Гипноз для декана (СИ) - фон Беренготт Лючия (бесплатная регистрация книга .txt, .fb2) 📗
— Мне нравится твой настрой, Алина-малина… — бархатным голосом пробормотал он мне в макушку, пока мы стояли в небольшой очереди на кассу. — Подожди тут, сейчас кое-чего прихвачу, чтобы соответствовать.
И, оставив меня рядом с тележкой, куда-то быстро ушел. Вернулся спустя минуту, неся пышный букет черно-оранжевых лилий.
— Роз не было, — объяснил и вручил букет мне, маскируя смущение за кривой усмешкой.
Пока шли к машине, я переваривала метаморфозу, произошедшую в наших с Игнатьевым отношениях за какой-то несчастный час. Как и когда мы превратились из ненавидящих друг друга врагов в получающую удовольствия друг от друга парочку? Ну, ладно я — молодая девчонка, голодная на любовь после неудачного брака… Меня в принципе не так трудно увлечь, особенно взрослому, искушенному в амурных делах мужику.
Но декан-то отчего так размяк? С чего это он стал таким обходительным? Да, подкалывает меня, язвит, как и прежде, но как-то… не обидно, что ли… Беззлобными и даже веселыми шутками, от которых хочется шлепнуть его по плечу, но никак не букетом по морде.
Перемена в поведении Игнатьева была столь разительной, что я бы даже подумала, что он притворяется, играя со мной в любовь. Но зачем ему?! Разве не в его власти использовать меня, как сексуальную рабыню, не тратя сил на всякие там букеты-конфеты? Почему бы ему не заставить меня «поужинать» его спермой, делая ему прямо в машине минет? Или не остановиться в какой-нибудь посадке и не трахнуть, разложив на капоте?
Я бы даже предположила, что он играет во влюбленного ради того, чтобы я передумала его наказывать, но ведь он понятия не имеет, на что я способна и что собираюсь сделать!
И только когда мы уже погрузились — ровно перед тем, как нырнуть в темный, глухо урчащий салон автомобиля — меня вдруг осенило подозрением. А что если декан так ведет себя потому, что… хочет меня не только в постель?
Что если звезда фандрейзингов и гроза бюджетников в меня реально… втрескался?!
Глава 22
Невероятная, почти невозможная вероятность того, что декан неровно дышит ко мне, заняла меня настолько, что всю дальнейшую дорогу я была в нее погружена чуть более, чем полностью. Таращилась изумленными глазами в темное стекло окна, видя в нем только свое отражение, и молчала, лишь изредка, рассеянным голосом отвечая на реплики декана.
Возможная влюбленность путала мне все планы. Мало того, что она очеловечивала декана, оправдывая его прежнее отношение ко мне как пресловутое «дерганье за косички», мне было и самой жалко терять того, кто питает ко мне нежные чувства. Как же можно такое разрушать? И, главное, зачем? Что принесет мне моя страшная месть?
А что принесет мне его любовь? Говорят, нарциссы вообще не умеют любить, только мучают объект своей страсти… А он, без сомнения, нарцисс.
— Алин, ты в порядке? — декан взял мою руку с колена и переплел мои пальцы со своими. — Ты словно сама не своя после магазина.
— Да нет, всё в порядке… — машинально соврала я, продолжая пялиться в стекло и млея от теплоты его ладони вокруг моей. Чёрт, он даже по фамилии перестал меня называть!
— Струсила небось? — хмыкнул он понимающе.
— В смысле «струсила»? — я, наконец, повернулась.
— Готовить, я имею в виду. Струсила? Поняла, что приврала о своих кулинарных умениях и теперь боишься опозориться?
Я моргнула, постепенно переключаясь с мыслей на наш с ним разговор.
— Ты что, серьезно думаешь, что готовить — это такое сложное умение? — покачала головой. — Как всё в ваших элитах запущено… Если хочешь знать, я еще в детстве сама себе на завтрак кашу варила.
Он фыркнул.
— Могу себе представить эту кашу. Небось горелой коркой на всю квартиру воняло…
Я просто ушам своим не верила.
— Ты что меня… на слабо берёшь? Может, с тобой еще и поспорить на что-нибудь?
