Мягкая кукла (СИ) - Исаева Анастасия (книги регистрация онлайн .TXT, .FB2) 📗

— Зачем мне это?

— Ты говорила, что доверяешь мне. Пойдем. Управимся за пару минут.

Ноги задубели и, кажется, вмерзли в пол. Двигаться они совершенно точно не хотели. Она не заметила, но помотала головой так же, как это делала Каролина, если упрямилась.

— Только представь, какой будет заряд сил, если избавишься от застарелого страха. Впереди нечто хуже.

— А если не избавлюсь, то растеряю остатки сил и буду думать о тебе как о мучителе.

Предполагалось, что слабая улыбка смягчит слова и поможет перевести тему. Но Вик не отступал.

— Ты еще не попробовала.

— Для сегодняшнего дня хватит достижений. Я рассказала тебе о важном решении, у нас было отличное свидание. Зачем все портить?

— Может, не испортишь. Хотя бы начни. Смелость придет в процессе.

Никто с ней так не разговаривал. Вера ни разу в жизни не получила нагоняя от начальства, не расстроила заказавшего куколку. Виктор не повысил голоса. Но ясно, что сердился. Подтекст высветился ярче озвученного. Он считает ее трусихой.

— Нет.

— Вера!

— Что — «Вера!»? Ты давишь на меня! Перекраиваешь, подгоняешь, чтобы превратить в ту, которая тебя устроит!

Выкрикнув это, она испытала облегчение — не побоялась сказать. Но его лицо стало совсем не таким, каким должно быть. Не пристыженным или каким-то еще, когда человеку указывают на нанесенную им обиду. Оно выражало расстройство. Искреннее.

— Вера, я давлю на тебя потому, что знаю, что ты справишься.

— Ну все, хватит с меня!

Она побежала обратно во двор, где оставила машину. Сапоги, ноги и платье моментально покрылись грязными потеками. Вера не обратила на это внимания. В голове жужжало и жалило.

Снова недостаточно хороша.

Как ни подстраивайся, а все равно найдут изъян.

Муж изменяет.

Виктор переделывает.

Никому не нужна она настоящая.

— Догнал! — прозвучало предупредительно, а потом рукав куртки натянулся, и резким рывком ее отбросило на Виктора. — Прости, что так дословно макнул тебя в страхи…

Осознав, что такого развития событий боялась в детстве — попасться кому-то большому и сильному — Вера расплакалась. Какой был хороший день! И каким грузом бессилия придавило к вечеру. Радость и браваду растворили едкие слезы.

— Прости, — повторил прижимающий ее к себе Виктор.

— За что? — между всхлипами уточнила Вера.

— За то, что торопил тебя.

Внутри ходила судорожная волна, но, закусив губу, Вера не позволила себе вздохнуть. Лишь горячие слезы катились безостановочно, спускаясь щекотными дорожками под шейный платок.

— Мне пора. Спасибо за… науку. Теперь никакой развод не страшен.

— Вера… не уходи. Я перегнул. С тобой нельзя так.

— Вообще не нужно было этого делать! Никакая близость не дает права так обращаться со мной!

Она думала, что разговор закончен. Мечтала оказаться в своей машине, порыдать там в голос и, может быть, немного поругаться вслух. Все эти планы вылетели из головы, когда Вик яростно ее поцеловал в соленые губы. Трепыхнувшись, чтобы победа не далась ему слишком легко, Вера вскоре отвечала с таким же запалом, вкладывая в поцелуй не то возмущение за непрошеную попытку вылечить от страха, не то ликование, что они больше не прячутся и происходят такие взрывные моменты.

Вик почувствовал, когда Вера перестала сердиться, и какое-то время не отпускал, приговаривая нежности о ее хрупкости, уникальности качеств и как обалденно она преображает мир вокруг, когда рядом.

— Я был самонадеянный из-за любви. Не учел, какая ты тонкая и ранимая. Прости.

Вера замерла и даже перестала чувствовать холод. Злой ветер дул с проспекта, но казалось, он облетает пару, занявшую узкую дорожку. Они стояли, вцепившиеся друг в друга, равнодушные к внешнему миру, словно в вакууме. Ее мокрые от щек слезы ловили отражения фонарей, а он не мог оторвать взгляда от покрасневшего кончика ее носа.

— Повтори, пожалуйста.

