Бывший. Цена измены (СИ) - Эдельвейс Анна (бесплатные серии книг .txt, .fb2) 📗

— Не упрекай, Жанна меня тем, что у меня нет ребёнка и я не могу оценить по достоинству твою жертву.

Я встала, пересела к Наташке на диван, приобняла свою любимую пышечку:

— Нечаянно такие слова вырвались.

Наташка надулась как бурундук, грызла корочку.

Назойливый, как африканское солнце официант уже был тут как тут:

— Желаете горячую корзинку выпечки?

— Спасибо, милый человек, пока нет.

Подруга повернулась ко мне:

— Я вот корочку у хлеба люблю. Поджаренную. Возьму кусок, сначала мякушку ем, а потом уже корочку. Как будто я её заслужила, тогда удовольствие особое.

— И сейчас так?

— Что сейчас?

— Мякушкой давишься, чтоб до корочки добраться?

Наташка удивлённо уставилась на меня, растерянно протянула:

— Ну да… Привычка такая.

— Может, ну её, эту привычку. Начинай сразу с корки, а всё остальное выброси.

Подруга стряхнула крошки, засобиралась:

— Я уже на час с перерыва опаздываю. А ещё ехать.

— Наташ, ты ж не обиделась на меня.

— Нет. Я вот о чём подумала. Амиран так прям крепко ко мне с симпатией приклеился. Я сначала думала издевается или на деньги папаши моего позарился.

Потом оказалось, у него бабла немеренно. Два ресторана имеет. Фото мамы показал. Думала, я толстая, блин, да я дюймовочка по сравнению с его мамой.

Он уже познакомить нас хочет. Прям соколом вьётся.

Я молча слушала, не понимала куда Наташа клонит. Она тоже молчала, крутила в руках салфетку.

— Мама рядом поёт "замуж пора". Это как знаешь, играешь в песочнице, а тут из окошка: " Наташа, кушать пора!"

Вроде надо чтоб как у всех.

Вовремя покушать, вовремя покакать, вовремя замуж сходить.

Она смотрела в глубину зала, вздохнула:

— Только что делать, когда в голове а тебя другой мужик.

Наташа поймала мой вопрошающий взгляд:

— Об этом знать никому не надо. И тебе, Иванова, тоже.

Глава 28

— Жанна, я не смогу и не стану тебя делить с ним. Он, твой бывший, теперь как будто всё время между нами.

Роман стоял в своих любимых штанах у окна. Руки в карманах, торс голый, сам без тапок, босой. Волосы крупными светлыми кольцами играют на солнце. Я смотрела на его лицо. Внешне спокойное.

Я знала, на самом деле внутри этого выдержанного человека бушует пламя ревности. Тяжёлое, оно ворочалось, бередило его рану. Напряжённые скулы, гуляющие желваки под ними. Сузившиеся глаза смотрели в никуда. Я молча сидела на диване, обхватив себя руками.

В комнате царил полумрак. Кругом идеальный порядок, Роман сам педант, у него всё по полочкам, порядок всюду как в аптеке. Не то, что я. Где бросила, там и забыла.

Вчера Роман позвонил мне, назначил встречу. Я волновалась, переживала. Была уверена, что разговор будет долгим, тяжёлым. Предчувствие меня не обмануло.

— Не смогу. — раздельно, ясно и чётко произнёс Роман. Покачавшись с пятки на носок, прошёл на кухню, включил кофемашину. Вернулся в комнату, встал напротив меня. Мне пришлось задрать голову, чтоб взглянуть ему в глаза.

— Жанна, я жду.

— Чего?

Он сел напротив меня:

— Я мог простить то, что ты не любишь меня. Ждал. Может полюбишь. Теперь надежд не осталось.

Роман сел, откинулся в кресле, упёрся затылком в стену.

— Мне нужна семья, Жанна. Нужен мой ребёнок, такая мать как ты. Но я не буду терпеть мужика в твоей жизни. Мне не важно, что он твой бывший. Он имел тебя, трахал. Пока он не объявился, я не думал об этом. А теперь стоит мне прикоснуться к тебе, он как будто стоит рядом. Я чувствую, ты сравниваешь нас. Что, он хорош? Лучше меня?

Я как то вся собралась, отодвинулась. Даже сейчас роман не мог взять себя в руки. Продолжал ревновать, обижал вопросами. Что будет дальше? Роман заметил мою настороженность, мягко продолжил:

— Я не хотел тебя пугать, Жанка-Парижанка. Об одном прошу, только не ври. Скажи, ты мысленно уже вернулась к нему?

