Верь мне! - Дойл Аманда (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
— Святители небесные, что сегодня случилось с этим домом? — вопросил он, поднимая глаза к небу в шутливом отчаянии, а потом напомнил ей, что пора бы ставить яичницу, и хорошо бы не забыть вскипятить чаю…
Отправив мужчин на работу, Лу отнесла поднос с завтраком в комнату Анжелы и снова принялась за работу на кухне. Она будет работать, работать и работать — столько, что у нее в голове не останется места для посторонних мыслей. И постепенно душевная боль отступит, и рано или поздно жизнь снова войдет в привычное русло. Ведь нельзя же все время жить с этой щемящей болью в сердце. Разве не говорят, что время врачует любые раны?
К полудню жара на кухне стала почти невыносимой.
Лу была рада, что, энергично стремясь постоянно быть занятой, она оттерла полы, пока солнце было еще довольно низко. Теперь она протерла полки и остановилась, обозревая свои сверкающие чистотой владения минуту-другую, а потом потянулась за потрепанной поваренной книгой Марни. Она заполнит время, оставшееся до ленча, используя рецепты, которых прежде не пробовала. Это позволит ей с интересом сосредоточиться на готовке. Она не посмеет позволить своим мыслям отвлечься, иначе у кексов в середине будет дыра, а печенье подгорит.
Позже, растирая в миске кулинарный жир с мукой, она увидела в окно, как Анжела в открытой маечке и коротеньких белых шортах не спеша идет по веранде в поисках шезлонга в тени. На ней были темные солнечные очки, а ее волосы до плеч были собраны красным обручем, чтобы было не так жарко. В одной руке она несла книгу, в другой — крошечный транзистор, и веселые мелодии доносились из-за угла до того места, где работала Лу, почти все утро.
Во время ленча девушки ели вдвоем. Анжела, казалось, в этот день была в чудесном расположении духа. У нее был вид довольной собой кошечки, которая не только слизала все сливки, но и припрятала где-то пару мышек — по крайней мере, так показалось несчастной Лу. Анжела дружелюбно говорила о своих нарядах и о том, как ей надоели некоторые из них, о своих друзьях в Сиднее и о том, какой скучной кажется жизнь здесь по сравнению с городской.
— Однако, — преувеличенно вздохнула она, откинувшись на спинку стула и попивая черный кофе, — похоже, что приходится мириться с жизнью в этой глуши, если хочешь встретить настоящих мужчин…
Анжела поставила чашку на стол и начала лениво чертить вилкой узоры на скатерти, задумчиво продолжая:
— Мужчины вроде Стива — они действительно заслуживают того, чтобы их называли мужчинами. Они как вызов для девушки с моей внешностью — если ты понимаешь, о чем я говорю, Луиза. Так устаешь, когда поклонники падают к твоим ногам и прислушиваются к каждому твоему слову. Вот Стив — он другой. Он долгое время не давал мне угадать, что испытывает по отношению ко мне. Мне нравятся мужчины, которые совершенно открыты и прямы в такого рода романах нет ощущения тайны. Нет, Луиза, я должна признать, что ухаживание Стива всегда было интересным.., и даже сейчас, когда мне не надо больше угадывать, чувство волнения и интерес не исчезли. В чем-то было даже приятно, когда я не была уверена в его намерениях, но теперь, когда я уверена… Да, он будет чудесным мужем, который достоин того, чтобы властвовать мною. Не думаю, что я приняла бы человека, который не был бы боссом — по крайней мере, я не смогла бы прожить с ним всю жизнь. В чем дело, Лу? Ты что-то сказала? Нет? Я отнесу эти тарелки на кухню, если хочешь.
Не дожидаясь ответа Лу на свое великодушное предложение, Анжела и правда взяла несколько тарелок и унесла их, прежде чем вновь погрузиться в детективный роман.
Лу собрала оставшуюся посуду и пошла за ней.
Глупая ты девчонка, укоряла она себя сурово. Неужели ты еще продолжала надеяться, что она ничего для него не значит — пусть даже слабо надеяться? Разве ты давным-давно не призналась себе, что он в упор не видит тебя — по крайней мере когда рядом эта Анжела? И даже когда ее нет рядом, разве он хоть когда-нибудь дал тебе повод думать, что ты можешь значить для него больше, чем достаточно хорошая домоправительница или компетентная помощница-секретарь?
