Вызов (дилогия) (СИ) - Грушевицкая Ирма (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
— Пара деньков? — Я возмущённо хлопала глазами, прекрасно ориентируясь в правилах этой игры. — На пару деньков не разрешаю.
— Вот видишь, Макс, — с преувеличенным чувством согласия со мной разъяснял сыну Майк: — Мама не разрешает на пару деньков.
Макс дулся, а через несколько часов в доме появлялась тяжёлая артиллерия в виде двух дедушек. И вот они уже сидят в нашей гостиной и обсуждают достоинства различной приманки. Заниматься этим они могли до бесконечности. Макс засыпал на руках у отца под их разговоры о виброхвостах, спиннингах и преимуществе ловли на блесну. В конце концов, я сдавалась — разгоняла клуб рыболовов-любителей и давала согласие на вылазку.
— Только рыбу чистить не буду, — предупреждала я Майка. — Кто рыбу ловит, тот её и…
— …ест! Договорились, капелька. — Он целовал меня в нос и уносил Макса в спальню.
После его смерти папа и Марти несколько раз предлагали Максу к ним присоединиться, но он всегда отказывался. Я знала: Максу трудно справиться с потерей Майкла, и даже не столько отца, сколько друга, который всегда был рядом. Я не могла вспомнить ни одного случая, когда бы Майк ругал Макса. По-моему, это случилось лишь раз, когда тот в возрасте трёх лет ушёл со двора, и мы выловили его недалеко от городского парка. Он сжимал в кулачке маленькую мышку-полёвку и объяснил, что пошёл искать домик родителей Стюарта Литтла. Полузадушенного грызуна выпустили, Макса отругали и вымыли антисептическим мылом. А после того как он заснул, я весь вечер прорыдала на плече у мужа, с ужасом представляя, что могло случиться с маленьким мальчиком, живи мы не в тихом провинциальном Лонгвью, а в городе покрупнее.
Вчера, разговаривая с Ким, я узнала, что Стивен собирается на несколько дней в горы.
— Дай-ка мне поговорить с ним, — попросила я подругу.
Когда в трубке раздался его задорный мальчишеский голос, я сразу перешла к делу:
— Слышала, ты собираешься на рыбалку?
— Ну да, — ответил Стив простодушно. — Форель на нерест пошла. Половлю в своё удовольствие. Да и хорошо сейчас в горах, тепло.
— Извини за навязчивость, но, может, возьмёшь с собой Макса? — Задав вопрос, я быстро добавила: — Если, конечно, он тебе не помешает.
— Что ты, конечно, не помешает! — воскликнул тот. — Я давно хотел его позвать, но дядя Марти говорил, что Макс разлюбил рыбалку.
— А ты позвони ему сам и пригласи.
Я была уверена, что это сработает: Стивен был кузеном Майкла и одним из ближайших друзей, и Макс из уважения к памяти отца мог побояться ответить отказом.
— Замётано! Я наберу ему вечером, окей?
— Окей, Стив. Спасибо тебе!
— Да не за что, Ливи. Всегда рад помочь. — Его голос моментально стал серьёзным. — Ты звони, если что-нибудь понадобится. Обязательно звони, хорошо?
— Хорошо, — пообещала я. — До вечера.
Стивен перезвонил, и вот уже битый час Макс носился по дому, собирая свои пожитки. Участие в его сборах я не принимала. Да он бы и на шаг не подпустил меня к своим вещам: сам скрупулёзно, с любовью и вниманием собирал, всё складывал и упаковывал.
— Макс! Я звоню Стиву.
— Не кричи, я здесь.
Зайдя на кухню, сын устало опустился на стул и хмуро уставился в поставленную перед ним тарелку. Конечно, я бы никогда не выполнила своих угроз. Наоборот — я была очень счастлива за своего мальчика и безумно благодарна брату Ким: за полтора года, прошедших со смерти Майка, я впервые видела прежнего Макса.
— А когда тётя Ким приведёт Эбби? — Макс взял вилку и принялся за жаркое с овощами.
— Думаю, через полчаса, а что?
— Надо сегодня лечь пораньше.
Я села напротив сына с кружкой кофе в руках. Жаркое исчезало с его тарелки с катастрофической скоростью. Похоже, у него ещё остались дела, которые надо было завершить до возвращения Эбби.
— Стив сказал мы выезжаем в пять.
— Хочешь, ложись сразу после ужина, я сама почитаю ей сказку.
Макс перестал жевать и выразительно посмотрел на меня:
— Нет, мам, я сам. У тебя плохо получается. Со мной она быстрее засыпает.
Он снова уткнулся в тарелку, а у меня в который раз защемило сердце: мой маленький мальчик снова говорит, как взрослый мужчина.
