Роман со вкусом капучино - Антонова Анна Евгеньевна (книги онлайн полностью txt) 📗
– Ну и что, – не подозревая о ее метаниях, безмятежно отозвался Дима. – Скажем: просто на разведку ходили – что и как. Чтобы в следующем году быть во всеоружии. Кстати, тут, говорят, осенью подготовительные курсы начинаются. Там актерское мастерство преподают, сценическую речь, движение и все такое. Можно будет пойти.
– Что, мы уже всерьез поступаем в театральный? – изумилась Аля.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Дима. – Ты думала, куда после киноколледжа пойдешь?
– Я… э… – замялась Аля.
Думать-то она, конечно, думала, но обсуждать свои планы с малознакомым парнем была пока не готова.
– Почему бы и не в театральный, – по-своему расценил ее замешательство он.
– Да, – собралась с мыслями Аля. – И правда. Тем более это ничему не помешает – прослушивания в июне, документы вообще в последнюю очередь подают… Можно, кстати, и на курсы походить.
Она пыталась скрыть за многословием вдруг напавшее на нее смущение, но Дима, казалось, ничего не замечал:
– Ну да, они по субботам-воскресеньям, значит, учебе не помешают.
– Помогут, – мрачно кивнула Аля.
Из дверей тем временем начали выходить абитуриенты первой десятки. Их тут же обступили, забросали вопросами:
– Ну как там? Комиссия не злая?
– Долго слушают?
– Вы прошли?
Смущенные парни и девчонки отделывались односложными ответами и явно спешили поскорее скрыться с глаз долой.
– Неужели и мы так же улепетывать будем, только чтобы не объяснять, что не прошли? – вслух задумалась Аля.
– Да ладно, Алька, не парься, – неожиданно фамильярно отозвался Дима. – Все нормально будет.
Она грустно усмехнулась – что и требовалось доказать. Он такой же, как все.
Глава 3
«Мой милый, что тебе я сделала…»
Ожидание измотало до предела. Прошло почти три часа, а они по-прежнему сидели на низеньком заборчике, как курицы на насесте. Их все не вызывали и не вызывали.
– Степанец, – выкликал парень с крыльца – они уже успели узнать, что это студент, помогающий приемной комиссии.
– Степанец!
Загадочный Степанец не отзывался, и таких было немало – видимо, народ не выдерживал ожидания в нервозной обстановке и разбредался по окрестностям. Или уходил совсем.
– Пойти, что ли, – вяло среагировал сидевший рядом парень.
– А ты Степанец? – оживился Дима. – Чего ж не идешь?
– Да нет, – пояснил тот. – Но на прослушивании представляешься сам, а списки никто не сверяет. Многие так делают – идут вместо тех, кого не оказывается на месте.
– А как же они потом? – заинтересовалась Аля.
– Кто не успел, тот опоздал, – пожал плечами парень, который, однако, так и не пошел прослушиваться вместо неведомого Степанца.
Студент тем временем набрал очередную десятку и увел ее внутрь.
– Да что ж такое, – возмутилась Аля, снова не услышав своей фамилии. – Сколько можно ждать?
– Целый день, – авторитетно отозвался парень.
– Что? – в один голос поразились Аля с Димой.
Тот прищурился и оценивающе посмотрел на них:
– Первый раз, что ли?
И, когда они кивнули, снисходительно заметил:
– Понятно. Все опытные люди знают, что на прослушивание целый день нужен.
– А ты опытный? – заинтересовалась Аля.
– Я уже во ВГИКе был, в Школе-студии МХАТ, в «Щепке»…
– И как успехи?
– Пока нигде не прошел, – сразу сник парень. – Вот теперь в «Щуке» решил попробовать.
И вскинулся, заметив ироничную Алину ухмылку:
– Все равно у парней шансов больше! Девиц куча поступает, а нас мало!
Аля фыркнула и покосилась на Диму – он тоже говорил что-то в этом роде. Тот лишь пожал плечами – мол, видишь, не соврал я тебе.
– Ну и ладно, – вскочила Аля, но тут мимо них пробежал знакомый студент, на ходу вытаскивая из заднего кармана брюк смятую бумажку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся списком. Поднявшись на крыльцо, он развернул его и выкрикнул:
– Голубева!