— Нет, — ответил он, неожиданно посуровев и забрав от меня руку. — Просто у меня когнитивный диссонанс. Пытаюсь представить себе как такая умная, красивая и хозяйственная девочка оказалась настолько недальновидной, что снялась в какой-то порнухе голой. А наркота тебе зачем? Ты ж просто идеальная жена, Сафронова! Даже готовить умеешь, если не приврала, конечно. Троих детей запланировала! Неужели не думала о том, как твой будущий муж отреагирует на твои приключения? Или собиралась всю жизнь это в тайне держать?
Я стиснула зубы — может, потому и диссонанс, что ты всё это выдумал и уперся в свои идиотские подозрения?
Нет, всё-таки нельзя размякать и забывать о своих планах. Потому что даже если и влюбился, как я буду жить с человеком, который при малейшем подозрении думает обо мне самое плохое, и только потому, что у нас ним разное социальное происхождение. Не стану же я его гипнотизировать при каждом таком инциденте?
Разругаться, к счастью, мы так и не успели — сначала отвлеклись на аварию а-ля «собачья свадьба», долго объезжая выстроившиеся в ряд покореженные машины и мигающую всеми огнями полицию, потом поржали над сообщением, который оставил на телефоне декана профессор Ушаков, ректор нашего вуза. По его мнению, Игнатьеву просто необходимо провести структурные изменения на факультете и как можно плотнее «интегрироваться» и «внедриться» в социальную среду студентов-бюджетников.
— Если бы он знал, насколько плотно я в эту среду внедрился… — смеялся Игнатьев на пару со мной. — Как думаешь, Сафронова, ректор похвалил бы меня? По-моему, процесс внедрения идет полным ходом. Можно даже надбавку к зарплате просить…
— А мне тогда — молоко за вредность, — вторила я, хрюкая от смеха ему в плечо.
В общем, под шлагбаум элитного коттеджного поселка мы въехали уже полностью помирившись. Я даже удивилась, насколько это легко — мириться с человеком, которого всегда считала своим врагом. Возможно, это из-за того, что я знала, что контролирую ситуацию и могу прекратить наше общение, по сути, в любой момент.
Вопрос был только в том, что мне делать дальше — после того, как я всё прекращу. На каком уровне гипнотической промывки мозгов остановиться?
— Home sweet home! — объявил по-английски декан, повернув на подъездную дорогу к подсвеченному ночными огнями жилищу, за высокой изгородью из витого железа.
Ворота, управляемые удаленно, раскатились в стороны, мы въехали в частные владения, и по мере того, как приближались к дому, глаза мои от изумления распахивались всё шире — ухоженный, дорожками разбегающийся в стороны и романтично освещенный сад, вдоль которого мы ехали, был просто нескончаемым! Я решила отложить решение гипнотического вопроса на потом — уж слишком много вокруг было красоты, чтобы думать о чем-то еще.
— Ты что… олигарх? — слабым голосом спросила, когда декан объехал небольшую альпийскую горку, всю усыпанную цветами, и остановился наконец у широкого, пологого крыльца, ведущего к огромной двери, стилизованной под ворота.
— Я смог вернуть средства за поместье, оставленное пробабушкой после революции, — пояснил декан с нескрываемой гордостью в голосе. — Можешь себе представить, сколько оно стоило по сегодняшним деньгам…
Ах, вот оно что! Я уж и забыла, что он у нас буржуй — в буквальном смысле этого слова. Небось, не только домик и квартиру смог приобрести на денежки от наследства…
— Заходи давай, я пакеты сам занесу, — скомандовал декан, доставая с заднего сиденья букет с бутылкой вина и отдавая мне. — Дверь открыта дистанционно…
— Ага… — рассеянно ответила я, выходя из машины продолжая с остолбенелым видом оглядываться.
Огромный, построенный в викторианском стиле особняк просто утопал в плюще и в зелени сада — тоже выполненного в английском стиле. Кажется подобный дизайн так и называется — «романтический»…
Конечно, я не видела всего сада — уж слишком широко он простирался во все стороны от дома…
Сейчас исправим — внезапно решила я, поняв, что меня непреодолимо тянет воон туда — под сомкнутые кроны каких-то незнакомых мне мощных деревьев, вдоль по вымощенной кирпичом тропинке, подсвеченной с двух сторон огоньками в бордюре и винтажным фонарем, вокруг которого так страстно вились ночные мотыльки…
