Беды с любовью (ЛП) - Лэйн Лорен (бесплатные полные книги TXT, FB2) 📗
Он повернулся к ней лицом, на его знакомые черты легла тень. — Спроси меня, что ещё я помню.
Она хотела было отвернуться, но его рука коснулась её руки.
— Спроси меня, — приказал он.
Эмма покачала головой, чувствуя себя одновременно испуганной и самой живой за последние годы.
Он терпеливо ждал, пока её глаза не встретились с его. — Я помню нас, Эмма.
Эмма не могла отвести взгляд.
При свете дня Эмме было легко убедить себя в том, что она независимая женщина, которой не нужен мужчина. Любой мужчина.
Но ночью, когда в поле её зрения нет ничего, кроме мерцающего горизонта Манхэттена и Алекса Кэссиди?
Это было сложнее.
Сложнее было вспомнить, что это был тот самый мужчина, который однажды оставил её стоять в одиночестве в очень пышном белом платье.
И ещё сложнее забыть, что когда-то пребывание в объятиях этого мужчины было лучшей частью её дня.
Лучшей частью её жизни.
Она приказала себе двигаться. Бежать. Но его глаза удерживали её на месте.
Он придвинулся ближе и обнял её одной рукой, его ладонь коснулась её поясницы.
— Тебе нравилось, когда я клал свою руку сюда. — Голос Кэссиди был резким.
Она слегка приподняла подбородок. — Разве? Должно быть, я забыла об этом. — Но от того, как тепло его ладони обдало её, ложь вырвалась с трудом.
Его рука сжалась, притягивая её ближе, пока между ними не осталось ничего, кроме их бурного прошлого.
— Ты уверена в этом?
— Да, — ответила она, её глаза смотрели куда угодно, только не на него. — Ты совершенно незапоминающийся.
Его вторая рука коснулась её подбородка, его пальцы приподняли её лицо к своему. — Докажи это.
У Эммы перехватило дыхание, когда её глаза упали на его рот, который теперь был всего в нескольких дюймах от её.
Он шагнул ещё ближе, и Эмма не могла дышать.
Он прошептал её имя, и она закрыла глаза. Она чувствовала его запах, чувствовала его… хотела его.
Она хотела этого. Ей так сильно хотелось снова ощутить его губы на своих. Вспомнить, каково было находиться в его объятиях.
Вспомнить, каково это — когда тебя любят и тобою дорожат.
Дорожат.
Эмма распахнула глаза.
Кэссиди никогда не дорожил ею. Недостаточно. Не так, чтобы это было долговечно и по-настоящему. Он ушёл сразу, как только всё стало трудно.
Что я делаю?
Ей потребовались годы, чтобы собрать осколки после того, как этот человек разбил её сердце. Она не могла сделать это снова.
И не станет.
Эмма отступила назад.
Его рука на её спине сопротивлялась совсем недолго, прежде чем отпустить её, его взгляд был озадаченным.
Она отступила ещё дальше. — Если ты хочешь совершить прогулку по воспоминаниям, то вперёд, но не жди, что я присоединюсь к тебе.
На его лице промелькнула обида, прежде чем гнев отразился на его чертах. — Я не единственный, кто почувствовал это, Эмма. Ты забываешь, что я знаю тебя. Я знаю, что я не единственный, кто желает, чтобы мы могли повернуть время вспять. Я не единственный, кто хочет…
— Мы не можем просто вернуться назад, Кэссиди.
Её едва произнесённые слова, казалось, дребезжали об окно, эхом разносясь по квартире, а затем повисли между ними, как отравляющий призрак.
Вот. Ей хотелось, чтобы кто-то из её бывших парней увидел её сейчас. В её нынешнем смятении не было никакой холодности и бесчувственности. Оно всегда было там. Всегда угрожало выйти из-под контроля.
Его челюсть сжалась, он вдохнул, но ничего не сказал.
— Мы не можем просто вернуться назад, — сказала она, на этот раз более спокойно. — У нас есть хорошие воспоминания. Их очень много. Но у нас есть и плохие воспоминания, и…
— И мы можем выбирать, за какие из них держаться, — перебил он. — У нас есть выбор, Эмма. А ты намеренно делаешь неправильный выбор…
— Безопасный, Кэссиди. Я делаю безопасный выбор, и я не буду за него извиняться.