Она остановилась и беспомощно посмотрела на Диму.
– Что? – не понял он, и до Али дошло – он не знает ее фамилии.
Ничего не ответив, она отвернулась, выпрямилась и направилась к крыльцу, успев услышать в спину:
– Ни пуха!
Стоя на крыльце, она гордо смотрела сверху вниз на внушительную толпу ожидающих, как будто уже приобщилась к чему-то высокому. Сердце против воли наполнилось радостным волнением.
Студент пересчитал их по головам и махнул рукой:
– Пошли.
Аля успела заметить: несмотря на женоненавистнические прогнозы Димы и незнакомого парнишки, представителей мужского пола в их десятке оказалось примерно столько же, сколько и девчонок. Когда они гуськом вошли в просторный вестибюль, парни, расталкивая девчонок, кинулись к большому зеркалу. Аля хмыкнула – настоящие мужчины хотят стать актерами!
– Пошли, – подгонял студент, которому Аля вдруг остро позавидовала – он уже здесь учится!
И ведь наверняка не ценит своего счастья, забыл, как сам томился во дворе, ожидая очереди на прослушивание…
– Не отставайте, – поторопил парень.
Аля, очнувшись, тряхнула головой, выгоняя несвоевременные мысли, и поспешила за остальными. Ощущение восторга не проходило – будто она уже сюда поступила!
Их завели в помещение, которое почему-то хотелось назвать камерой, и рассадили на стоящие вдоль стен скамьи и стулья.
– Ой! – какая-то девчонка вскрикнула, едва не свалившись на пол – у стула подломилась ножка.
Один из парней все-таки вспомнил о своей принадлежности к мужскому полу и уступил ей место, а сам осторожно устроился на краешке трехногого стула.
– Ждите, – бросил сопровождавший их студент и вышел.
Все разом выдохнули, словно по команде «Вольно» на физре. «Как будто кого-то сюда палкой загоняли», – удивилась про себя Аля. Сама она не то чтобы не волновалась… Просто трезво оценивала свои шансы и мало рассчитывала на пресловутое чудо. Строго говоря, она вообще явилась сюда, преследуя иные цели, и вот их-то как раз достигла – Дима болтается где-то там, во дворе. Намерения относительно нее самой пока неясны, но факт его присутствия говорит о многом.
Дверь открылась, и все мигом подобрались. В класс вошла сгорбленная старушка, а следом за ней лысый молодой человек. Они сдержанно поздоровались – абитуриенты ответили нестройным хором. Комиссия уселась за стол, и старуха скрипучим голосом объявила:
– Сейчас вы будете по одному выходить на середину, громко и четко объявлять свою фамилию-имя-отчество, возраст, город и произведение, с которого хотели бы начать. Ясно?
Все подавленно кивнули – куда уж яснее. Аля испугалась: что ей говорить про возраст? Во сколько там народ школу обычно оканчивает, в семнадцать? Впрочем, у нее день рождения в июле, значит, если бы она сейчас окончила не десятый, а одиннадцатый класс, ей было бы шестнадцать… Решено, скажет, что шестнадцать. Всего-то на жалких полтора месяца приемную комиссию обманет.
– Кто хочет начать?
Начинать никто не хотел, и старуха прикрикнула:
– Так, вы зачем вообще сюда пришли?
И тогда девчонка в ядовито-розовом платье неуверенно поднялась и вышла на середину.
– Город Воткинск, – представившись, проговорила она.
– Какой? – поднял голову лысый, старательно конспектировавший ее данные.
– Воткинск, – повторила та и с достоинством пояснила: – Родина Петра Ильича Чайковского.
– Думаете, мы не знаем, где родился Чайковский? – высокомерно осведомилась старуха. И, не дожидаясь ответа, поинтересовалась: – С какого произведения хотели бы начать?
– Марина Цветаева, «Мой милый, что тебе я сделала?»
Старуха кивнула, и девчонка начала.
надрывалась она.
И хотя исполнение было ужасным, Аля поневоле прониклась стихами – настолько созвучны они оказались ее собственному отношению к Антону.
