Внезапная страсть - Оглви Элизабет (серия книг .txt) 📗
— С вами все в порядке, синьора? — спросил продавец, с тревогой глядя на нее.
— Да, да, — кивнула она. — Спасибо. Она вышла из магазина, глотая слезы.
— Лапочка, можешь смотреть, но уж ни в коем случае не трогай руками, — послышался томный голос с американским акцентом, и Крессида, вспомнив этот голос, с ужасом обернулась и увидела Эбони, эту амазонку-манекенщицу, приятельницу Стефано, идущую в ее сторону и отмахивающуюся от какого-то коротышки, кружащегося вокруг нее, как муха.
Крессида остановилась как вкопанная, не в силах отвести глаз от сногсшибательной манекенщицы, как кролик, на которого направили луч фонаря. На Эбони был комбинезон из черной кожи, черные сапоги и такая же кожаная широкополая шляпа, и все мужчины в аэровокзале пожирали ее глазами.
Внезапно Крессида поняла ужасную правду. Эбони находится здесь. В Риме. Стефано вызвал ее, когда его бывшая жена благополучно отбыла? Да уж, он времени не терял — прощай, старая любовь, здравствуй, новая.
Она не хотела встречаться с Эбони и видеть торжество на ее лице, она будет чувствовать себя еще более униженной и несчастной, если прочтет выражение сочувствия в шоколадных глазах. Она уже было повернулась, когда опять услышала этот томный голос, и перед ней возникла его обладательница, рассматривая ее с еле сдержанным изумлением.
— Ай, да, ай! И кого же мы видим! Привет, Катрин!
— Крессида, — машинально поправила она. Прекрасные миндалевидные глаза с любопытством рассматривали ее вытертые джинсы и свитер.
— Итак, — протянула она, — наступило трогательное примирение.
Крессида слегка покачнулась. Примирение! Если Эбони начнет посвящать ее в подробности того, как они собираются воссоединиться после ложной тревоги…
Но темноволосая красавица схватила ее за руку, как бы чувствуя, что Крессида уже на пределе, проницательные глаза заметили смертельную бледность женщины.
— Эй, — проговорила она. — А где Стефано? Крессида с усилием расправила плечи. Что это она там себе внушала насчет достоинства?
— Представления не имею, — сухо ответила она.
— Он разве тебя не встречает? Ей было неожиданно легко произнести в ответ:
— Нет, я улетаю обратно в Англию.
— Понятно. — Глаза Эбони сузились. — Как я понимаю, опять сбегаешь?
— Это тебя никак не…
— Послушай, принцесса. — Она покачала головой, — только не говори, что это меня не касается. Мне кажется, тебе стоит послушать меня. Хочешь, скажу тебе одну вещь? Я бы сделала для Стефано все на свете. Все. Я из-за него сума сходила. Он бы мог получить любую другую женщину, которую захотел, ему стоило бы только щелкнуть пальцами! Но он не сделал этого. И знаешь, почему?
— Не думаю, чтобы я…
Эбони наклонилась вперед, черные шелковистые волосы разметались по плечам:
— Потому что ты идиотка! Ведь он все еще любит тебя.
Крессида с недоверием уставилась на Эбони.
— Ты сама не знаешь, что говоришь.
— Ну уж, конечно. Знаешь, что я тебе скажу? Ты не заслуживаешь такого человека, как Стефано. Если бы меня любил такой мужчина, я бы вышвырнула свою вонючую работу на помойку да еще ногами притоптала.
У Крессиды все смешалось в голове.
— Но Стефано не любит меня, — тупо сказала она.
— Ой, да перестань! Он настолько помешан на тебе, что даже не может здраво рассуждать. Уж этого-то ты не могла не знать, — внимательно посмотрела она на Крессиду.
Крессида покачала головой.
— Ты ошибаешься.
Но неожиданно Эбони расплылась в улыбке, как будто заметила что-то ужасно смешное.
— Ну что ж, не хочешь, не верь, — протянула она. — Но думаю кое-кому здесь ты все же поверишь! — Она смотрела куда-то поверх плеча Крессиды.
— Крессида, — послышался мягкий бархатный голос.
Она медленно, как в замедленном кино, обернулась, не веря своим ушам. Но это был он, Стефано. Он стоял, не сводя с нее глаз.
— Но… — пробормотала она, и тут раздался громкий голос.
