Смотри на вещи проще - Надеждина Ирина Николаевна (чтение книг txt) 📗
Глава 36
Дмитрий сидел рядом с постелью матери. Её маленькие худые руки лежали поверх одеяла, глаза были закрыты, а лицо было настолько бледным, что кожа казалась прозрачной. Сейчас её не мучила отдышка и, как показалось Дмитрию, она задремала. Хотя выглядела она сейчас лучше, чем несколько часов назад, он не мог смотреть на неё без жалости.
Невольно он вспомнил, как всё началось. На самом деле, это была его мачеха. Матери своей Дмитрий не помнил – ему не было года, когда она умерла. Из раннего детства в памяти остались отец, бабушка и дедушка. У всех были мамы, у него – нет. Когда он начинал спрашивать, где мама, взрослые отводили глаза и говорили, что мама уехала. Так продолжалось до тех пор, пока ему не исполнилось шесть лет. В дом, в котором он жил с отцом, переехала новая семья. Весь день дворовая компания мальчишек с любопытством наблюдала, как выгружают из машины вещи, а затем вносят их в дом. Особенно было интересно, когда стали вносить пианино. Оно издавало диссонансные звуки и никак не хотело протискиваться в дверь подъезда, а грузчики никак не хотели открыть вторую половинку подъездной двери.
– Ну, пианине полный … – констатировал Лешка из второго подъезда, которому уже исполнилось восемь, выругавшись по-взрослому.
– Чего пианине? – переспросил Вовчик.
– Ну, сломается совсем, – авторитетно пояснил Лешка и повторил ругательство.
– А! – Вовчик понимающе кивнул. – Это точно! Интересно, кто ж на нем брынчать будет?
– Если пацан, то пусть лучше с девчонками в песочнице пирожки лепит и в куклы цацкается, – поставил ультиматум Миша и засунул руки в карманы шортов, по всей видимости, давая этим понять, что размазне-пиантсту и руки не подаст.
– Может у него мама учительница музыки? – предположил Дима.
– Точно, Димка прав, – согласился Лешка. – Димка, а твоя мама кто?
– Не знаю. Не спрашивал. Папа говорит, что она уехала. Но пианино у нас нет.
– Я так думаю, что она, наверное, ученая, раз её так долго нет, – глубокомысленно заявил Лешка и почесал конопатый нос. – Ученые всегда в экспедицию надолго уезжают. Слушай, а почему она с твоим папой не уехала? Наши всегда вместе уезжают.
– Дурак ты Лешка! – присоединяясь к ним, сердито сказала Лешкина сестра-двойняшка Леся. – А Димку с кем бы оставили? У него же бабушка с дедушкой на море живут и вообще они уже старые.
– А, ну да… – Лешка снова почесал нос. – Это точно.
Почесывание носа у Лешки выражало напряженную умственную деятельность, примерно так же, как и наморщивание лба или почесывание затылка. Вскоре приехал на перерыв папа и позвал Диму обедать. За обедом он спросил:
– Па, а мама ученая, да?
– В каком смысле «ученая»? Безграмотных людей сейчас, наверное, и нет, – отец удивленно посмотрел на Диму.
– Ну, ты не понял! Вот смотри, ты – главный инженер на заводе, – несколько нетерпеливо начал объяснять он отцу. – Дед был моряком, бабушка – медсестрой. А мама?
– Понятно, – отец улыбнулся. – Тебя интересует её специальность?
– Ну да!
– Тогда я тебя сразу поправлю. Главный инженер – должность. Специальность просто инженер. И правильно было бы сказать не ученая, а научный работник. Мама не научный работник. Она была врачом.
Как всегда, когда отец говорил о маме, он отвел глаза и лицо его стало грустным. Тогда Дима не обратил внимания на слово «была». Вечером, выйдя во двор, он сообщил об этом Лешке и всей компании.
– Какая же ученая экспедиция обойдется без врача? – с видом знатока сказал Лешка. – Я почему-то всегда думал, что твоя мама уехала в экспедицию.
– Димка, а она вам письма пишет? – спросил Миша.
– Нет, – Дима растерялся. – Я не видел.
– Дурак ты Мишка, – Лешка почесал нос. – Какая почта и письма, если экспедиция на полюс или в джунгли?
– Лешка, если ты будешь говорить плохие слова, я всё маме расскажу, – пригрозила Леся.
