Все возможно - Боумен Салли (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Как тебе мой костюм?
У Элен стало сухо во рту, горло перехватило. Она пыталась не глядеть на ножницы.
— Ничем не отличается от всех остальных твоих костюмов, Тэд, — спокойно ответила она.
— Верно, не отличается. Модель я позаимствовал у одного человека, которого однажды видел. Мне она показалась удачной. — Он шагнул к ней. — Стой смирно.
Элен попятилась. За спиной у нее была стена с окном, справа — койка. Тэд по-прежнему загораживал выход: она угодила в ловушку. Сейчас, повторяла она про себя, вот сейчас Тэд перестанет улыбаться, вернет ножницы на место, они уйдут из этой жуткой безумной комнаты, и все будет в порядке…
Теперь он подошел к ней вплотную, поднял ножницы и коснулся кончиками ее щеки. Элен усилием воли заставила себя не отвернуться.
— Тэд, — мягко сказала она, — опусти ножницы.
— Сейчас. Не двигайся.
Свободной рукой он удивительно бережно провел по ее лицу сверху вниз. Пальцы у него немного дрожали. Он поднял руку повыше и погладил ее волосы. Один раз.
— Ты, боишься, — сказал он. — Не бойся. Ты прекрасна. Прекрасней тебя я ничего в жизни не видел. У тебя прекрасные глаза, прекрасные волосы…
Кончики ножниц были наставлены ей прямо в глаза. Лицо Тэда выражало крайнюю сосредоточенность. Элен хотелось кричать, но она боялась. Она закрыла глаза и отвернулась. Ножницы скользнули по коже металлическим холодком. Она ощутила руку Тэда на шее, услышала лязг ножниц и открыла глаза.
Тэд держал в руке длинный локон ее светлых волос, разглядывал, намотал на палец. Прерывисто вздохнул, выпустив из легких воздух, посмотрел на нее и улыбнулся своей обычной добродушной улыбкой.
— Это мне на память. Спасибо.
Торопливо пошел к столу и спрятал локон и ножницы в ящик.
— Все в порядке. Прости, если я тебя напугал. Но не было сил удержаться, чтобы не срезать локон на память. Я все понял, что ты говорила. Это не страшно. Ты не готова. Просто до тебя еще не дошло, что мы в одной лодке. Когда-нибудь дойдет… — Он замурлыкал себе под нос, прихватив зубами клок бороды.
— Теперь я бы, пожалуй, поработал. Если тебе по-прежнему нужно идти…
Элен быстрым шагом направилась к двери. Тэд выдвинул другой ящик и принялся, как это было ему свойственно, рыться в каких-то бумагах. Когда она взялась за ручку, он поднял глаза и спросил:
— Ты не станешь сниматься в «Эллис», не передумаешь?
— Поэтому ты меня и привел сюда — чтобы я передумала?
— Подумал, вдруг это поможет. — Нет, Тэд.
Она ожидала новых доводов, повторных уговоров, но не услышала ни тех, ни других.
— Что ж, нет так нет, — сказал он беззаботно. — Сейчас ты на меня злишься, так что не время говорить об этом. Можно и подождать. Все остается в силе…
— Тэд, я не собираюсь менять решение, тем более теперь.
— Вот как? — улыбнулся он. — Господь бог тоже снимает фильмы, представь себе. В них полно образов, как и в моих картинах. Прекрасный танец со сложными фигурами. Тебе не предсказать, чем кончатся мои фильмы. Не предскажешь ты и будущего. Откуда ты можешь знать, что не передумаешь? Через год? Через два? Через десять лет?
Элен изумленно на него посмотрела.
— Тэд, ты ведь не веришь в бога. А я не верю, что ты готов ждать десять лет, чтобы снять меня в «Эллис».
— Отчего же, готов. Терпения у меня достанет. Ну, может, не десять лет. Там поглядим. — Он сверился с часами. — Пожалуй, не буду работать. Может, еще успею досмотреть «Третьего человека». Я поднимусь с тобой.
— Не успели они войти в студию, как Тэд плюхнулся на скамью и включил телевизор. Элен направилась к террасе, Тэд даже не проводил ее взглядом.
На экране начинался финальный эпизод, который Тэд пересказывал раньше. У Элен это вызвало подозрения, и она задалась вопросом, уж не с умыслом ли он подгадал время: это было вполне вероятно — от Тэда можно всего ожидать. Правду ли говорил он ей и всю ли правду? Тогда она верила каждому его слову, но теперь начала сомневаться. С тем же успехом Тэд мог разыграть всю сцену, чтобы уговорить ее сниматься.
