живете, а я рядом с институтом, где мы работаем. Поэтому, если мы засиживаемся там допоздна, то идем ко мне домой.
– А ты один живешь?
– Нет, с родителями. Ну, Рыжик, давай спать. Обещаю, что утром все еще буду здесь.
Он помог ей слезть с дивана, чмокнул в макушку. Развернул к выходу и легонько подтолкнул.
– Иди. Спокойной ночи.
– Угу, – пробормотала Юлька и поплелась к себе в комнату.
Как только она удостоверилась в наличии объекта на месте, на нее навалилась непреодолимая сонливость.
Юлька была рыжей. Огненно-рыжая, непослушная, вся в кудряшках копна волос, с которой могла справиться только мама, заплетая ее в косички, ужасно раздражала Юльку и доставляла массу хлопот.
– Мамочка, – просила Юлька, терпя пытку косичками. – Давай пострижем эти волосы коротко-коротко!
– Тогда ты вся будешь в мелкую кудряшку. Ты этого хочешь?
– Не очень, – вздыхала Юлька. – Но и терпеть это мне надоело!
– Юлька, да за такие волосы большинство женщин душу бы продали, а тебе они достались даром!
– Зачем душу, я и так отдам с удовольствием!
– Вот вырастешь, станешь девушкой, тогда и оценишь, какое богатство имеешь! – успокаивала мама.
Юлька родилась с ярким, морковного цвета чубчиком. Папа таял от умиления и любви, когда ему вручили пищащий сверток первый раз.
– Марина! Надо назвать ее Лилией! – вздыхал от счастья папа, рассматривая дочь. – Она такая беленькая, нежная, и волосики рыжие, прямо рыжая лилия!
– Да какая лилия?! – смеялась мама. – У нее уже сейчас характер, как у «предводителя краснокожих», а ты – лилия!
Папа не желал слушать никакой критики в адрес дочурки, его «нежного цветочка». Родители, а с ними и бабушки с дедушками, долго спорили, как назвать чадо. Папа упорно стоял на своем, аргументируя «Лилию» нежностью и прелестью ребенка.
– Она же просто принцесса! – ворковал он, не выпуская дочку из рук.
Остальные высказались категорически против такого имени и любых других цветочно-розовых вариантов.
– Хорошо! Тогда давайте назовем Юлией, как бабушку, раз она так на нее похожа! – сделал уступку папа.
– Да господь с тобой, Игорь! – всплеснула руками папина мама. – Ты что, бабушку не помнишь? У нее был такой взрывной характер! А уж сколько крови она попортила мужчинам!
– Вот и хорошо! Значит, девочка сможет за себя постоять! – обрадовался будущей перспективе папа. – Но моя дочь такой не станет! Она нежная, тихая, настоящая принцесса! Правда, Юлечка?
– Агу! – ответил ребенок.
– Вот видите! Она отзывается на Юлю! – просиял родитель.
Мама выразительно подняла глаза к потолку, стараясь не рассмеяться.
Очень скоро папа понял, как ошибался в оценке характера «нежного цветочка»!
Юлька росла энергичным, шустрым, не в меру любопытным ребенком с бойцовским, упертым и целеустремленным характером. В восемь месяцев она начала ходить, перед этим ползая так быстро, что родители частенько за ней не поспевали. Девочка лезла везде, познавая мир в кратчайшие сроки, умудряясь с молниеносной скоростью доставать, рвать, ломать, пробовать на зуб все, что попадалось ей на пути, пользуясь любой малейшей расслабленностью родителей, не уследивших за дитятей. Папа хватался за голову, когда, собираясь на работу, обнаруживал расшнурованными свои туфли (любимое Юлькино занятие – расшнуровывать все, что имело шнурки и попадалось ей под руку). Самое страшное испытание для опаздывающего на работу отца заключалось в том, что найти сами шнурки было невозможно, куда она их девала, оставалось загадкой.
Вершина постижения Юлькой мира, можно сказать, научного мира, а заодно и степени терпения отца случилась в полуторагодовалом возрасте. Девочка мгновенно забралась на письменный стол с помощью стула, стоявшего между ним и диваном, на котором она мирно играла, пока папа не отвлекся буквально на пару минут. Этого времени ей вполне хватило, чтобы залезть на стол, обследовать бумаги, лежавшие на нем, и… сделать свои детские «важные» дела на доклад для научной конференции.
Папа стонал и опять хватался за голову, а мама смеялась, убирая следы «катастрофы».
– Игорь, может, ребенок дал свою оценку твоему докладу? Наверное, тебе следует над ним еще поработать.
В общем, ребенок рос и развивался, доставляя родителям море радости и вынуждая их поддерживать спортивную форму с помощью бега по пересеченной квартирной местности в не всегда удачных попытках вовремя поймать дитя.
В то лето Илья появлялся у них на даче очень часто, каждые выходные, а иногда и среди недели. У них с папой была какая-то важная работа, впрочем, сколько Юлька помнила, у папы всегда была важная работа.
Юлька любила Илью самозабвенно, со всей страстностью своей рыжей натуры. Родители, будучи людьми мудрыми, не позволяли себе подшучивать над данным обстоятельством, понимая, что само пройдет, и стараясь не нанести ребенку душевную травму. Дачные Юлькины преданные друзья принимали данный факт, собственно, попробовали бы не принять – рулила парадом в их компании Юлька (а кто же еще?). Тот, кто попытался бы зло шутить, вполне мог остаться и без зуба или приобрести «бланш», навеки потеряв Юлькину дружбу.
Юлька бегала встречать свой объект повышенного обожания к электричке, когда знала, что он должен приехать, прихватив, конечно же, всю компанию, доводя людей на платформе криками и проделками до предынфарктного состояния. Продавщицы мороженого и пирожков, а с ними и бабульки, торговавшие огородными дарами, спешно закрывали торговлю, завидев Юльку с друзьями, и небезосновательно – от греха подальше. Словом, приезд Ильи Адорина по степени шума и народного ликования неизменно был обставлен не хуже, чем градоначальника какого.
