Дьявол, которого знаешь - Кауи Вера (бесплатные серии книг .txt) 📗
Николас ничего не сказал, но уголки рта у него напряглись.
— А когда я подала документы в так называемый окружной патруль — это батальон, который должен следить за порядком в районе, и такая работа мне как раз по душе — мне сказали, что туда принимают только мужчин. Я много раз сталкивалась с пренебрежительным к себе отношением. Как-то раз адвокат обвиняемого спросил: «Вы мисс Сэнсом или миссис?», на что я ответила: «Я сержант Сэнсом».
— Да, — пробормотал Николас. — Могу себе представить.
— Ну что с этим делать? — продолжала Тесса. — Как-то раз, когда я была еще констеблем, я дежурила с одним сержантом. Мы задержали машину, которая считалась угнанной. Там было двое мужчин, и они, завидев нас, бросились в разные стороны. У сержанта была рация, а у меня — нет, раций на всех не хватало. Я бросилась за одним, а сержант — за другим. Сержант был парнем надежным и вызвал подмогу, сказав, где я, и объяснив, что рации у меня нет. Дежурный офицер, как раз проезжавший на машине метрах в трехстах от того места, где была я, ответил: «Она считает, что справится. Что ж, пусть справляется». Он даже не поехал посмотреть, что со мной. Мне повезло — я догнала того типа, когда он остановился, чтобы отдышаться, и задержала его.
— А сержант передал вам слова дежурного офицера?
— Конечно. Сержант был просто в ярости. Он давно подозревал, что дежурный офицер — порядочный негодяй, а ему все это рассказал констебль, который был в машине с этим офицером, и считал, что начальник прав. В то время таких, как эта парочка, было полно.
— Но за последние годы положение женщин-полицейских изменилось, да?
— Изменилось. Теперь нас не называют женщинами-констеблями, а как и всех — полицейскими-констеблями.
— А вы феминистка?
— Если судить по тому, что я считаю себя ни в чем не уступающей мужчинам, то да. Но с экстремистками у меня нет ничего общего. — Она покраснела. — И в общество «Долой мужчин!» я вступать не собираюсь.
— Рад это слышать. В женщинах не должно быть острых углов, достаточно острого языка…
Почему-то от его слов у нее застучало в висках, но он продолжал:
— А как вы относитесь к вооружению полиции?
— В некоторых ситуациях мы используем оружие.
— Я имел в виду вооружение констеблей.
— Нет, — сказала Тесса решительно. — Это слишком опасно. Бывали случаи, когда полицейские теряли оружие, которое потом использовалось теми людьми, с которыми они борются.
— Но ведь теперь стало гораздо больше вооруженных преступников…
И они стали обсуждать эту тему. Он рассказывал про то, что делается в Штатах и в Испании, она говорила про Англию, и на сей раз уже ей удалось развеять несколько его предубеждений. Он хохотал во весь голос, когда она рассказывала ему про людей, с которыми работала, например, про Сокровище.
— Ее назвали так, потому что она была на вес золота? — спросил, как она и ожидала, Николас.
— Нет, потому что никто не знал, откуда ее выкопали.
Она даже хотела рассказать ему про то, что прозвище Оса означает «Отменная Сука Аткинс», но решила все-таки об этом не упоминать. Да, с ним легко разговаривать, но она все-таки недостаточно его знает. И все же — она вдруг поймала себя на мысли, что так хорошо ей не было… Господи, даже не вспомнишь, когда… Депрессия, навалившаяся на нее в Брамшиле, прошла. Тесса была в приподнятом настроении. Давно она не болтала с таким удовольствием, давно не смеялась так искренне. «Бедняжка Давина, — подумала она без малейшей жалости, — ты и половины о нем не знаешь».
И все это время она с удовольствием ела и пила.
«Эта женщина знает толк в еде», — решил Николас. И это ему понравилось. Он терпеть не мог дамочек, которые считают калории в каждом листике салата. Она с таким аппетитом ела и суп, и рыбу, с явным наслаждением пила вино, и он сделал из этого выводы о том, что и в других наслаждениях она знает толк.