– А что я сказал? – Лешка обиделся. – Вечно ты докладываешь родителям!
– Ты про почту правильно сказал. Только вот зачем Мишу дураком обозвал?
– Вечно ты нос суешь, – проворчал Лешка. – И меня тоже дураком обзываешь.
– Мне можно. Я на полчаса старше.
Дима, слушая его перепалку с сестрой подумал, о том, что Лешке повезло днем – Леся не слышала его высказываний по поводу пианино. В это время из подъезда, в который протискивали многострадальное пианино, вышла девочка примерно такого же возраста, как Дима. На ней были белые гольфы, платье в замысловатый рисунок, блестящие босоножки, а довольно жиденькая косичка заканчивалась бантом в горошек. Остренький носик был в таких же, как и у Лешки с Лесей веснушках. Она подошла к дворовой компании, чинно сидевшей на скамейке и окинула всех оценивающим взглядом.
– Привет! – поздоровался Лешка.
– Здравствуйте, – ответила девочка. У неё был тоненький писклявый голосок. – Меня зовут Марьяна.
– Как? – не понял Миша. – Марина?
– Марьяна, – поправила девочка. – Имя такое. Если ты глухой, иди к бабушкам на лавочку под подъезд.
– Никуда я не пойду, – обиженно проворчал Миша. – Можно подумать все кругом Марьяны.
– У меня редкое иностранное имя.
– Так ты что, иностранка? – поинтересовалась Алена, с интересом рассматривая незнакомку.
– Нет. Просто мама назвала меня иностранным именем.
– Ты к нам надолго? – как взрослый спросил Лешка.
– Мы сюда насовсем переехали. Я теперь тут буду жить с мамой и бабушкой.
– А вы откуда переехали?
– Из другого района. Мы раньше жили на третьем этаже, а теперь будем жить на втором. Бабушка говорит, что это даже лучше.
– Ну, ладно, тогда садись, – предложил Лешка, отодвигаясь и освобождая место на скамейке между собой и Димой. – Давай знакомиться.
– А лавочка чистая? – Марьяна подозрительно оглянула освобожденное для неё место. – У меня платье из импортного материала. Между прочим, из очень дорогого. Как у мамы.
– Чистая. Мы здесь каждый день сидим.
Слова Марьяны о материале не произвели на него никакого впечатления. Впрочем, как и на Диму, и на всю мужскую часть компании. Они тогда были слишком далеки от материалов и цен на них. Зато девчоночья половина заметно оживилась и заволновалась.
– Тебе сколько лет? – спросил Лешка.
– Семь. Я в этом году пойду в школу. Тебя как зовут?
– Леша. А это моя сестра – Леся. Мы уже первый класс закончили.
– А тебя как? – она повернулась к Диме.
– Дима, – нехотя ответил он.
– У нас Димка умный. Ему семь лет только тридцатого ноября будет, а он тоже в школу пойдет, – подала голос Леся. – Он уже давно читать умеет, и даже задачи решает. А ещё у него мама врач в экспедиции.
– В какой эпидиции? – неуверенно спросила Марьяна.
– Не в эпидиции, а в экспедиции, – у Миши появился шанс отыграться. – Это где ученые всякие. На полюс или там в джунгли какие-нибудь. Приедет не скоро.
– До семи лет в школу не берут, – возразила Марьяна.
– Его возьмут, вот посмотришь, – уверенно ответил. – Он даже английский язык знает.
Через полчаса проведенного в подобной болтовне, все перезнакомились с Марьяной. Как ни странно, для каждого у неё нашлось какое-нибудь замечание. Это было непривычно. В их компании никто не старался досадить друг другу, разве что Леся всё время заботилась об уровне культуры речи брата. Через полчаса из подъезда вышла дама в блестящем шелковом халате в огромных красных цветах, в бигудях и каких-то странных шлепанцах. Она позвала Марьяну домой. В это время приехал отец Димы. Он вышел из машины и позвал сына. Дима попрощался со всеми и пошел домой. Мама Марьяны очень внимательно наблюдала за ними. Из машины выглянул отец Лешки и Леси и крикнул:
– Леха, беги матери скажи, что я через двадцать минут дома буду!
За ужином отец спросил:
– Что нового?
– Ничего.
– Совсем-совсем ничего? – отец улыбнулся.
– Ну, девчонка новая в третий подъезд переехала. Марьяна зовут. Тоже осенью пойдет в школу.