Она повернулась и бросила взгляд на экран. Сейчас Алида Валли в последний раз пройдет по длинной аллее — и навсегда уйдет из кадра, уйдет из чьей-то жизни. Элен почувствовала, что ее захлестывает совершенно невероятное ликование, ей не терпелось покинуть эти стены, не терпелось покинуть Тэда.
— Прощай, Тэд, — сказала она.
Тэд не обернулся, только махнул розоватой рукой.
Элен вышла на террасу, вздохнула полной грудью, посмотрела на открывшиеся внизу чашу долины и город и подумала: «Я свободна. Мне не нужно здесь оставаться. Не нужно сниматься в фильме. Не нужно возвращаться домой к человеку, за которого я не должна была выходить. Я могу отправиться куда угодно и делать все, что захочется». Впервые за пять лет будущее лежало перед нею — пустынное и свободное. Она быстро пересекла террасу и у лестницы оглянулась в последний раз.
Алида Валли шла по аллее кладбища; Джозеф Кот-тон напрасно ее дожидался, а Тэд, сгорбившись над часами, засекал протяженность эпизода.
Уйти из кадра. Уйти из чьей-то жизни. Она остановилась у своей машины, которую припарковала в конце длинной извилистой подъездной дорожки к дому Тэда. Автомобиль, черный «Маллинер Бентли Континентал» с сиденьями, обитыми светло-бежевой кожей, был уникальный, единственный в Голливуде. На нем, как и на многих других вещах, она остановила свой выбор, потому что он напоминал ей об Эдуарде. Не просто из-за того, что машина и сама по себе была прекрасна или что Элен любила ее водить, а потому, что за рулем она как бы ощущала рядом его присутствие.
Она села в автомобиль, ругая себя за неуместные мысли, и поехала вниз, набирая скорость. У выезда на узкую дорогу, что, петляя, вилась по дну каньона между скалами, она притормозила. На обочине дороги стоял «Форд», а перед ним, подняв к глазам фотоаппарат, — худой, нездоровый на вид мужчина с узким лицом, похожий на хорька. Тот самый, что заснял ее в Форест-Лоун; тот самый, что неотвязно преследовал ее последние месяцы. Она услышала щелчок камеры, нажала на ручной тормоз и вышла из машины. Тощий фотограф начал отступать к «Форду»; Элен двинулась на него, и он остановился. Она была на голову выше мужчины, и тот опасливо на нее поглядывал. Элен протянула руку:
— Дайте фотоаппарат.
Он попятился и вжался спиной в багажник «Форда».
— Не затевайте скандала. Я ничего плохого не делал. Это моя работа. Я…
— Я сказала — дайте фотоаппарат.
Он прижат аппарат к груди и заговорил с подвыванием:
— Послушайте. Только не нужно скандалить. Вы не имеете права. Нет такого закона…
Элен внезапно вцепилась в фотоаппарат и вырвала, застав мужчину врасплох. Затем отскочила на обочину, оказавшись на краю пропасти глубиной в несколько сотен футов. Тощий репортер кинулся было следом, но благоразумно остановился. Элен открыла крышку, извлекла пленку, засветила и бросила вниз, в кусты. Потом отдала фотоаппарат, повернулась, молча села в «Бентли» и выжала скорость. Мужчина остался стоять, провожая ее взглядом; он дрожал, его прошиб пот.
Она неслась как угорелая, срезала повороты на полной скорости. В полумиле от дома она резко затормозила, машина подпрыгнула и остановилась.
Элен сидела за рулем, переводя дыхание, одна на пустынной узкой дороге под неправдоподобно синим, как на пленке «Техниколор», небом. Потом подняла руку и поглядела на знаменитый бриллиант — она продолжала носить подаренное к помолвке кольцо. Сняла кольцо. Сняла обручальное колечко. Подержала в пальцах — они блеснули на солнце — и, размахнувшись, изо всех сил швырнула прочь. Кольца взлетели, сверкнули и исчезли в кустах на склоне холма.
Не повернув головы, Элен тронулась с места; остаток пути она проехала медленнее.
В доме стояла тишина. Она торопливо вошла, начала звать Кэт, но замолкла, вспомнив, что их с Касси нет дома и придут они еще не скоро. Элен замерла посреди холла, ощутив, что обуревающие ее противоречивые чувства вдруг вылились в непереносимое одиночество. Оно накатывало волна за волной, заполняя все ее существо, но она не желала ему поддаваться, а потому поступила как в детстве — не двигаясь, попыталась его одолеть, прогнать холодным усилием воли.