При первой встрече она не произвела на него впечатления — он был не в себе, она в своей рабочей спецовке, — но во второй раз она его очень заинтересовала. Да, она была не похожа на женщин, обычно останавливающих его внимание, и все же — удивительно привлекательна. У нее было удивительно хорошенькое личико — огромные голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, прямой короткий носик и потрясающий рот. Такой рот будит в мужчинах самые сладостные фантазии. Но больше всего поразило его то, что она оказалась личностью, причем очень даже интересной. Она умела пошутить, умела и поддержать беседу. Ему нравилось и то, что она и не пыталась кокетничать с ним, не напрашивалась на комплименты. Вела себя она совершенно уверенно, что говорило о том, что комплиментов она получает достаточно и в дополнительных не нуждается.
И еще — он сразу распознал в ней натуру чувственную. Минусом было то, что на свадьбе она явно дала понять, что в его ухаживаниях не заинтересована. Любопытство погнало его к зануде Давине, которая сказала ему презрительно, что ему ловить здесь нечего. Тесса Сэнсом замужем за ретивым красавцем и к тому же никогда ни с кем по углам не обнимается.
— По каким углам, Давина! — изумился он тогда. — Это же ужасно неудобно!
Узнав то, что хотел узнать, он не без сожаления отступил. И вот, пожалуйста, их пути пересеклись в третий раз. Может быть, судьба все-таки решила вмешаться? Как это говорится? Один раз — случайность, два — совпадение, а на третий раз стоит призадуматься.
Ну что ж! Он призадумается.
Наблюдая за тем, как она доедает вторую порцию сладкого, он уже знал что делать.
— Вижу, вам нравится испанская еда, — сказал он, с одобрением глядя на ее пустую тарелку.
— Такая, как у вас, — несомненно!
— А какая не нравится?
— Иногда испанцы употребляют в пищу куриные потроха, те, которые мы обычно выбрасываем… Терпеть не могу каракатиц, приготовленных в своих собственных «чернилах», предпочитаю обжаренных в кляре. И еще не люблю нут — как он называется по-испански?
— Garbanzos.
— Да-да, вот это.
— Вы хорошо знаете Испанию?
— Я там три раза проводила отпуск. В первый раз мы проехали на машине от Барселоны до Кадисы. Потом две недели жили на вилле в одном чудесном местечке недалеко от Малаги. А в третий раз — в деревушке к северу от Аликанте.
Он продолжал осуществлять свой план.
Вспомнив Испанию, она с грустью взглянула за окно — на дождь, который лил без устали.
— Оказаться бы там сейчас, погреться бы на солнышке.
— В десять утра я звонил в наше отделение в Мадриде. Там сейчас двадцать восемь градусов, на небе ни облачка.
Тесса сокрушенно вздохнула.
— У меня дом на Коста-Брава, называется он Агуас Фрескас — что по-испански значит «чистая вода», потому что построен он у горного источника.
— Наверное, там замечательно, — мечтательно сказала Тесса. После сытного обеда она расслабилась окончательно и была наверху блаженства.
— Совершенно замечательно, можете мне поверить. Дом стоит на берегу крохотного залива, и вода в нем такая прозрачная, что видно все камушки на дне и рыб, проплывающих под тобой.
Она прикрыла глаза, пытаясь это себе представить, запрокинула голову, словно подставляя ее под нежные лучи солнца, и мечтательно улыбнулась.
«Да, у нее есть воображение», — подумал он.
— Оо-оох, — вздохнула она.
Более удобного случая не представится, решил он и приступил к атаке.
— Я лечу туда сегодня днем. Почему бы вам не составить мне компанию? Убежим из этой слякоти, погреемся на солнце.
Тесса тут же открыла глаза и выпрямилась. Но он продолжал:
— Агуас Фрескас — отличное место для отдыха, а отдохнуть бы вам не помешало.
«Рассказывай кому-нибудь другому», — мрачно подумала Тесса и ответила сухо:
— Боюсь, это невозможно.
— Почему? — удивился он. — Из-за того, что вы недостаточно хорошо меня знаете?
— А разве это не так? — спросила она. — Мы провели в обществе друг друга не более двух часов.
— Это легко исправить, к тому же, думаю, вы знаете обо мне гораздо больше, нежели я о вас. Наверняка вам многое рассказала Давина.