— Эбони, радость моя! Ради Бога, не отходи от меня! Я все-таки достал билеты!
Почти двухметровый загорелый стопроцентный американец подошел к Эбони и с хозяйским видом положил руку ей на плечо.
Эбони взглянула на него, как ребенок смотрит на рождественскую елку.
— Привет, Клинтон, — улыбнулась она. — Я так и знала, что ты меня отыщешь.
— Она подхватила Клинтона под руку. — Пошли, дорогой, этим двоим нужно кое в чем разобраться! — И потащила озадаченного Клинтона прочь, но проходя мимо Крессиды, нагнулась и шепнула ей на ухо:
— Если честно, то мне никогда не нравились задумчивые и серьезные брюнеты!
— И она удалилась.
Они стояли, глядя друг на друга. Казалось, аэропорт и все, что их окружало, куда-то исчезло, когда она стала постепенно погружаться в глубину его темных глаз, опасаясь, что те хрупкие надежды, которые внушили ей слова Эбони, разобьются вдребезги.
— Зачем ты здесь? — прошептала она.
— Я просто не мог отпустить тебя. Второй раз. Скажи мне, что нужно сделать, чтобы ты осталась, и я сделаю это.
Где-то в глубине сознания она понимала, что на них смотрят, но ей было все равно.
— Почему? — Еще одно короткое слово. Все ее будущее зависело от него.
— Потому что я люблю тебя, — сказал он очень тихо. — Я люблю тебя, Крессида, как никогда не любил ни одну женщину на свете и никогда не полюблю.
Боже, помоги мне!
И тут она разрыдалась.
— Крессида! — Он прижал ее к себе, целуя в макушку и обнимая сильными горячими руками, в которых ей хотелось остаться навсегда.
— Дорогая, моя дорогая, пожалуйста, не плачь. — Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. — Послушай меня, — сказал он настойчиво. — Я был самым большим идиотом на свете. — Он покачал головой, глядя на нее сверху вниз. — Когда я получил это проклятое письмо от твоего адвоката, я понял, что опоздал. Что из-за своей гордыни и самолюбия позволил событиям развиваться без моего участия. — Его темные глаза сверкали. — Я знал, что должен увидеться с тобой опять, поэтому я уговорил спонсоров вашего спектакля выйти из игры и дать мне эту возможность. Ничего не изменилось. Ничего. Я любил тебя так же, как и прежде. Но я знал, что должен действовать очень осторожно, чтобы оставить себе хоть какой-то шанс после того, как мы расстались. — Он вздохнул.
— Я хотел сказать тебе о своих чувствах при самой первой встрече, но я так боялся отпугнуть тебя. О Боже! Это было нелегко. Когда я увидел тебя в объятиях Адриана, пусть лишь на сцене, я был способен разнести весь этот театр на мелкие кусочки голыми руками. Но я был полон решимости не показывать своих чувств. Я старался держаться осторожно до того вечера, когда прошел заключительный спектакль. Видит Бог, я не рассчитывал на то, что ты забеременеешь, однако здесь судьба мне некоторым образом подыграла. И это дало возможность привезти тебя сюда…
— Но ведь ты дал мне уехать сегодня утром? — Она посмотрела на него и увидела, как темные глаза затуманила настоящая боль.
— Я был в шоке, — тихо сказал он. — В отчаянии. Я так хотел ребенка, молился только об этом. Я ушел с виллы и все бродил и бродил. А затем я пришел в себя. Я подумал: не могу больше отпустить ее. Второй раз. Я обязан сказать ей о своих чувствах.
— Ну почему же ты мне ничего не сказал? — спросила она, крепко обнимая его. — Все то время, что я жила здесь, ты ни разу не упомянул о любви.
— Любви? — Он опять посмотрел на нее, глаза его были полны печали. — В прошлом мы много говорили о любви и больше ни о чем. Слова любви нетрудно произнести, но на сей раз я хочу не говорить, а действовать, и, может быть, когда-нибудь ты опять полюбишь меня. И, дорогая моя, я все сделаю для этого. Чего бы мне это ни стоило, я сделаю так, что ты полюбишь меня.
Робкая улыбка тронула ее губы.
— Но я люблю тебя, Стефано. — И ее спокойный тон не смог скрыть ту глубину чувств, которая скрывалась за этими словами. — Я никогда не переставала любить тебя.
Темные глаза вспыхнули.
