Чуть-чуть не считается! - Климова Юлия (книга регистрации TXT) 📗
– Легко, – ответил Егор.
Последние десять порций текилы оказались лишними – с этим не поспоришь. Она сожалеет, ей почти стыдно, она готова извиниться перед отцом и клятвенно пообещать (в миллионный раз), что больше вести себя столь бессовестно, вызывающе и нелепо не будет. Ей уже тридцать лет, и она, конечно, осознает масштабы… м-м-м…
– Папа меня убьет, – выдохнула Полина.
– И правильно сделает, – «поддержала» Оля.
– А может, он еще не читал, – утешила Катя.
Как же – не читал! Он начинает рабочий день с просмотра журналов и газет. И то, что он до сих пор не позвонил, говорит только об одном – перед ужином будет огненная буря. Если не хуже… И на кой черт она потащилась на день рождения дочери одной из клиенток салона, на кой черт после интеллигентно-культурного мартини со льдом потянулась к взрывоопасной текиле – на кой черт?! Еще не забыт ее «триумф» под названием «Лучшая попка сезона» (тоже не обошлось без текилы), а она уже новых подвигов насовершала. И как все так получается?..
Полина сжала губы и плюхнулась между сестрами на мягкий диванчик персикового цвета.
Ей уже тридцать лет. За плечами куча радостей и горестей, уйма пестрых событий, большущий воз жизненного опыта (на мудрости она не настаивает), но тем не менее она не чувствует себя абсолютно самостоятельным человеком и до сих пор побаивается отца. Здорово побаивается. И как назло, обстоятельства часто складываются так, что все идет шиворот-навыворот… Ох… ох… ох.
Хотя было весело. Полина еле сдержала улыбку и покосилась на Ольгу. Вот – второй папочка, только в женском обличье. Правильная, как энциклопедия, и занудная, словно сто монашек. Работает в «Форт-Экст» директором департамента закупок и алкоголь пробует только по долгу службы. Нюхает, делает один-два глотка и до-о-о-олго думает: хорошее вино или нет. Отец ее всегда ставит в пример – «моя правая рука».
Полина коротко вздохнула и покосилась в другую сторону – на Катюшку. Кареглазая любимица, очень похожа на маму. Многое ей сходит с рук, но надо признать, таких стрессов она папочке и не устраивает. Да и опекает ее отец потому, что еще маленькая, и растил он ее один чуть ли не с пеленок.
Семья.
Можно было давно купить квартиру, съехать и жить в гордом одиночестве без указаний и нравоучений. Пару раз подобные мысли приходили Полине в голову, но… но что-то не хочется… Вот когда она выйдет замуж, другое дело… Даже Ольга после развода вернулась обратно – в свою комнату, а могла бы остаться в подаренных отцом хоромах. Могла бы, но не осталась.
Эх, последние десять порций текилы были лишними…
– Папа меня убьет, – повторила Полина, пытаясь воскресить в памяти подробности треклятого банкета. Торт со свечами она помнит, женщину в бежево-коричневом платье тоже и как вставала и кричала «танго!» – тоже, а дальше… провал.
– А как зовут парня, с которым ты на столе… валялась? – поинтересовалась Ольга.
– Откуда я знаю!
– Что?
– Раньше я его не встречала. И хочу сказать тебе сразу… Не надо читать нотации, не надо приводить примеры из классики и предсказывать судьбу. По сути, это был невинный танец…
– Но он лизал твою щеку и целовал в плечо, – перебила Оля.
– Если я этого не помню, значит, ничего и не было, – фыркнула Полина.
– Здорово, – улыбнулась до ушей Катя. Жизнь старшей сестры всегда вызывала у нее живейший интерес, она бы хотела тоже кружить головы, назначать направо и налево свидания, бросать надоевших поклонников, флиртовать, гонять по Москве на красном «Лексусе» и совершать сног-сшибательные поступки, от которых бы все охали и ахали, но мечты так и оставались мечтами. То ли характер подкачал, то ли не хватало куража, то ли время еще не пришло…
– Не слушай ее. – Оля пересела в кресло напротив. – Это вполне в ее духе: за десять минут знакомства Полина успевает совершить абсолютно все и при этом не задумывается о последствиях. Правильно, зачем думать о близких?! Зачем вообще думать о завтрашнем дне!
– Ну, понеслось… – Полина сморщила острый носик. – Катя, ты лучше ее не слушай, а то засохнешь от тоски.
