Дьявол по имени Любовь - Чейтер Линда (список книг txt) 📗

Объятая паникой, я начала серьезно охотиться за мужчинами. При этом мои запросы все время снижались. Я мечтала уже не о рыцаре, а хотя бы об оруженосце, потом о простом фермере и, наконец, была готова отдать себя любому, кто пожелал бы меня. Но я спохватилась слишком поздно. И свободными оставались или такие же неудачники, как я, не желающие видеть в женщине отражение своей несостоятельности, или те, кто делал карьеру и деньги, а поэтому теперь достиг столь значительных успехов, что мог уверенно претендовать на совершенную во всех отношениях женщину.

Почему же никто не пожелал меня? Годы шли, я теряла надежду, а мои биологические часы показывали, что убывают силы. И мне пришлось примириться с мыслью, что я проиграла в жизни по всем статьям. У меня никогда не будет мужа, детей, семейной жизни, своего дома, чувства уверенности и безопасности, а главное — со мной рядом никогда не будет близкого человека, когда я совсем состарюсь.

Я боялась менопаузы, приливов, усыхания своего тела — жестокого и естественного подтверждения того, что я утратила способность производить себе подобных. Теперь я мечтала только покончить со всем этим, ибо устала от ежемесячного напоминания о том, что цель, для которой создала меня природа, так и осталась недостигнутой.

Что же я получила вместо этого? Ничего. А теперь потеряла и работу.

В этом случае виски было бы более чем уместным. Я хотела напиться — так, как никогда еще не напивалась. У меня была для этого серьезная причина. Разве не так? Разве это не было традиционным утешением безработных?

Я перестала притворяться, что пью кофе, и направилась в кухню за стаканом, когда вдруг зазвонил телефон. Автоответчик возбужденно завибрировал, и у меня не хватило духу разочаровать его. Я слушала, стоя в дверях, как он пробуждался к жизни, готовясь принять и передать сообщение.

— Хариэт, ты дома? Я звонила в библиотеку, и мне сказали, что ты заболела и ушла домой. С тобой все в порядке?

Салли. Моя лучшая и теперь единственная подруга. Прежде были и другие, но они всегда исчезали, потеряв надежду на взаимность. Как я могла им объяснить, что страх быть отвергнутой удерживает меня и не дает возможности общаться с ними? Что я защищаю себя от неминуемого краха дружбы или даже знакомства?

Салли была слишком занята тем, чтобы организовать жизнь других людей. Поэтому ей некогда было тратить время на раздумья о том, что ее отвергнут. Сегодня, как и обычно, она звонила мне, желая удостовериться, что я не выбросилась из окна или не выкинула какой-нибудь другой глупости за те несколько дней, которые мы не виделись.

— Хариэт?

Голос Салли напоминал кудахтанье квочки, собирающей своих цыплят. Она знает, что я дома, здесь, и не позволит мне притворяться и делать вид, будто меня нет. Вероятно, Салли готова к одной из тех долгих бесед, когда отчитывает меня, укоряет за образ жизни и привычку пить, а потом предлагает какой-нибудь дельный и здравый совет. Почему я не выхожу из дома чаще и не встречаюсь с людьми? Почему бы мне не начать посещать какой-нибудь клуб?

Какой-нибудь клуб? Да, она, конечно же, шутит. Иногда, чтобы досадить ей, я прямо-таки наслаждаюсь своим одиночеством, купаюсь в нем.

— Хариэт, ты дома? Я хочу напомнить тебе, что сегодня у меня вечеринка.

Я и правда забыла о ней. Но ведь я сказала Салли, что не пойду. Она знает, что я ненавижу всякие сборища с жеманными флиртующими парами и испорченными высокомерными юнцами. Одинокие женщины среднего возраста располагают к себе не больше, чем гремучая змея, встреченная на прогулке или во время купания. У Салли есть Данкен, идеальный муж. Она и не представляет, что значит быть одной и в том возрасте, когда на свидания уже не приглашают.

И вдруг у меня мелькнула мысль: а вдруг этот вечер — именно то, что мне надо при моем сегодняшнем настроении? Ведь куда приятнее надраться в компании, чем в одиночестве. А возможно, там будет и Эндрю.