Я еле разлепила губы.

— Я не знаю. Обещать ничего не буду. Я держу оборону из последних сил, не давая отцу встретиться с сыном. Но когда то это случится и будет правильным.

Роман опустил голову.

— Никита чужой тебе. Роман, если бы у нас родился твой собственный ребёнок, моё сердце рвалось бы на части, я бы сравнивала как ты относишься к детям. К родному и к чужому.

— Я твоего сына не обижал.

— Как это проявится в будущем. И вообще мы говорим не о детях, а о нас с тобой. Помнится, ты чуть не задушил меня, приревновав без повода к отцу Никиты.

— Я уже извинился.

— Никита копия Марка. Ты будешь видеть в мальчике своего соперника в минуты раздражения. Марк теперь будет присутствовать в жизни Никиты. Не знаю как часто. Это не значит, что Марк будет присутствовать и в моей жизни тоже. Наверное, для тебя это не важно. Вы навсегда останетесь врагами в твоём понимании.

— Ты хочешь чтоб он трахнул тебя? Скучаешь? У тебя что ни слово, то Марк, Марк!

Я растерялась. Губы пересохли, в груди что-то кольнуло. Выдохнула:

— Что и требовалось доказать.

Знаешь, Роман. На днях меня встретила некая Камилла. Понятия не имею кто она. Так вот она успела мне сказать про твою бывшую.

— Моя бывшая не стоит между нами.

— Я о том, что у каждого есть прошлое. Я ведь тебя не упрекаю твоим прошлым.

Я промолчала, не стала дальше развивать ненужную тему. Хотя слова Романа о том, что его бывшая не стоит между нами — чушь. Уже встала. Раз мы о ней заговорили, значит она уже появилась в нашем пространстве.

Я встала, поправила одежду. Пошла к выходу.

— Постой, — Роман догнал меня, коснулся плеча, ткнулся лицом в волосы. Попытался обнять:

— Не могу я так. Ревную, убил бы его.

(Или его, или меня нарисовалось в мыслях). Я дёрнула плечом, стряхивая с себя его руки.

— Ещё минутку. Жанна, давай договорим обо всём сейчас, чтоб к этому не возвращаться.

Я остановилась, оперлась спиной на стену. В дверной проём мне была видна кухня, остывшая чашка кофе, подоконник, заваленный снегом. Яркое солнце рассыпалось блестящими стразами на морозе, стекло синело холодом. Так же, как и воздух между нами.

— Пойдём, сядем. Не могу так близко стоять возле тебя.

— Здесь говори, Роман. Постоишь.

— Я в Питер переберусь. Давно у меня задумка была. Здесь филиал сестре оставлю. Тесно нам с твоим хером в одном городе будет. И я не смогу. Буду в каждой встречной тебя искать. На днях съеду, освобожу квартиру. Я ведь тут торчал, ждал, что ты вернёшься.

— Я не уходила. По факту ты меня прогнал своей ревностью.

— Любой бы ревновал на моём месте.

Роман сжал кулаки, зарычал, отвернулся.

— Итак, по квартире.

— Мне не…

Роман остановил меня:

— Только не начинай. Эта квартира подарена Нику, ты знаешь.

Я хотела начать возражать и сил не было заводить песню о том, что мне ничего не надо. Роман знал об этом.

— Жанна, я мужчина и мне необходимо остаться лучшим в твоей жизни. Пусть не мужем. Вероятно, им станет твой бывший. Вряд ли ты кого то ещё к Никите подпустишь. Останусь в твоей памяти лучшим любовником. Можно?

— Я благодарна тебе за всё, Роман.

— Так можно или нет?

— А я? Кем я останусь в твоей памяти?

— Дивной звездой. Несбыточной мечтой, что коснулась меня однажды. Чужой женщиной. На память о себе я хочу сделать тебе подарок. Думал на Новый год подарить. Но, обстоятельства судьбы изменились, мне надо спешить в Питер. Поедем, Жанка-Парижанка?

— Куда?

— Смотреть подарок.

Я растерянно смотрела на мужчину. Я понимала, мы расстаёмся, так будет лучше для всех. Роман для себя принял решение. В душе я была очень благодарна ему, но в голове как то не укладывалось.

Мы вдруг приняли правила совершенно незнакомой нам игры. У обоих изменились голоса. Мы играли спектакль, пряча боль расставания за дружескими фразами. Вдруг начали болтать бессмысленно перебивая друг друга, как то невпопад.