С самого первого дня Макс стал для сестрёнки тем, кем был для него Майкл — другом и защитником. Он всеми силами помогал мне, стараясь быть полезным. Эбби была нашим солнышком, нашим общим с Максом ребёнком. Мне приходилось напоминать себе, что сыну всего восемь и, по сути, он сам нуждается в помощи. Но в том состоянии, в котором мы все пребывали после пережитого, никто не мог адекватно оценить ситуацию.
Когда после трёх месяцев ада, в который я себя вогнала, переживая смерть Майкла, дети снова вернулись домой, то первое время мы все жили в одной комнате. Макс отказывался уходить в детскую, спал вместе со мной и Эбби. А я и не настаивала: в те дни настаивать на чём-либо у меня не получалось. Я нуждалась в сыне так же, как и он во мне. Мы держались вместе, как после кораблекрушения, вытаскивая друг друга за волосы из пучины отчаяния и слёз.
Эбби стала той, кто привязал нас друг к другу. Нашей точкой соприкосновения. Ведь, вот уже полтора года, как Макс отказывался говорить со мной об отце. Я слышала, как он плачет у себя в комнате, знала, что он частенько проводит время в гараже, рассматривая его вещи. Я даже отвела его к психологу, но Макс отказался с ним разговаривать. Хотела на некоторое время отправить его к маме в Даллас, но, как только заговорила об этом, Макс закатил истерику. Я плакала из-за того, как быстро повзрослел мой сын, и сердилась на весь мир: на судьбу, на бога, на себя, а больше всего — на Майка, что оставил нас. Что оставил его.
Закончив, Макс взял со стола свою тарелку и, подойдя к раковине, открыл воду.
— Сынок, оставь, я после помою.
— Мне не трудно.
Он быстро елозил щёткой по тарелке. Тишина между нами была невыносимой.
— Ты всё собрал? Тёплую одежду, запасную обувь…
Я начала перечислять вещи, прекрасно зная, что он всё помнит и, разумеется, уже всё упаковал.
— Да, мам, я всё взял и сложил так, как учил папа.
За долгое время это было первое, что он сказал об отце. Я не хотела спугнуть сына слишком бурной реакцией, поэтому постаралась не заострять на этом внимание.
— Хорошо. Смотри, чтобы в походе ничего не промокло. Помнишь: "Ведь на рыбалке сухие носки — главное средство…
— … от соплей и тоски".
Вместе со мной Макс закончил любимою присказку моего отца. Мы рассмеялись.
Он закрутил кран, подошёл ко мне и быстро клюнул в щёку.
— Спасибо, мам. Было вкусно.
— На здоровье!
Я на мгновение прижала его макушку к своей груди. Моё вихрастое сокровище!
— Я закончу со сборами, а потом посмотрю телик.
Сообщив это, Макс вышел из кухни. Он давно уже не спрашивал разрешение ни на что, потому что знал — я всё равно ни в чём не смогу ему отказать.
Оставшись одна, я решила налить себе ещё кофе. Совсем недавно у меня возникло пристрастие к этому напитку, как и ещё к нескольким плохим привычкам — к сигаретам и сидению за полночь.
Взяв кружку с дымящимся кофе, я вышла на заднее крыльцо, где, закурив, опустилась в стоящее там старое кресло-качалку.
Закатное солнце освещало кромку леса, который начинался сразу за нашим домом. Май в этом году выдался на удивление тёплым, и зелёное марево уже заполнило всё видимое пространство двора. Неделю назад Ким заставила Пола подстричь лужайку перед домом. Войдя в раж, он предложил помощь и мне.
Я никогда не любила возиться с цветами — каждый год разбивать газоны, засаживая их новыми сортами ноготков, бархоток и прочей "нечисти". Этим занималась мама, с завидным упорством каждую весну вспахивая непригодную для цветоводства сухую землю Техаса. Цветы любила и моя вторая ближайшая подруга — Сандра. Её задний двор и лужайка, все поверхности в доме и вне его были заставлены, засеяны, заполнены цветами. Вдвоём они честно пытались приучить к этому и меня, каждую весну одаривая горшочками с рассадой. Сперва я должна была их регулярно поливать, а через какое-то время аккуратно высадить в специально подготовленную почву. Но цветы загибались ещё на стадии полива и отправлялись в мусорное ведро прямо в подаренных горшках. Именно поэтому наш задний двор всегда был засеян исключительно травой. Хотя, я даже не была уверена, что кто-то специально её сеял — она просто росла. И только когда подойти к баскетбольному кольцу, прикрученному к задней стенке гаража, становилось затруднительно, Майкл брал у Пола газонокосилку.
