Вкус вишнёвой лжи (СИ) - Angel-of-Death (читаем книги TXT) 📗
— Мне тоже нравится.
Блондинка расплывается в довольной улыбке, внимательно разглядывая себя со всех сторон. Вещь сидит идеально: подчёркивает изгибы тела Элли, выделяет красивую грудь, даже стройнит. А когда девушка нацепит каблуки, так будет ещё привлекательнее.
У Макеевой это всегда получается без проблем. Даже в домашнем костюме с растрепавшимся пучком на голове она смотрится безупречно. Не то что некоторые. Мне, например, потребуется хирургическая операция, чтобы выглядеть идеально.
— И сколько оно стоит? — безразлично интересуюсь я.
— Сто двадцать, — говорит так словно цена не в тысячах, а в рублях.
Сто двадцать, мать их, штук. Я на эти деньги смогу несколько месяцев прожить, не работая, а тут какая-то тряпка, которую Элли наденет один раз в жизни, а потом бросит в шкаф к остальным и забудет о её существовании.
— Надеюсь, мероприятие того стоит… Ты, кстати, так и не рассказала, куда собираешься пойти.
Элли машет консультантке, и та поспешно семенит к нам.
— Благотворительное мероприятие, — отмахивается. — Светский вечер, деньги с которого отправятся в фонд борьбы с детским раком. Кажется, там будет выставка художников или концерт, я точно не знаю. Меня Артём пригласил. Его отец сейчас в Гонконге, и Тёме приходится разбираться с делами компании, — в этот момент к нам подходит девушка, и Элли переводит всё внимание на неё. — Я беру это платье. И ещё, принесите туфли. Красные. Все, что есть. Примерю, пока платье не сняла, — консультантка кивает и поспешно ретируется. — Так вот, — смотрит на меня. — Тёма сказал, что там будет его младший брат. Помнишь, я как-то рассказывала о нём?
— Ну, да… что-то припоминаю, — бормочу. — Стоп, погоди. А когда будет этот вечер?
Элли задумчиво прикусывает губу и морщит носик.
— В субботу. Да, точно. В пятницу у меня встреча со Стасом, а в субботу вечером с Тёмой.
Вздыхаю, поджимая губы. Когда-нибудь эта ситуация выйдет из-под контроля.
— Ха. Вот те раз, — фыркаю. — Марина предложила поработать официанткой на одном благотворительном вечере в субботу. Типа, отец слишком много отдаёт мне денег, а ей, видите ли, не хватает на открытие своей выставки.
Блондинка кривится.
С Мариной у неё давняя неприятная история. Когда мамы не стало, бабушка не могла за мной присматривать, поэтому опекунство отдали в руки папы, и я поселилась вместе с ним у мачехи. Он постоянно пропадал на работе, а Марина сидела дома и рисовала свои отвратительные картины, в тайне мечтая, что станет вторым Пикассо или Ван Гогом. А, может, хотела придумать ещё один квадрат Малевича и прославиться. Она не работала из-за декрета, вечно торчала в студии, изредка за гроши продавала картины.
Мне было лет четырнадцать. Как-то раз мы с классом собирались отправиться на несколько дней в Питер, но Марина убедила отца, что у нас нет денег, и, следовательно, поехать я никуда не смогу. Элли прознала об этом и начала возмущаться, мол, на дорогие краски, холсты и прочую чепуху Марина деньги тратит, а мою экскурсию оплатить её жаба душит. Подруга предложила мне денег на поездку, но я отказалась.
И тогда Макеева пришла к нам домой, скупила все картины Марины и заявила:
— Вот теперь у вас есть деньги, и Ира может поехать в Питер.
Мачехе ничего не оставалось, как согласиться.
А потом мы с Элли сожгли эти чёртовы картины на заднем дворе возле мусорных контейнеров. До сих пор помню, как приятно было смотреть на пылающие холсты с отвратительными безвкусными рисунками.
— Ну, я не удивлена, — бурчит блондинка. — Это в её духе…
Консультантка приносит несколько коробок с обувью и начинает демонстрировать туфли. Элли отмахивается от первых двух пар, а третьи решает примерить.
— Так, значит, ты тоже там будешь! — улыбается подруга. — Слава Богу, а то я уже настроилась на скучные светские беседы. Они снова начнут интересоваться моей матерью, спрашивать, как у неё дела и всё такое… Тебе нравится? — поворачивается ко мне, показывая бархатные туфли на высокой платформе.