Он улыбнулся покоренной и просветленной улыбкой, словно других вариантов не предусмотрено.

— Я люблю тебя, Вера.

Должно быть, у нее с лицом было что-то не то, и он срочно обнял ее еще крепче и прислонился лбом ко лбу.

— Прости, что сказал это здесь и сейчас. Хотел признаться на той стороне.

Вместо того, чтобы прижаться к нему, она отстранилась и даже не пыталась скрыть негодования. Вот же придумал связывать признание в любви и преодоление фобии!

— Я что, ребенок, которому нужно поощрение для закрепления результата?

— Жаль, что ты видишь это так.

— Я вижу так, что тебе не понравится.

— Поделись.

— Ты думаешь, что любишь. Определенно, хочешь. Но это не любовь, Виктор. Страсть, влюбленность, очарованность. Мы с тобой не провели ни одной ночи вместе, не решили ни одной житейской ситуации. Мы друг друга знаем по переписке и… Все, что у нас было — удовольствие.

— Будь людям плохо друг с другом, они бы не переходили к другим стадиям, так? С тобой хорошо, и я хочу большего. Узнавать тебя, доверять. Когда ты сказала о своем решении развестись… Это словно развязало мне руки. Я подумал, что имею право в чем-то быть настойчивее.

— То, как ты поступил сегодня… любимых не вталкивают в клетку с тигром.

— Я думал, мы с этим разобрались. Но, видимо, еще нет? Я собирался с тобой в эту клетку! Ничего из ряда вон. Пройти сотню шагов рядом. Не ожидал, что будет так сложно. Но уж как есть.

— Ты будто недоволен, что я не могу все сразу.

— Я не недоволен. И ты сможешь.

Они, конечно, могут вечно выяснять, кто что может и кто что имел в виду. Но спорить с юристом себе дороже, к тому же их время закончилось еще полциферблата назад. Впереди томный вечер, включающий семейный ужин, увиливанием от супружеских обязанностей и шитье новогодних куколок.

— Так! Я замерзла, устала, и мне нужно переварить события. Давай возьмем тайм-аут? Я очень тронута твоими словами. И все же… Нужно все обдумать. Пока не наговорили… всякого.

— Я провожу тебя до машины.

Несмотря на недомолвки и подвешенные признания, шли они, взявшись за руки. Не разговаривали, думали каждый о своем, но любому встречному было ясно, что они — пара, не скрывающая своей привязанности. Мужчина шел чуть впереди и часто оборачивался на спутницу с заботой и теплотой во взгляде. Она же шла, согретая добрым отношением и знанием, что ради нее он не погнушался запачкать ботинки.

Именно таких, умиротворенных и довольных, их обогнала маленькая девушка со шмыгающей девочкой, плетущейся нога за ногу.

— Сколько раз я просила тебя одеваться как следует на прогулку! Опять забыла манишку, и вот мне теперь брать больничный… Дайте пройти, здесь узко.

Вера с Виком посторонились, освобождая половину дорожки. Пока мама с дочкой обгоняли их, женщины узнали друг друга. Даша сначала шарахнулась. Потом увидела, что с ней не Сережа, и ухмыльнулась. Все молча. Молниеносно.

Они разошлись, и Вера подумала, что лучше ничего Вику не говорить.

* * *

По пути домой нагнало сообщение от Сережи.

«Сегодня не получается забрать Лину после гимнастики. Сможешь?»

Всего два занятия в неделю, и то не выкроил времени. Сам же вызывался заезжать за дочерью. И слышать не хотел, чтобы няне доставались счастливые улыбки после первых успехов. Они приезжали к ужину довольные, и у Веры щемило сердце от мысли, что она собирается своими руками развалить семейную идиллию. А нет никакой идиллии!

«Да, конечно».

Они отдали дочь в обычную спортивную школу. Наслушались про костяк сильных тренеров, у которых и дисциплина, и подход, и поколения успешных выпускников. Но каждый раз, подъезжая к монструозной громаде из серого камня, Вера вздрагивала. Ничего хорошего от нее не ждала почему-то!

На парковке, как всегда, негде приткнуться. Видя выпендрежные автомобили, можно было поверить, что здесь наилучшие условия для раскрытия детских спортивных талантов. Придется встать дальше и бежать потом с Каролькой по лужам.

— Вера, подожди!