Нет, ответила она на свои собственные вопросы с унылой откровенностью. Он иногда был добр — но не давал ей повода надеяться на что-то большее.
Тогда почему же ее захлестнула волна отчаяния, когда Анжела сообщила ей свою новость только что в столовой? Ведь Лу ожидала услышать ее со дня на день.
Лу с отчаянием выжала посудное полотенце, как будто так она могла бы выжать из своего сердца последние предательские чувства. Повесив его сушиться, она огляделась, ища новых занятий.
Знаю! — подумала она. — Я закатаю в банки ранние сливы. И приготовлю самый лучший ужин из всех, что мне приходилось делать: все любимые блюда мужчин за один раз. Будет здорово посмотреть на лицо Блю, когда он увидит суппюре из пастернака, а Джим любит, чтобы к супу были содовые булочки, а для Банта и Энди я пожарю картошку. Для Расти главное, чтобы баранина получилась нежная, а в остальном ему все равно, а Стив… Стив обожает яблочный пирог, вспомнила она чуть грустно.
С новыми силами Лу взялась за дело. Она довольно быстро закончила первые приготовления к ужину, а потом отправилась в свою комнату и надела шорты, закатала рукава белой рубашки, которую надевала, чтобы ездить верхом, и напялила старую джинсовую панаму, которую Марни велела ей всегда носить летом от солнца. Ее выцветшие голубые поля сморщились и сели от стирки, круговая стежка начала распускаться, но тем не менее шляпа ей явно была к лицу, так как ее затененные фиалковые глаза казались глубже, да и шея была защищена от горячего солнца.
Взяв корзинку, она прошла через огород к плодовым деревьям.
Ветви, отягощенные плодами, устало гнулись в сверкающем, безоблачном, палящем зное. Сонную тишину жаркого дня нарушало только ошалелое жужжание пчел и ос, любопытно застывающих на месте, оживленно исследующих, разведывающих свои запутанные пути над ветвями, усыпанными спеющими фруктами.
Лу брела между персиками, абрикосами и грушами, пока не нашла два дерева с ранними сливами, которые и были ей нужны. Да, так она и думала: они уже поспели. Сочные, некрупные, с крепкой лиловой кожицей и ароматной желто-зеленой мякотью. И собирать их уже пора. Вот уже и птицы кое-где пробовали их клевать, а на другие, одурело жужжа, пикировали пчелы.
Она прислонила корзину к ближайшему стволу, притащила стремянку Джима и вскарабкалась на нее.
Она срывала сливы, слезала с лестницы, потом — снова взбиралась наверх…
Корзинки были уже полны, но на верхних ветвях еще оставалось множество слив. Их можно было видеть, но нельзя было достать со ступенек лестницы. Она придет за ними позже, решила Луи, возвращаясь домой, уставшая до изнеможения.
К пяти часам кухня была полна самых аппетитных ароматов, сладких и пряных. Запах жареного картофеля смешивался с манящим духом распаривающегося пастернака, а от аккуратных рядов консервных банок исходил кружащий голову аромат слив: они стояли и остывали на мраморной доске у плиты.
Лу посмотрела на часы.
У нее как раз есть время, чтобы обобрать те верхние ветки, и она сможет обработать их после ужина. Вот удивится Марни, когда вернется!
Лу взобралась на развилку сливочного дерева, а потом осторожно перелезла на первую из внутренних веток, по пути собирая сливы.
Она на мгновение остановилась, осматриваясь.
Сверху она могла видеть всю долину. Вот там извивалась река: несколько мутных зеленых озерец, окаймленных приземистыми ивами, перемежающихся коричневыми каменистыми перемычками в тех местах, где вода еле текла из-за вызванного жарой мелководья. Холмы были мрачно-желтого цвета, там обнажилась выжженная земля, иссушенная и растрескавшаяся в неумолимом зное.
Трудная земля, думала Лу, трудная, жесткая страна. Тот, кто живет здесь долго, должен выучить уроки, которые эта огромная коричневая страна рано или поздно преподносит своим обитателям. Им надо научиться быть терпеливыми, выносливыми, сильными и упорными. Эти качества впитались в плоть и кровь тех, кто живет здесь ясе время. Лу это уже поняла.