— Нет, — кривлюсь. — Ты в них взвоешь. Попробуй вон те, — показываю на пятую коробку, где стоят изящные босоножки на тонкой шпильке.
— Познакомлю тебя с Тёмой, — заявляет Элли, но я лишь отмахиваюсь.
— Ещё чего! Судя по твоим рассказам, он до меня спускаться с Олимпа не станет. Тем более, я буду в костюме официантки. Как ты вообще себе это представляешь? О, смотри, это моя лучшая подруга, она разносит закуски и выпивку!
Блондинка виновато морщится.
— Да. Я как-то не подумала… — небрежно снимает туфли и надевает босоножки. — Предлагать тебе пойти как гостье — не вариант?
— Не вариант.
Она вздыхает, смотрит на себя в зеркало и расстроенно стучит ногой по полу, словно проверяя, не оторвётся ли каблук.
— Ладно. Познакомлю в другой раз, — тянет Элли. — Беру эти. Упакуйте.
Макеева снимает босоножки и отдаёт консультантке, а сама направляется в кабинку, чтобы переодеться. Обижается ещё. О чём она вообще думала, предлагая познакомиться с её вторым парнем? Мне и первого хватило.
Смотрю на время и шумно вздыхаю. Вот тебе, Ирочка, и выходной. И где ты его проводишь? С Элли, помогаешь выбрать платье для глупого мероприятия. А могла бы валяться на диване и смотреть сериал…
Ложь 24. Стас
Мы выливаем холодный душ опровержений. (Йозеф Геббельс)
Maroon 5 — Animals
Ложь 24. Стас
Компания отца находится в самом сердце города. Огромные офисные здания нависают над оживлённой улицей, напичканной кучей дорогих магазинов, кафешек и ресторанов. Здесь всегда шумно, людно и невыносимо тесно.
Моей семье принадлежит самое крупное рекламное агентство не только в этом городе, но и во всей стране. Куча филиалов, ответвлений и прочих дополнительных офисов практически во всех точках России, сотрудничество с заграничными агентствами, всевозможные контракты и акции. Я слышал, что отец планирует открывать несколько филиалов в Гонконге и в Берлине. Собственно, этим он сейчас и занимается.
Так говорит пресса и мой брат. К нему я как раз и направляюсь: захожу в огромные двери здания, к администратору не подхожу, сразу направляясь в сторону лифта. Меня никто не останавливает, а следовало бы. На мне мотоциклетный шлем с затонированными стёклами, и вряд ли кто-нибудь из сотрудников узнает во мне сына владельца компании. Охрана работает отвратительно. Вдруг я террорист? Или шпион из другой компании?
Администратор занята клиентом, так что до лифта я добираюсь без проблем. Жму на кнопку, прячу руки в карманах чёрной кофты. Жду.
Двери открываются, я захожу внутрь, оборачиваюсь и нажимаю на кнопку нужного этажа. Вижу, как к кабинке спешит парочка охранников, что-то настойчиво передавая по рации. Надо же. Заметили, наконец. А я уже решил, что в невидимку превратился.
Двери закрываются прямо перед носом одного из верзил, и я успеваю заметить его красную недовольную рожу. Усмехаюсь, смотрю на своё отражение в зеркале, поправляю воротник кофты.
Успею ли я добраться до кабинета братца, прежде чем меня перехватят сотрудники? Ставлю три к одному, что да.
Как быстро пост охраны сможет добраться до лифтов, с учётом того, что информация обо мне разлетелась примерно двадцать секунд назад? Будут ли они ждать на выходе или путь окажется свободным?
Сейчас и проверим. Кабинка замирает, двери с тихим звоном раскрываются, и я пулей выскакиваю в коридор. Охрана уже здесь, но реагирует слишком медленно. Думают, что я испугаюсь направленных на меня пистолетов?
Нагибаюсь, проскальзываю под массивной ручищей бугая и несусь в сторону кабинета брата.
— Стоять!
— Стой!
Но я не останавливаюсь. Пересекаю коридор, случайно сбиваю с ног девушку с красными папками в руках — те выскальзывают из рук сотрудницы и разлетаются по всему полу. Блондинка пищит, наворачиваясь на каблуках, и падает. Оказываюсь в главном офисе: здесь огромные окна во всю стену, куча столов, сотрудников и громадные прямо до потолка чёрные очки в качестве перегородки. Креативщики, чёрт их дери.