Он скрестил руки, выглядя одновременно взволнованным и презрительным. — Мы взрослые люди. Разве мы не обязаны друг другу…
— Ты ранил меня! — крикнула Эмма. — Ты сделал мне больно, Кэссиди!
— Ты тоже причинила мне боль, Эмма! — выпалил он в ответ, его заявление было таким же яростным, как и её, и стало ещё более яростным из-за выражения муки на его лице. — Ты думаешь, это легко — ежедневно видеть женщину, которая когда-то разорвала меня в клочья? Думаешь, легко сидеть напротив тебя за столом в конференц-зале, ездить в одном лифте или есть с тобой чёртов гамбургер? Каким-то образом ты умудряешься притягивать меня ближе несмотря на то, что мы друг от друга дальше, чем когда-либо, и я чертовски устал от этого, Эмма.
Её губы слегка приоткрылись от удивления от неожиданной вспышки. Кэссиди никогда не был склонен к монологам. И уж точно не к тем, которые касались его чувств.
— Я не пытаюсь притянуть тебя ближе, — сказала она тихим голосом. — Я не хочу всё усложнять, я просто хочу…
Он посмотрел на неё мрачным взглядом. — Чего ты хочешь?
Она заставила себя посмотреть ему в глаза. Сделала глубокий вдох. — Я хочу преодолеть тебя. Полностью преодолеть и двигаться дальше. Именно поэтому я согласилась на эту чёртову статью. Но я подошла к этому неправильно. Разговоры об этом не помогут. Мы не можем сказать ничего такого, что другой человек хотел бы услышать.
— Так что же может помочь? — Его голос снова был резким.
Она сглотнула. — Дистанция. Мне нужно пространство.
— Мы соседи. И мы работаем вместе. С дистанцией будет трудновато.
— Мы делали это раньше, — сказала она, теперь в её голосе звучало лёгкое отчаяние. — Мы присутствовали в жизнях друг друга в течение последнего года без всяких странностей. У тебя были девушки, я встречалась с людьми… Я хочу вернуться к этому.
Он вглядывался в её лицо. — Ты хочешь, чтобы я встречался с другими женщинами? Ты хочешь увидеть, как я привожу женщину к себе домой в пятницу вечером, и то, как она уходит на следующее утро?
Эмму затошнило от этой мысли, но она заставила себя кивнуть. — Мы так делали раньше. Мы можем сделать это снова.
Он разжал руки, засунул их в карманы и вернулся в исходную позицию у окна, глядя на улицу. Только раньше выражение его лица было задумчивым.
Теперь же жёсткая челюсть и отстранённость во взгляде придавали ему холодный вид. Ледяной.
Он не смотрел на неё, пока говорил. — Знаешь, когда я пришёл сюда сегодня вечером, я знал, что буду отвечать на вопросы. Я был готов к этому. Но я надеялся, что ты тоже ответишь на некоторые из них. Я хотел знать, что ты помнишь о нас.
Он перевёл взгляд на неё. — Но ты не хочешь вспоминать.
Она расправила плечи и слепо уставилась на мерцающие огни, на самом деле их не видя. Ничего не видя.
— Нет. Наверное, не хочу, — тихо сказала она.
Его подбородок ненадолго опустился к груди, после чего он кивнул раз, другой, а затем отошёл от неё, взял с кресла свой пиджак и направился к входной двери.
Она повернулась и смотрела, как он уходит, хотя и не пыталась проводить его до двери. Она не была уверена, что её ноги справятся.
Кэссиди обернулся, прежде чем исчезнуть из её поля зрения. — Раньше ты была храброй, Эмма. Что случилось?
— Мы случились. Мы не подходим друг другу. Храбрость не принесла никакой пользы. Я лучше буду осторожной.
Не так больно.
Он долго всматривался в её лицо, прежде чем неожиданно двинулся в её сторону, остановился у стола, чтобы взять оба бокала с вином. Один протянул ей.
Она взяла его в замешательстве, ища на его лице объяснения, но его черты были пустыми, а глаза холодными. Он чокнулся своим бокалом о её. — За то, чтобы двигаться дальше. За чёртову дистанцию.
Он сделал большой глоток, прежде чем она успела отреагировать, а затем отвернулся, поставив бокал на стойку и направившись к входной двери.
— Кэссиди.
Он сделал паузу, обернувшись, и вспышка надежды в его глазах чуть не стала её погибелью, но она не сказала ему то, что он хотел услышать. Она не могла.
