Тайна древней рукописи - Орлофф Эрика (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
— Ну… — рассмеялся он. — Если не углубляться в детали, сами монахи претендовали на ту территорию. Монахи Абеляра хотели забрать ее под свой монастырь. Так что Пьер устроил так, чтобы Элоиза перешла в Параклит, настоятельницей которого и стала. А помог ему один из монахов, чья сестра служила в Параклите.
Дядя покачал головой:
— Меня всегда завораживает древность событий. Ведь нашей истории всего двести двадцать пять лет, ну, плюс-минус.
Аббат Бруно рассмеялся, похлопывая себя по животу.
— Да. Некоторым камням в этом здании больше тысячи лет. И так сложилось, что у нас в руках оказался манускрипт, который, как многие полагали, был вывезен из Параклита. Веками он передавался от монахини к монахине, от монаха к монаху.
— Эта рукопись принадлежала Элоизе? — спросил дядя. — Часослов? Это ее книга?
Он поднял палец.
— Мы можем только предполагать. Но тут-то и кроется тайна. Во время Второй мировой войны монастырь заняли нацисты. И Часослов пропал.
Этьен сделал глубокий вдох.
— Вы считаете..?
— Именно, — резко оборвал его аббат Бруно. — Если в те времена у вас был манускрипт, скорее всего, его вывезли бы нацисты. — Он фыркнул. — И знаете, всякое могло случиться с книгой.
Дядя Гарри облокотился на стул и стал пристально вглядываться в аббата.
— Я понимаю, о чем вы думаете, мой умный друг, — сказал аббат, указав толстым, как сосиска, указательным пальцем на дядю. — Когда я увидел книгу, я был очень молод. Авиньон освободили от нацистов в августе тысяча девятьсот сорок четвертого года. Я был ребенком, мне было всего три года. И я еще не услышал в сердце тихий призыв Небесного Отца посвятить свою жизнь служению ему.
— Вы знаете еще кого-нибудь, кто мог видеть рукопись? И кто до сих пор живет здесь?
— Брат Пьетро, ему восемьдесят пять лет. Он видел книгу. И он до сих пор в памяти.
Я взглянула на Августа. Вот и настал этот момент. Итог всего того, что мы совершили этим летом: полет через океан, поездка к Мириам, исследования и перелопачивание истории, вся работа дяди Гарри и профессора Соколова.
— Мы можем с ним поговорить? — спросил Август.
— Я все устрою. Он до сих пор работает в пекарне. Я попрошу, чтобы его прислали сюда. Тем временем мы успеем перекусить. Как насчет теплого хлеба, домашнего сыра и бутылки вина?
— Oui! — воскликнул Гарри.
Отец Пьетро был настолько же сутулым и худым, насколько аббат Бруно был упитанным и статным. Он вошел в кабинет шаркающей походкой, когда мы уже почти покончили с трапезой.
Аббат Бруно помог ему усесться в кресло, и он робко начал говорить на французском. Аббат последовательно переводил для нас.
— Я понял… что вы хотите узнать о книге.
— Да, — тихо ответил дядя. — Очень хотим. Мы прилетели из Нью-Йорка, чтобы выяснить о ней побольше.
— Я видел ее. Однажды.
Мое сердце екнуло. Однажды. Шестьдесят лет назад. Как он вообще сможет вспомнить ее?
— Во время войны всем жилось нелегко. Я нигде не бывал, кроме небольшой фермы моего отца. Когда отец умер, вместо него начал работать я. А потом пришли нацисты. Моя мать и сестра погибли в бомбежке. Я был один, умирал от голода. Мне было очень страшно. Но братья приютили меня.
Он остановился и прикрыл глаза. Я подумала, что он засыпает, но, когда он снова открыл глаза, они были влажными от слез. Брат Пьетро продолжил:
— Я брался за любую работу. Подметал полы, готовил суп на кухне. Шла война. У нас не было яиц и муки. Мы питались в основном водянистым супом. И немного хлеба. Всю хорошую еду — мясо или свежие овощи — нацисты забирали себе.
Я внимательно слушала обрывки истории, разворачивающейся передо мной.
— Нацисты… у них не было никакого почтения к церквям. Они не уважали женщин и детей. Не уважали стариков. Им не было дела до того, что люди умирали от голода. Мы боялись, что они захватят этот монастырь и нам придется оборонять его от них. И однажды ко мне пришел брат Симеон.