– Ты сама позвала нас и чем теперь недовольна? – Оля скрестила руки на груди.
– Да, позвала, потому что надеялась на поддержку. Нужно же как-то выпутываться из этой истории… И что скажет папа?
– Уж по головке не погладит, – заверила Катя. – А все же твой парень очень симпатичный.
– Он не мой парень.
– А можно я задам тебе несколько вопросов, – продолжила Ольга. – Почему ты танцуешь с полуголой грудью? Что это за танец такой? Зачем раздеваться перед первым встречным, я уж не говорю о трехстах приглашенных!
– Отвечаю по порядку. – Полина закинула ногу на ногу и приготовилась загибать пальцы. – Первое – грудь я не обнажала. Точно. Я сейчас вспомнила, это он стянул бретельки. Второе – танцевали мы страстное танго. Что, завидно? И третье – мне было вообще все равно, кто на меня смотрит и… – она нахмурилась, – кажется, «молнию» на платье тоже он расстегнул.
– Ого, он тебя раздевал при всех. – Катя погасила улыбку, наткнувшись на строгий взгляд Ольги.
– Похоже на то, – дернула плечом Полина. – Мое любимое платье для коктейлей теперь испорчено. Взбитые сливки, фрукты, салаты… В торт мы спилотировали не очень-то удачно, надеюсь, этот факт можно расценивать как смягчающее обстоятельство. – Она состроила жалостливую гримасу. – И откуда он взялся на мою голову? Никогда меня не тянуло на самодовольных пижонистых блондинов. Он был пьяный как… как…
– Как ты, – подсказала Ольга.
– Ну да. – Полина вспорхнула, подошла к двери, открыла ее и прислушалась. Нет, показалось, ее разгневанный отец Петр Петрович Шурыгин с работы еще не вернулся. Уф… Влетит ей… здорово влетит… – Вообще, во всем виноват этот тип, – она прислонилась к шкафу и развела руками. – Сволочь он… порядочная. Если бы не он, не было бы фотографий в газете.
– Уверена? – усмехнулась Ольга.
– Уверена.
– Ты бы подцепила другого.
– Ладно, признаю – я плохая. Больше не буду. Дальше что? И почему всегда, когда я топлю скуку в текиле, рядом со мной волшебным образом появляется ловкий папарацци?! Хроническое невезение, возведенное в квадрат!
– Тихо! – выпалила Катя и добавила уже шепотом: – Кажется, дверь хлопнула… папа пришел.
Полина на секунду замерла, затем метнулась к широкой кровати, сорвала кремовое покрывало, рухнула на одеяло, накрылась с головой и пробубнила:
– Я больна, я тяжело больна, я практически при смерти. – Затем высунула нос и протараторила: – Пожалуйста, идите вместо меня. Умоляю… И напомните нашему дорогому папе, что мне уже тридцать лет и я имею право на собственную жизнь, такую, какая… получается… и еще скажите, что я больше не буду… больше не буду пить текилу, падать в торт, раздеваться перед публикой и облизываться с самым гадским гадом, который только есть на свете! Пожалуйста…
Глава 2
Петр Петрович абсолютным трудоголиком не был – он любил возвращаться домой после насыщенного обязанностями суетного дня и раза два в неделю старался поспевать к ужину. Хорошо и спокойно сидеть с семьей за накрытым столом и обсуждать далекие от рабочих темы, слушать болтовню и споры дочерей и чувствовать себя счастливым человеком. И переезжать за город он не стремился – привык к просторной квартире на Ленинском проспекте, из-за чего даже ремонт оттягивал – не лежала душа к коренным изменениям, не лежала. Давным-давно Шурыгин купил две квартиры, расположенные по соседству, и соединил их в одну. Теперь у каждого своя комната-спальня, плюс гостиная, плюс кабинет и кухня. Ну и удобства, как же без удобств. Уютно и комфортно.
Три дочери – три разных характера – три разные комнаты. У Полины преобладают пастельные тона, обстановка гармоничная и стильная. Финтифлюшек дорогих полно, запах тонкий, приятный. У Ольги строго, хотя на кровати лежат различные подушечки, а на широком подоконнике сидят три мягкие игрушки – собаки. На столе – ровные стопки книг и журналов. А у Катюшки куча-мала: она и от одной сестры успела ухватить немного, и от другой. И своего добавила. И главное – ничего нельзя трогать, все нужное до слез.