— Салли? — сказала я, взяв наконец трубку.

— В чем дело, Хариэт?

— Ни в чем, — бросила я. Почему, черт возьми, она всегда спрашивает одно и то же? — Ничего особенного не случилось. Просто я оказалась лишней и получила досрочную отставку. Выход на пенсию раньше времени — так они это называют.

— О Хариэт!..

Я легко представила себе, что ее лицо, как это часто случалось, выразило глубокое сострадание.

— И что ты собираешься делать?

Я уже знала, что долго ждать совета мне не придется. Поэтому положила трубку и взяла на кухне стакан. Когда я вернулась, Салли уже бубнила что-то об объявлениях с предложениями работы и курсах переподготовки. Я налила в стакан добрую порцию виски и начала считать линии на книжной полке, образуемые фактурой дерева. Целых пятнадцать минут Салли давала мне хорошие, основательные советы, но каждое слово я пропускала мимо ушей, кроме последней реплики: подруга рекомендовала мне хорошенько глотнуть, а за следующим глотком прийти к ней домой.

Глава 2

Публика на вечере, как я и предполагала, была разношерстной: там собрались модные друзья Салли, дизайнеры, и коллеги Данкена из университета. Все пришли с «партнерами». Как я ненавижу это слово! Ведь оно оправдывает тех, кто признает разнополую пару только как людей, состоящих в браке. Были там и студенты Данкена, ибо он считал нужным показывать, что поддерживает связь с молодым поколением. Эндрю среди гостей я не увидела, но Салли подмигнула мне и сообщила, что он приглашен. Я отдала ей свое пальто и при ее словах покраснела. Значит, она поняла? Неужели догадалась о моем отношении к нему?

Эндрю был единственным известным мне исключением из правила о несостоятельности одиноких мужчин, суть коего состояла в том, что если мужчина не женат, значит, у него не все в порядке. Он был на несколько лет старше меня, преподавал в университете английский язык и не имел заметных изъянов, во всяком случае, таких, которые нельзя устранить с помощью флакона «Хэд энд шоулдерз». Мы познакомились несколько лет назад на благотворительной распродаже, организованной Салли, и сцепились из-за собрания сочинений Джордж Элиот [2].

Непонятно, почему он завел со мной дружбу. В этих чисто платонических отношениях никогда не было намека ни на что другое, однако только это спасало меня от полного отчаяния. В тайне, как и другие женщины университетского кампуса, которым перевалило за тридцать пять, я грезила о нем.

Стараясь укрыться от вопросительной улыбки Салли, я поспешила в гостиную. В центре комнаты собрались пары, серьезно обсуждавшие закладные, оплату обучения в университете и садоводство. По углам небольшие стайки студентов деловито уписывали еду и поглощали напитки Салли, однако при этом ревниво следили за принесенными с собой банками пива «лагер», которые захватили на случай, если вдруг не хватит вина. Осознав печальную вероятность такого финала, я наведалась на кухню, дождалась, пока останусь там одна, прихватила пару бутылок и спрятала их между валлийским кухонным шкафчиком и газовой плитой в надежде на то, что никто не догадается искать их здесь.

Вернувшись к обществу, я сразу заметила молодого человека в длинном черном пальто, стоявшего возле стены. Его вьющихся черных волос давно не касалась расческа, и он был не брит. Но внимание мое привлекли его глаза, насмешливые, все замечающие и всему выносящие приговор. Это были глаза аутсайдера, человека постороннего. На мгновение я попала в его поле зрения — в сферу его холодного проницательного взгляда. Потом кто-то протиснулся за моей спиной, и выражение лица незнакомца изменилось — на нем заиграла улыбка, и уже отнюдь не насмешливая. Я оглянулась, желая увидеть, кто вызвал такую перемену.

— Так вы наконец заметили меня? — осведомился он непроницаемым тоном. — Думаю, мне пора представиться.

Я повернула голову, с изумлением осознав, что он обращается ко мне.

— Прошу прощения?

— Меня зовут Мефисто, я слуга Люцифера, командира и верховного повелителя всех духов.