Пожилой монах почти перешел на шепот, как будто шестьдесят лет спустя он открывал нам страшную тайну.
— Он сказал, что в монастыре спрятана очень ценная книга — Часослов. Он объяснил, что одна из сестер Параклитского монастыря передала ее брату, монаху из доминиканского ордена. И так ее передавали от брата к брату, от сестры к сестре.
— Он сказал вам, что книга принадлежала Элоизе? — спросила я. Аббат Бруно перевел, и старый монах кивнул в ответ.
— Он сказал, что эта книга принадлежала жене Пьера Абеляра. И что она была монахиней. Я не знал всей истории. Мне была знакома только фамилия Абеляра. Я не был ученым. Я был просто мальчиком. Но я знал, что эта книга особенная.
Август спросил:
— Вы видели ее?
— Да. Он показал мне ее. Я был маленьким мальчиком с фермы, и я никогда не видел ничего столь же прекрасного, как эта книга. Она была завернута в пять платков. Брат Симеон неспешно развязывал узел за узлом. В конце концов показалась книга. Обрез был покрыт золотом. Я думаю, это было настоящее золото. Буквы были аккуратно выписаны. К тому времени я мог только написать свое имя. И хотя я не мог прочитать ни строчки, я готов был поспорить, что они были выписаны с большой любовью и заботой. Каждая буква была произведением искусства.
Гарри очень близко наклонился к пожилому монаху:
— Поймите, для нас это очень важно. Вы помните, какая миниатюра была изображена на первой странице? Вы помните что-нибудь?
— Я хорошо помню две картинки. На одной был изображен прекрасный фазан. Я никогда не видел ничего подобного, каждое перо было аккуратно прорисовано. На минуту мне показалось, что он живой.
— А на другой? — настойчиво спросил Август.
— Брат Симеон показал мне разворот страниц. На одной был изображен мужчина, преклонивший колено перед арфой. На другой стороне разворота была изображена дама с нимбом вокруг головы. Она должна была символизировать Богоматерь.
— Должна была? — спросил Август.
Брат Пьетро наклонился к нам и, разведя ладони, прижал их друг другу в своеобразном молитвенном жесте.
— Мужчина с арфой был Абеляром, женщина… не Богоматерью. Было видимое сходство с Элоизой. И в закрытом виде книги… они становились едины… навсегда.
Каждая частица моего тела была напряжена.
— Дядя, вы узнали эти изображения?
Он покачал головой.
— Я позвоню в Нью-Йорк, но если честно, не припомню таких страниц.
— Нет, — сказала я, вскочив на ноги. — Это точно та самая книга. Мы же через столько всего прошли.
Аббат Бруно выглядел столь же разочарованным.
— Мы так надеялись вернуть книгу, поместить ее в наш музей. Выставить ее там для посетителей. Как часть нашей истории, вновь обретенной после нацистов.
— Мне очень жаль, — сказал дядя.
Этьен выглядел опустошенным и растерянным.
— Я тоже не могу припомнить таких изображений, хотя мы с Мириам внимательно просматривали книгу. Мне очень жаль. Аббат Бруно, брат Пьетро, благодарим вас за уделенное нам время.
Мы уныло поднялись. Аббат Бруно сказал:
— Не сдавайтесь и не прекращайте своих поисков. Иногда самые удивительные блага находятся прямо за углом, они просто скрыты от глаз. Послание к римлянам, стих восемь, строка двадцать восемь: «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу».
Я кивнула, стараясь не расплакаться, но мое сердце разрывалось от боли. Если это не та книга, то все мои сны и сны Августа были лишь выдумкой. Мы придумали, что нас свели судьба и призраки прошлого. Хотя на самом деле были просто двумя людьми, которые понравились друг другу. Ни более, ни менее. И никакой мистики.
Экономка показала нам наши комнаты. Моя была на другом этаже. По-спартански скромное убранство походило на то, что я представляла себе в комнате Элоизы: простая деревянная кровать, грубо вырубленная из неотшлифованного бруса, на ней тонкий матрас. Единственное украшение — белое покрывало и простыни — светлым пятном выделялись в комнате. Над изголовьем кровати висел деревянный крест. Рядом стоял небольшой столик, по-видимому, служивший тумбочкой. На нем лежала Библия на французском языке. На полу был расстелен тонкий коврик, как будто сшитый из лоскутков старой ткани.
